«Кто еще из композиторов сумел вернуться назад и начать с нуля?»

В Московской консерватории состоялись первые концерты фестиваля «Зеркало в зеркале», посвященного 80-летию Арво Пярта. Живой классик, Пярт родился и сформировался в советской Эстонии, к рубежу 1960—1970-х годов став одним из самых ярких авторов своего поколения. После нескольких лет молчания пришел к новому стилю tintinnabuli («колокольчики»), который позже охарактеризовал как «бегство в добровольную бедность». В 1977-м появились сочинения «Fratres» и «Tabula rasa», благодаря пластинке лейбла ECM получившие всемирную известность. Вместе с другими произведениями Пярта их можно услышать на фестивале «Зеркало в зеркале», следующие концерты которого состоятся 1, 8 и 9 октября. О музыке Пярта рассказал скрипач и дирижер Андрес Мустонен, руководитель ансамбля Hortus Musicus, впервые исполнившего ряд сочинений композитора. С маэстро поговорил Илья Овчинников.

— Как объяснить популярность Пярта в сравнении с другими композиторами его поколения? Если у Шнитке или Губайдулиной столько напряжения, нервозности, что мы сразу узнаем в их музыке наше время, то Пярт совсем другой.

— Да, по сравнению с другими современными композиторами он со своими звуками пришел будто из другого мира. Он же начал писать заново, как человек, который учится ходить. Кто еще из композиторов сумел вернуться назад и начать с нуля? А он сумел, и это было уникально. Но этого могло бы не хватить, если бы не возникшие вокруг него продюсеры, если бы не пластинки, если бы он не стал в какой-то мере коммерческим композитором. Наконец, если бы не музыканты, такие, как Гидон Кремер, Алексей Любимов и другие. А после них появилось уже два новых поколения исполнителей его музыки. Хотя кто-то из них начинает интересоваться ей потому, что она так известна и часто звучит. В том числе в контексте new age, музыки для медитации и так далее.

Арво Пярт — «Для Алины» (Алексей Любимов)

— Как сочинения Пярта сочетаются в репертуаре Hortus Musicus со старинной музыкой, ради исполнения которой он был создан?

— Новой музыкой я занимаюсь всю жизнь, хотя был период, когда я концентрировался на музыке Средневековья и Ренессанса. Тогда же Арво Пярт искал новый стиль, и мы изучали вместе старых мастеров — де Машо, Дюфаи, Окегема, но не как старую музыку, а в поисках новой. Я, еще когда учился в музыкальной средней школе, много занимался авангардом, хэппенингами, всякими экспериментами, электроникой. Тогда уже я чувствовал, что истина где-то в другом месте, не только в средствах выражения. И постепенно стало ясно, что главное в музыке — ее духовное содержание. Мне так повезло, что я связан с выдающимися композиторами — это София Губайдулина, Джон Тавенер, Гия Канчели, Кшиштоф Пендерецкий, Валентин Сильвестров и, конечно, Пярт. Очень хорошо звучат Пярт и старая полифония, Пярт и средневековая музыка. Или Канчели, Сильвестров, Кнайфель и Пярт вместе.

Когда Пярт только начал осваивать стиль tintinnabuli, он писал сочинения как старую музыку, где не было написано, кто поет, кто на чем играет, где не было никакой оркестровки. Поскольку мы занимались музыкой этого времени, он приносил свои сочинения как tabula rasa, и мы вместе думали над оркестровкой и пробовали, как это может звучать, используя старинные инструменты. Потом, когда его уже начали издавать в Universal Edition, он стал больше сочинять для конкретных составов. Но этот период второй половины семидесятых, до его эмиграции, был очень плодотворным временем, связанным с Hortus Musicus.

— Какие сочинения Пярта ваш ансамбль сыграл впервые?

— Скажу вам интересную вещь, которой широкая публика, может быть, не знает. Первым таким сочинением было «Modus», оно сейчас в каталоге произведений Пярта называется «Саре было девяносто лет»: длинное, двадцать пять минут длиной. Впервые мы исполнили сочинение «In Spe», оно теперь называется «На реках Вавилонских сидели мы и плакали». Первыми сыграли сочинение «Pari intervallo», у которого масса версий. Как и у «Da pacem Domine», существующего в обработках и для хора, и для квартета, и для оркестра. И, конечно, первыми сыграли «Fratres»: сейчас есть более пятнадцати версий, а первая была написана для Гидона Кремера и Hortus Musicus. После этого уже Кремер сыграл ее с фортепиано, после появилась версия для скрипки и камерного оркестра, потом для квартета и так далее. Переложений много, а такими составами, как наш, его музыку исполняют очень мало.

Арво Пярт — «Fratres» (ансамбль Hortus Musicus)

— Вы говорили также о сочинении для скрипки и виолончели, которое Пярт исключил из своего каталога.

— Да, было такое. Я устраивал полуподпольный фестиваль новой и старой музыки, где звучали Кнайфель, Канчели, Шнитке, Пярт, которых мало исполняли в семидесятые. На первом фестивале звучала «Tabula rasa», а через год — очень похожая в музыкальном и духовном плане пьеса для скрипки и виолончели, исполнителями были Олег Каган и Наталия Гутман. Однако «Tabula rasa» в каталоге осталась, а той пьесы не стало, и это обидно, потому что очень красивая вещь и многие музыканты были бы счастливы ее играть… Почему он от нее отказался — это уже право автора.

— Какие из исполненных вами сочинений Пярта имели особенный успех?

— В семидесятые мы многие его сочинения сыграли впервые в четырех городах — Таллине, Риге, Ленинграде и Москве. Сейчас я вообще удивляюсь, как были возможны эти концерты… Когда мы впервые сыграли сочинение в стиле tintinnabuli в Большом зале Ленинградской филармонии на полторы тысячи мест, это был абсолютный шок — музыка ли это, как это вообще возможно; мне говорили, что я допустил большую ошибку. Почти сорок лет назад. Но те, кто так говорил, не были правы, жизнь дала другой ответ, музыка Пярта звучит все шире и всегда дает духовную пищу: невозможно сыграть скучно «Fratres», или «На реках Вавилонских», или «Arbos».

— Почему именно «Fratres» и «Tabula rasa» до сих пор настолько популярны и любимы?

— Оба они написаны в советской Эстонии, в городе Таллине. Оба полны безумного вдохновения: это полное изменение музыкального мышления, там найден совсем новый стиль, хотя сейчас ясно, что в основе его — гамма и трезвучие. Однако Пярт подошел к этому как настоящий полифонист нашего времени, и музыка зазвучала совсем по-другому, без алеаторики, без диссонансов. Уверенность и вдохновение, которые стоят за этими произведениями, дают вечное вдохновение исполнителям.

Арво Пярт — Третья симфония (дирижер Неэме Ярви)

— Сочинения Пярта, написанные после этой смены стиля, существенно отличаются от написанных прежде. Видите ли вы между ними что-то общее?

— Да, очень много: структура, мышление, порядок, форма — все это очень близко. Есть, например, очень известная пьеса «Solfeggio» для хора а капелла. Если на одном концерте исполнить ее и более поздние сочинения для хора, кажется, будто они написаны в одно время. Старые сочинения, такие, как «Коллаж на тему В-А-С-Н» и особенно «Perpetuum mobile», в свое время звучали шокирующе. Но сейчас я не вижу никакого конфликта в том, чтобы исполнять на одном концерте молодого Пярта и большого мэтра наших дней.

— Не жалко ли вам, что Пярт ушел от своего раннего стиля? Автор первых трех симфоний — совершенно же уникальный композитор, ни на кого не похожий!

— Знаете, что-то такое есть. Но, когда слышишь «Fratres», или «Tabula rasa», или «Te Deum», жалости нет. Композитор меняет свое мышление, проявляет меньше индивидуальности, меньше экспрессии, и появляются совсем другие сочинения. А, например, поздний «Плач Адама» — в нем есть движение в сторону драмы, ораториального мышления. Внутри музыки Пярта есть и драма, и страсти большие. Какое-то время он ограничивал себя, чтобы этого не было слышно, но внутри это все по-прежнему есть, особенно в его симфоническом репертуаре. В основном он писал для камерных оркестров, камерных хоров. И тут после долгого перерыва написал «Lamentate» для фортепиано и большого симфонического оркестра. Если мы играем это сочинение вместе с Алексеем Любимовым, то находим такой подход к музыке, что она начинает говорить, трогая музыкантов и слушателей. Структура и стиль там напоминают Пярта прежних лет, но с добавлением тонкого романтизма.

— Почему почти через сорок лет после Третьей симфонии Пярт вернулся к этому жанру, написав Четвертую?

— После Третьей он не просто перестал писать симфонии, он вообще не писал несколько лет. Хорошо помню, как он говорил, что может и дальше сочинять как прежде, только его это не устраивало. Обидно или не обидно, есть Первая симфония, Вторая, Третья, есть фантастическая «Credo», «Perpetuum mobile», Виолончельный концерт... Такие изменения были и у Валентина Сильвестрова. А есть композиторы, которые и всю жизнь в одном стиле успешно пишут, как Гия Канчели, например.

Арво Пярт — «Credo» (дирижер Тыну Кальюсте)

— Четвертую симфонию Пярт посвятил Михаилу Ходорковскому, исполнения многих сочинений посвятил памяти Анны Политковской: почему, если он нечасто высказывается на общественные темы и вообще редко дает интервью?

— Да, интервью он редко дает, но он против тоталитаризма и к нынешней России относится строго. Слишком много разного в ней есть, каждый найдет в России свой круг, свой стиль высказывания, свою свободу. А сочинения он посвящал и Бриттену, и Ноно, и Ростроповичу — многим большим деятелям, часто и не зная их лично.

— Часто ли вы общаетесь с Пяртом?

— Не слишком, я не так много бываю в Эстонии. Конечно, мы встречаемся, но эти встречи уже не так наполнены поисками, как в ранние времена. Если готовится исполнение, мы его, конечно, обсуждаем. Он живет в Эстонии, как будто эмигрировал туда назад из Германии. Иногда в Таллине, иногда около моря, там, где Центр Арво Пярта. Он продолжает редактировать свои сочинения, часто бывает на их исполнениях.

— Можно ли ждать новых произведений Пярта?

— Очень сложный вопрос. Одновременно и хочется, и не хочется! (Смеется.) Уже очень много их, и выбрать трудно, за столько лет все они мне стали очень близкими. Сейчас появляются наивные, я сказал бы, сочинения, как «Эстонская колыбельная», и это уже не совсем Арво Пярт: такие простые неоромантические пьесы… но это исключение, это не основная линия Пярта.

— Следите ли вы за исполнениями музыки Пярта в мире?

— Не очень. У меня нет потребности слушать исполнения других, у меня все это очень богато звучит внутри, и у меня к музыке Пярта свой подход.

Понравился материал? Помоги сайту!