Музей одной катастрофы

Текст продолжает совместный проект COLTA.RU с официальным сайтом Швеции на русском языке Ru.Sweden.Se — «Например, Швеция».

10 августа 1628 года из стокгольмской гавани вышел корабль, какого морской флот еще не видывал: c двумя оружейными палубами (каждая из которых могла давать 250-килограммовый залп, что примерно в два раза больше, чем у крупнейших европейских кораблей того времени), 58 бронзовыми пушками (всего он был рассчитан на 64, но оружейники не справились с заказом вовремя) и общей длиной 69 метров. Настоящая плавучая крепость, которая должна была нагонять ужас на всю Балтику от Ревеля до Копенгагена. Однако мощнейшим судном военного флота корабль, названный в честь королевской династии Васа, пробыл считанные минуты. Через 1130 метров первого плавания произошла катастрофа: судно накренилось от сильного порыва ветра в парусах, вода стала наполнять пушечные порты, корабль лег на борт и через короткое время затонул, унеся на дно от 30 до 50 членов экипажа и членов их семей.

История «Васы» — печальный пример того, куда могут привести чрезмерные амбиции и потеря здравого смысла. Он был задуман в 1626 году как малый корабль традиционной конструкции, превратившись в морского гиганта через два с половиной года после многочисленных конструктивных изменений. Европа была охвачена Тридцатилетней войной, в ходе которой король Швеции Густав II Адольф надеялся установить контроль над всем Балтийским морем. В 1625 году король заключил контракт на производство четырех кораблей (одним из которых должен был стать «Васа») с голландским кораблестроителем Хенриком Хюбертссоном и его деловым партнером Арендтом де Грооте. Узнав, что датчане — главные на тот момент конкуренты шведов на Балтике — начали строить корабль с двумя оружейными палубами, Густав Адольф повелел сдвоить оружейные ряды и на «Васе», что изначально не было предусмотрено проектом и требовало увеличения киля. Неизвестно, были ли сделаны необходимые чертежи с модификациями, но в результате глубина киля стала слишком маленькой для корабля такого размера, а сам он — слишком узким по сравнению с длиной судна. Кораблестроители смогли расширить только верхнюю часть судна, что привело к изменению центра тяжести и предопределило его печальную участь. Кроме того, король несколько раз требовал увеличить количество вооружения: если первоначальный 33-метровый корабль должен был нести 32 пушки, то на воду «Васа» сошел с 64 пушечными портами — по 32 с каждой стороны.

Надо сказать, что такое количество пушек противоречило господствовавшей на тот момент стратегии боя, согласно которой успешным исходом схватки считалось не потопление, а захват вражеского корабля (его затем можно было использовать в собственных целях). Но Густав II Адольф слыл поклонником артиллерии и считал (небезосновательно), что будущее морских боев — именно в артиллерийских схватках, а потому требовал снабжать корабли самым современным вооружением. Впрочем, у противника «Васы» не было шансов и в случае прямого столкновения: «плавучая крепость» была рассчитана на огромную команду из 300 солдат и 145 матросов.

Несмотря на сжатые сроки строительства, флагманский корабль должен был стать символом шведского господства на море, что требовало соответствующего визуального оформления. Не будет преувеличением сказать, что «Васа» был не только самым мощным, но и одним из самых красивых кораблей своего времени. Как минимум шесть искусных резчиков по дереву изготовили более 400 деревянных скульптур и 300 орнаментов из дуба, сосны и липы — среди них были и статуи античных богов и героев, и римские императоры от Тиберия до Септимия Севера, и библейские символы. Над кормой в виде маленького мальчика с длинными развевающимися волосами был изображен Густав II Адольф, а чуть ниже весь этот барочно-избыточный декор (изрядно нагружавший и без того ненадежную конструкцию) венчал шведский государственный герб, который придерживала лапами пара львов.

И вот роскошный во всех смыслах корабль затонул на глазах многочисленной публики. Весть о его гибели застала Густава II Адольфа в Пруссии только через две недели после катастрофы. Монарх якобы был в ярости и потребовал незамедлительно разобраться и наказать всех виновных. Ответственный за проектирование корабля Хенрик Хюбертссон к тому моменту уже год как был мертв — он скончался от тяжелой болезни еще до того, как судно было спущено на воду. Его последователи Хейн Якобссон и Арендт де Грооте лишь развели руками, сказав, что выполнили все указания короля согласно контракту. В итоге к наказанию никто привлечен не был.

Казус «Васы» не помешал Густаву II Адольфу остаться в истории великим полководцем и военным реформатором. Правда, вспоминают его больше по сухопутным сражениям: так, отлично оснащенная и дисциплинированная шведская армия нанесла тяжелое поражение Католической лиге в битве при Брейтенфельде, особую роль в котором сыграла столь любимая королем артиллерия. Уже после смерти монарха Швеция провела успешную для себя войну с Данией (1643–1645) — своим главным противником в Балтийском море. Благодаря этой войне Швеция получила контроль над Прибалтикой и господство во всем регионе — закончившееся лишь через 76 лет вместе с поражением в Северной войне. Что до «Васы», то кораблю пришлось целых 333 года пролежать на морском дне.

Вторая жизнь «Васы»

Попытки поднять корабль предпринимались с XVII века — интерес представляло не само 700-тонное судно, а дорогостоящие бронзовые пушки, которыми оно было оснащено. Сложно представить, как справлялись без современного оборудования с этой задачей водолазы в 1664–1665 годах: им пришлось в полной темноте искать тяжелейшие орудия и вытаскивать их через пушечные порты. Однако 53 пушки были спасены, после чего к кораблю был потерян практический интерес.

В 1954 году инженер и морской археолог-любитель Андерс Франсен начал прочесывать стокгольмскую гавань в поисках легендарного корабля. В южной части порта ему, по собственным воспоминаниям, попадались только «ржавые железные печи, женские велосипеды, рождественские елки, дохлые кошки и другие вещи, о которых лучше не рассказывать». После тщательной работы в архивах он обнаружил, что «Васа» покоится в северной части канала. 25 августа 1956 года Франсену наконец повезло — он обнаружил с помощью самодельного устройства для исследования дна кусок старого черного дуба. После этого была проведена водолазная экспедиция, нашедшая корабль с двумя рядами пушечных отверстий на палубе.

Андерс Франсен в поисках «Васы»

Справедливости ради надо заметить, что корабль никогда не был по-настоящему утерян: сохранились свидетельства о нескольких водолазных экспедициях на «Васу» в XIX веке. Другое дело, что доставать судно со дна не торопились, — и, если бы не целеустремленный и упорный Франсен, кто знает, сколько бы «Васа» еще мог лежать на морском дне.

Через пять лет после находки инженера корабль смогли поднять и отбуксировать в сухой док Густава V на острове Бекхольмен. Благодаря низкому количеству соли в балтийской воде он был в отличном состоянии, но нуждался в особых условиях сохранения. «Консервационный период длился 17 лет, в течение которых весь корабль опрыскивали синтетическим воском — полиэтиленгликолем, — рассказывает Малин Сталштедт, реставратор Музея Васа, — он должен был заменить дерево, сгнившее за время нахождения в воде». Помимо крупных разрушений кормы и верхней палубы специалистам пришлось разбираться, как идентифицировать и расположить на корабле более 13 500 деталей, найденных при поисках. Со временем корабль силами ученых и реставраторов удалось полностью восстановить — сегодня он на 95% состоит из оригинальных деталей и материалов.

«Машина войны» vs «технологическое достижение»

В 1990 году на острове Юргорден был открыт Музей Васа, ставший одним из самых популярных в Скандинавии. В 2019 году, согласно официальному сайту, его посетили 1,5 миллиона человек — абсолютный рекорд за все время его работы. Для визита лучше выделить не один час, чтобы рассмотреть корабль со всех возможных точек, увидеть воссозданные по найденным останкам восковые куклы погибших на «Васе» людей, узнать, какое жалованье получала команда, а также множество других небезынтересных вещей.

Но как воспринимают историю корабля и экспозицию музея сегодняшние шведы? Исследователь из Университета Уппсалы Пер Вайден считает, что музей дистанцируется от того факта, что «Васа» должен был стать для Швеции инструментом в ее стремлении к доминированию на Балтике. «В результате крушения корабль попал в своего рода “капсулу времени”, — говорит он в интервью для Sverige Radio, — в 1950-х был найден и спасен не инструмент войны, но крупный исторический объект. Вместо того чтобы анализировать военную и политическую стратегию Швеции, музей представляет этот корабль как технологическое достижение своего времени, пусть его и ждала неудача».

Это перекликается с доминирующим в шведском образовании и шведской общественной жизни взглядом на собственную историю, который избегает любования имперским прошлым. Сам имперский период в местной историографии называют более политкорректным термином «период великодержавия». В том же 2014 году, когда «вернулся в родную гавань» полуостров Крым, Швеция отметила 200-летний юбилей окончания Шведско-норвежской войны, ставшей последней в истории страны. По словам директора Центра современной истории Университета Сёдертёрна Андрея Котлярчука, шведская идентичность строится сейчас не на воспоминаниях о победах XVII века, а на гордости за век XX, в течение которого страна сумела сохранить нейтралитет в двух мировых войнах и построила социально ориентированное процветающее государство.

«Синдром “Васы”»

Катастрофа корабля послужила наглядным пособием не только будущим кораблестроителям и военачальникам, но и современным предпринимателям и маркетологам. В словарь менеджмента даже вошел термин «синдром “Васы”». Так, тщательно разобравшись в истории создания корабля, американские исследователи Мэри Джейн Уилшир и Ричард Фейрли выделили 10 схожих ошибок, которые допускают разработчики ПО. В основном они связаны с меняющимися целями, недостатком проектной документации и проблемами в коммуникациях между членами команды. Одним из примеров «синдрома “Васы”» назвали попытку известного американского автобусного перевозчика Greyhound внедрить систему резервации билетов по образу и подобию American Airlines. Из-за того что у разработчиков не было глубокого понимания этой индустрии и им приходилось все время «импровизировать» (как и кораблестроителям, которых постоянно подгонял король), проект оказался провальным. Еще более драматичным примером «синдрома “Васы”» называют трагедию космического шаттла Challenger в 1986 году, происшедшую из-за существенных проектных и технических ошибок.

Самой Швеции «синдром “Васы”» ни в каком из смыслов больше не грозит: в то время как «мировой политический маятник» качнулся вправо, напряженность в международных отношениях становится все более очевидной и правительства других стран стремятся обратить взгляды жителей на славные победы прошлого, шведы в назидание будущим поколениям совершенствуют музей одной из самых крупных своих неудач.

У шведов своя борьба, на которую брошены колоссальные силы: сохранить единственный уцелевший корабль XVII века. Даже несмотря на бережное хранение судна в специально созданном микроклимате, с начала 2000-х на его корпусе стали все отчетливее видны следы износа. Обнадеживает то, что за поведением дерева следят специалисты в молекулярной физике, деформацию корабля отслеживают в 400 точках по всему судну. Так что, по словам реставратора музея Малин Сталштедт, как минимум у наших внуков и их собственных внуков еще будет возможность увидеть «Васу».

«Общественное сознание в Швеции повернуто в сторону настоящего и будущего, — продолжает Пер Вайден, — консервативная националистическая традиция, господствовавшая в XIX веке, сдалась непросто, но идентификация с современностью и прогрессом оказалась более привлекательной в длинной перспективе».

«Школы и музеи предпочитают фокусироваться на социальной и культурной истории, — говорит Вайден, — они стараются не поднимать вопросов о том, почему Швеция ввязывалась в ту или иную войну или стремилась к расширению границ». Вместо этого в военных музеях акцентируют внимание на быте и жизненных реалиях солдат, трудностях, с которыми им приходилось сталкиваться. «Война показывается не как результат решений политиков или отдельных лиц, но как одно из многих несчастий, с которыми сталкиваются люди — слепо и непредсказуемо».

«Откровенная тоска по имперским временам исчезла, — пишет в своей работе «Переделывая шведскую историческую идентичность» Эрик Эмильссон, — об ушедшей славе принято теперь говорить только в самых общих словах — скажем, таких, как слова национального гимна».

Понравился материал? Помоги сайту!