Что показывает субкультурная одежда?

Что понимать под субкультурой и чем субкультуры отличаются от других видов сообществ — вопрос непростой. Тем более что с 1960-х годов, когда возник этот термин, социальная реальность коренным образом изменилась, а значит, и научный язык, используемый для описания этой реальности, не может оставаться прежним. В настоящее время в социальных науках используется множество терминов, обозначающих сообщества людей, — «солидарность», «сцена», «движение», «когорта», «социальная группа» и т.д. Каждый из этих терминов удобно использовать в тех случаях, когда он более точно отражает нюансы социальных связей в сообществе; также важно, какой именно аспект социальной реальности нужно описать с помощью термина.

Субкультурами (культурами в рамках других, более крупных, культур) удобно называть сообщества, обладающие достаточно разработанными системами идентифицирующих признаков: самоназванием, совместной деятельностью, обычаями, нормами, имиджем, стилем поведения, эстетическими предпочтениями и т.д. Наиболее значимой составляющей, обусловливающей многие другие элементы социальной структуры этого явления, является система ценностей, на втором месте — субкультурный стиль жизни и поведения; участники субкультур легче отступают от идейных положений, чем от стиля. Система ценностей и стиль обусловливают многие другие элементы субкультурности: идеологию, внешний вид, совместные практики, манеру поведения, мораль, творчество.

Предмет данной статьи — одна из группообразующих категорий — одежда, типичная для различных молодежных субкультур. Я хотел бы показать, что комплексы этой одежды формируются не случайно — как правило, они являются отображением ценностей, присущих субкультурам.

Рассмотрим это положение на примере ряда отечественных молодежных сообществ. Условно разделим обзор на три части, соответствующие трем хронологическим периодам, — субкультуры, возникшие в советском обществе (1950-е — первая половина 1980-х гг.), в переходное десятилетие перестройки (1985—1995 гг.) и в постперестроечной России (1996—2005 гг.). Некоторые из них (туристы, спортивные болельщики, панки) существуют на протяжении длительных отрезков времени, видоизменяясь, но в целом сохраняя свои черты. Некоторые (комсомольский актив советских времен, политические течения постперестроечной России) могут быть рассмотрены только в рамках конкретной культурно-исторической ситуации. Есть и такие сообщества (ностальгисты, любера, члены недолговечных религиозных и политических группировок, эмо), история которых коротка, ограничивается всего лишь несколькими годами.

Существуют обывательские представления о том, какова одежда той или иной субкультуры. Например, человек, интересующийся молодыми «неформалами» «на уровне общего интереса», но никогда не видевший их воочию, может описать, как должен быть одет «правильный», «образцовый» хиппи, панк, скинхед, гот, эмо. Ошибкой было бы распространять такой стереотип имиджа на всю субкультуру (что часто и делается в недостаточно квалифицированных исследованиях). В реальности участники субкультур, как правило, одеты очень разнообразно и не соответствуют представлениям о том, как «должно быть». При наблюдении за той или иной тусовкой часто создается впечатление, что общий стиль для ее участников вообще отсутствует — каждый одет во что горазд и вовсе не стремится следовать общему субкультурному стереотипу. «Типичную» одежду носят достаточно немногие члены субкультуры. Например, посещая в 2006 году собрания молодежных политических организаций, мы подсчитали, что примерно 15% членов Национал-большевистской партии (НБП) носят одежду камуфляжных расцветок (или куртку, или штаны, крайне редко — и то, и другое в комплекте). Примерно та же картина на собраниях Авангарда коммунистической молодежи (АКМ). А вот 20—25% членов Союза коммунистической молодежи (СКМ) приходят на собрания в костюмах и при галстуках. Как нам кажется, данные проценты достаточно велики, чтобы говорить о типичности для НБП и АКМ военизированной одежды, а для СКМ — «приличных» костюмов. Хотя большинство членов НБП, АКМ, СКМ и других молодежных сообществ одевается так же, как «обычные» молодые люди, не следуя субкультурному стилю одежды.

Субкультурные стили часто обусловливаются не только фасонами, расцветками и марками одежды, но и общим отношением к ней. Например, в некоторых сообществах к одежде относятся пренебрежительно и одеваются неряшливо, в некоторых — наоборот, стремятся к респектабельности и аккуратны.

Отношение к субкультурной одежде различается в разных сферах субкультурной деятельности. Так, для некоторых молодежных сообществ значимо разделение деятельности на специфически субкультурную и повседневно-досуговую. Специфически субкультурной является деятельность, вокруг которой, собственно, и сформировалась группа (часто она является для группы титульной — упоминается в ее названии). Так, байкеров объединяет езда на мотоциклах, ролевиков — ролевые игры, спортивных фанатов — «боление» за любимые спортивные клубы, членов групп, сформировавшихся на основе занятий туризмом, — походы. В рамках специфически субкультурной деятельности, как правило, носят специальную одежду: байкеры — одежду для скоростной езды, ролевики — костюмы, соответствующие игровой роли, фанаты — шарфы и шапки с клубной символикой, туристы — походную одежду и т.д. При повседневно-досуговом общении ношение субкультурной одежды «не обязательно». Встретившись в городе «за чашкой чая», представители перечисленных субкультур, скорее всего, будут одеты как «обычные» молодые люди. Особенное внимание субкультурной одежде уделяется в тех сферах субкультурной деятельности, которые предполагают демонстративное поведение.

Внимание к субкультурной символике вообще и к субкультурной одежде в частности наблюдается на границах субкультуры. Это относится к новичкам, которые еще только входят в сообщество: при слабом знакомстве с групповыми нормами и малой включенности в групповую деятельность они стремятся заявить о своей причастности к группе простейшим способом — через одежду.

Субкультуры 1950-х — первой половины 1980-х годов

Стиляги

Вторая половина ХХ в. ознаменовалась появлением новой социальной реалии — «неформальных» молодежных движений. Молодежь объединялась в сообщества всегда, но именно в это время появились сообщества нового типа. В соответствии с общемировыми тенденциями в Советском Союзе возникло течение стиляг. Основополагающим для субкультуры было понятие «стиля»: «Главным методом выделиться из толпы тогда считалось быть “стильным”: в одежде, в прическе, в манере ходить, в умении танцевать “стилем”, в умении разговаривать на своем жаргоне» ^[1].

В этом перечне одежда была самым значимым способом субкультурной самопрезентации. По крайней мере, она была заметна окружающим в первую очередь: «Году в 60-м я увидел настоящего стилягу. Здесь, в Перми, — я чуть с велика не упал. Около Дома офицеров стоял старикан лет 30, одет как на картинке: брюки дудочкой, ботинки “на манной каше”, пиджак с плечами, галстук с обезьяной, кок на темени — ну всё. <...> Стиляга в моих глазах вырос, а мои приятели как будто уменьшились» ^[2]. В данном случае контакт стороннего наблюдателя — пятнадцатилетнего юноши — со стилягой был исключительно визуальным, но и этого хватило, чтобы получить от него определенный посыл — не только эстетический, но и психологический и даже идеологический. Причем посыл был юношей воспринят и одобрен (хотя, возможно, и не отрефлексирован). Автор мемуаров расшифровывает этот посыл: на фоне советской утилитарности стиляги «добивались своего права на частную жизнь открыто и активно» ^[3], они были «ходячими транспарантами, демонстрантами личной свободы» ^[4]. Самопрезентация через одежду оказывается здесь трансляцией таких ценностей, как индивидуализм, личная свобода самовыражения.

Если обнаруживались признаки подделки, ее хозяин покрывался позором со словами: «Чувачок, это совпаршив!»

Как пишет в воспоминаниях А. Козлов, в разные годы стиляги следовали разным социокультурным образцам, что отражало изменения системы ценностей как в субкультуре, так и в советском обществе вообще. В конце 1940-х и начале 1950-х годов (в годы сталинизма) стильность не обязательно предполагала наличие фирменной одежды, «отношение к вещам было еще не таким требовательным, как позднее. Главное, чтобы это было “стильно”, то есть не как у “жлобов”. Поэтому допускалось носить некоторые вещи, сшитые на заказ, у специального портного, который шел на уступки заказчику и делал нечто поперек своему и общественному вкусу. <…>. Поэтому стильная публика на “Бродвее” иногда выглядела весьма своеобразно, вычурно и вызывающе утрированно» ^[5]. «Позднее, во второй половине 50-х, на волне начавшихся разоблачений культа личности <...> модных, прозападно ориентированных молодых людей стало больше, и они как-то сами собой распались на разные категории. Прежде всего, на “фирменников”, то есть тех, кто носил только фирменные, иностранные вещи, и “бесфирменников”, позволявших себе одеваться в “совпаршив”» ^[6]. При этом «из-за страшного дефицита настоящих, “фирменных”, шмоток появились своеобразные “кулибины”, пытавшиеся подделывать сшитые по всем правилам пиджаки, брюки или рубашки под “фирму”. <…> Эта одежда шла на продажу как заграничная, и многие неопытные модники покупались, думая, что им повезло. На “Бродвее” нередко бывали такие сцены: приходил счастливый обладатель новой “фирменной” вещи, чтобы продемонстрировать ее. Его обступали знатоки, и начиналась экспертиза. Если обнаруживались признаки подделки, ее хозяин покрывался позором со словами: “Чувачок, это совпаршив!”» ^[7]. Если в начале 1950-х через одежду выражалась оппозиция «унифицированное/индивидуальное», то во второй половине 1950-х добавилась оппозиция «нефирменное/фирменное»; иначе говоря, оформилась еще одна субкультурная ценность — западный образ жизни как социокультурный прототип; среди стиляг появилась прослойка «штатников», ориентированных исключительно на Запад. Несомненно, что данная трансформация произошла вследствие изменений в советском обществе, переходящем от сталинизма к относительно либеральным временам хрущевской оттепели.

Уличная молодежь

Рассматривая молодежные уличные сообщества советских городов ^[8], мы обнаружили, что они, несмотря на территориальную удаленность друг от друга и отсутствие межгрупповой коммуникации, достаточно сходны между собой. В том числе можно выявить и общую стилистику в одежде.

Поскольку объединения были уличными, то и одежда у них была такой, чтобы удобно было носить на улице: «Мы так одевались — по-легкому. Спортивные штаны — зимой и летом. Летом — спортивный костюм, кроссовки. А зимой — телогрейки» (ПМА) ^[9].

«Пацанская» одежда должна была быть такой, чтобы не пачкаться, не стеснять движений, не быть дорогостоящей. В уличных компаниях ценились сила, ловкость, спортивность — и поэтому на каждый день часто использовалась спортивная одежда. Так, в приведенном выше высказывании упоминаются спортивные штаны, спортивный костюм, кроссовки.

Ценными в уличных компаниях (куда входили почти исключительно юноши) были категории, связанные с маскулинностью, мужественностью, часто имевшей брутальный оттенок.

Одним из образцов, на которые ориентировались уличные подростки и юноши, была военная эстетика. Служба в армии в те годы была делом престижным (по крайней мере, в среде уличной молодежи), «косить» от армии было не принято. Отсюда — наличие в молодежной одежде армейских элементов, например, ремней: «Ценились солдатские ремни как оружие, офицерские — как понт. Боец накручивал ремень на руку одним щелчком и размахивал увесистой бляхой, как кистенем» ^[10]. Среди «военных» элементов одежды тех лет — тельняшки и кирзовые сапоги, причем ношение сапог было продиктовано не столько армейской эстетикой, сколько обычным удобством для уличных прогулок: «Надевались сапоги — кирзовые или резиновые. Тем более у нас в Бескудникове по-другому ходить и нельзя было — новый район, грязи по колено» (ПМА).

Наконец, маскулинной ценностью уличных компаний были физическая сила и ловкость. Во внешней стилистике это проявлялось через уже упоминавшийся нами интерес к спортивной одежде и одежде, удобной для экстремального уличного времяпрепровождения.

Между уличными объединениями часто происходили конфликты; умение драться было также одной из значимых ценностей. С помощью одежды обеспечивалась безошибочная идентификация своих в ходе драки, тем более в случаях, когда участники одной группы могли не знать друг друга, или в условиях плохой видимости. Для этого перед дракой надевали вязаные шапки одного фасона или повязывали шарфы поверх воротников.

Хиппи

Конец 1960-х годов знаменуется появлением новой молодежной субкультуры — хиппи.

И на Западе, и в Советском Союзе это движение было протестным (правда, с разной спецификой). Культура советских хиппи (как и в случае со стилягами) была построена на противопоставлении обществу с его коммунистической идеологией и унифицированной повседневностью. Только стиляги противопоставляли «совку» определенные элегантность и щегольство, а хиппи, наоборот, подчеркнуто, вызывающе, до неприличия (по тогдашним меркам) «принижали» свой «дресс-код». Нормой были потертость, неряшливость и специфическая эстетизированная бедность хипповой одежды.

Эстетика хиппи предполагала созерцательность, «ненапряжность», неторопливость, естественность, пренебрежение к материальной стороне жизни при интересе к жизни духовной, пренебрежение к технотронным ценностям в противовес ценностям гуманитарным. Соответственно, перечисленные ценности проявлялись и в манере одеваться. Была популярна одежда, не сковывающая движений, дающая свободу телу: у девушек — широкие длинные юбки, у юношей — рубахи навыпуск. «Природность» и пренебрежение к материальному диктовали интерес к использованию в одежде грубых, простых тканей, несложных фасонов и игнорированию дорогостоящей, респектабельной одежды.

При большом интересе к украшениям дорогостоящие украшения не использовались — бижутерия была дешевой и часто самодельной, изготавливалась из бисера, кожи, дерева и прочих недорогих, часто «природных», материалов. Наиболее характерным хипповским украшением была фенька (бисерный браслет), фактически бывшая знаком субкультурной самоидентификации.

Отращивание длинных, свободно спадающих волос привело к возникновению специального элемента одежды — шнурка, поддерживающего волосы (хайратника).

Еще одна ценность хипповской субкультуры — свобода повседневного поведения: в городе хиппи легко можно представить сидящим на асфальте или ночующим в лифтовом холле многоэтажного дома; во время дальних поездок (путешествия являются одним из видов субкультурной деятельности) для хиппи типичны автостоп, безбилетная езда и жизнь на природе. Такому поведению вполне соответствует и одежда — практичная и немаркая.

В целом «неряшливость, иногда просто грязь в одежде и квартире — тоже демонстрация пребывания вне культуры. То есть “природность” в Системном смысле — опять-таки знак экстернальности, выпадения из культурной среды» ^[11].

Комсомольские работники

Комсомольские работники в советские времена составляли отдельную специфическую субкультуру, обусловленную официальной структурой общества. Молодые люди, шедшие в комсомол, фактически становились на лестницу карьерного роста, они брали на себя функции посредников между рядовыми комсомольцами (а в ВЛКСМ входила практически вся советская молодежь) и государством. Соответственно, ценным качеством для членов данной субкультуры было, помимо прочего, умение производить впечатление на окружающих, быть представительными и респектабельными. В отличие от руководящих партийных и государственных работников, «комсомольские вожаки» конструировали свою респектабельность с поправкой на молодость. Их одежда должна была быть как минимум «приличной», аккуратной, представительной, идеологически выдержанной. Многие комсомольские работники (по крайней мере, в начале 1980-х гг.) носили строгие костюмы, благодаря чему заслуживали у «неформалов» ерническое прозвище «костюмированной молодежи».

Субкультуры 1985—1995 годов

Перестройка стимулировала развитие разнообразных форм общественного самовыражения. В том числе резко вырос интерес молодежи к «неформальным» объединениям. Помимо старых субкультур (хиппи, панков, членов КСП и др.) появились и субкультуры новые, иногда даже уникальные, не имеющие аналогов на Западе.

Любера

Молодежные уличные группировки подмосковных Люберец ^[12] на первых этапах своего существования мало чем отличались от аналогичных группировок в других городах Советского Союза. Основополагающим сплачивающим фактором для люберов были занятия силовыми видами спорта — в частности, культуризмом. Соответственно, в одежде они придерживались «спортивного» стиля: в теплое время года носили спортивную одежду, зимой — телогрейки. В середине 1980-х годов у люберецких возникла мода на широкие клетчатые штаны.

В начале 1987 года сформировался «классический» люберский костюм: широкие штаны, куртка, светлая рубашка, темный галстук и кепка. Данный костюм возник во многом искусственно, благодаря тому, что он был описан в нашумевших публикациях о люберах, поэтому мы поостереглись бы рассматривать его как отображение субкультурных ценностей. А вот широкие брюки, мода на которые возникла «сама по себе», действительно рассматривались как отображение субкультурных ценностей. Любера относились к числу маскулинных субкультур, ценностью здесь была мужественность, выраженная в силе и своеобразной советской «правильности». Соответственно, в те годы нам доводилось слышать мнение, что широкие штаны — одежда «настоящего мужика», их ширина как бы подчеркивает, что внутри скрывается нечто мощное и крупное, хотя штаны целомудренно скрывают это «нечто» от взглядов окружающих. Маскулинные поклонники широких штанов порицали «неформалов», которые носили обтягивающие джинсы, за то, что они якобы выставляют свое тело напоказ, «как женщины».

Примечательно, что мода на широкие штаны, насколько нам удалось установить, в те годы существовала преимущественно в маскулинных уличных компаниях. Так, например, их носили в поволжских городах, славившихся своими пацанскими группами.

Байкеры

Традиционно существовавший у подростков и юношей Советского Союза интерес к мотоспорту стал одной из причин возникновения в середине 1980-х гг. субкультуры байкеров; на тот момент это движение было молодежным. Имидж байкера был заимствован с Запада, но байкерская одежда обусловлена не только заимствованием зарубежного образца, но и практической необходимостью: «Всякий, кто хочет ездить на мотоцикле в нашем климате, рано или поздно оденется в кожу, рано или поздно — в черную. Это не выпендреж, это жизненная необходимость. Любые мягкие, маркие и продуваемые материалы в считанные дни порвутся в клочья, измажутся навсегда и уложат вас в постель с воспалением легких. <…> Так что косуха, кожаные штаны, кожаные банданы, надежная обувь, кожаные прибамбасы типа ключниц, сигаретниц и прочее для байкера в первую очередь — средства выживания и только во вторую — роскошь и простор для самовыражения» ^[13].

— Всякий, кто хочет ездить на мотоцикле в нашем климате, рано или поздно оденется в кожу, рано или поздно — в черную.

Обусловленный практической необходимостью, костюм байкеров вполне соответствует и их эстетике романтизированной брутальной маскулинности. Бытует мнение, что именно у байкеров переняли кожаную одежду представители некоторых молодежных субкультур, не чуждых данной эстетике, — например, поклонники рок-музыки (прежде всего, металлисты).

Субкультуры 1996—2005 годов

В течение последующего десятилетия молодежные сообщества претерпели очередные изменения, что проявляется, в частности, и в субкультурной одежде.

Прежде всего, изменилось отношение к этой одежде. Общество стало более терпимым к нестандартности во внешнем виде, в общественном сознании стало все больше закрепляться мнение, что «каждый одевается так, как он хочет». Молодой человек, одевшийся «неформально», уже значительно меньше рискует получить замечание от старших или зуботычину от сверстников. Соответственно, и отношение к одежде изменилось — если раньше ношение необычного «прикида» было экстремальной практикой, провокацией, то сейчас «провокационность» значительно уменьшилась и видоизменилась.

Одежда «неформальных» молодежных субкультур все более становится объектом промышленного производства. Если раньше «неформалы» изготавливали одежду и аксессуары, как правило, самостоятельно, то теперь каждый желающий может купить в специализированном магазине импортную или отечественную одежду по своему усмотрению или же вообще заказать производителю партию одежды для своего сообщества.

Скинхеды

Субкультура скинхедов возникла в конце 1960-х годов в Великобритании как движение рабочей молодежи с окраин. Ранние скинхеды были во многом сходны с советскими уличными группами, например, с люберами начала 1980-х гг. Соответственно, и одежда скинхедов хоть и не похожа на гопническую внешне, но формировалась по тем же принципам — она практична, удобна для ношения на улице: куртка «бомбер» или «скутер», джинсы, рабочие ботинки Dr. Martens.

Одежда скинхеда удобна для драки: тяжелые ботинки придают мощь удару ноги, воротник «бомбера» мал, как считается, для того, чтобы противник не мог ухватиться за него в драке. «Ремень — с большой и привлекательной пряжкой <…> очень часто используется в качестве орудия ближнего боя, поэтому обычно скины выбирают пряжки потяжелее. Иногда края пряжки затачиваются или сама пряжка заливается свинцом» ^[14]. У российских скинхедов драчливость проявлялась в ношении массивной цепочки, которая «является одним из самых грозных и распространенных средств ближнего боя <…>. Иногда скинами покупаются собачьи поводки и ошейники, на которых уже закреплен металлический хромированный карабин весом более пятидесяти граммов» ^[15].

У скинхедов был велик интерес к военной символике, в частности, к одежде камуфляжных расцветок, военной обуви.

Дополнительную символическую нагрузку несли шнурки на ботинках: считается, что они указывают на принадлежность к той или иной группе скинхедов. «Белые шнурки — сторонник White Power идеологии — расист. Коричневые шнурки — сторонник NS идеологии — неонацист. Красные шнурки — бритоголовый, придерживающийся коммунистической или леворадикальной ориентации» ^[16].

— Необходимо сделать моду на маски, чтобы потом на милицейской видеозаписи беспорядков нельзя было никого опознать.

Политические радикалы

В конце 1990-х — начале 2000-х годов в России сформировался широкий спектр политических молодежных организаций. В частности, выделялись движения левой, ультралевой и национал-большевистской направленности. В одежде этих направлений были заметны ориентация на левацкие ценности (демократичность, революционность), а также отсылки к историческим революционным прототипам (например, черно-белые палестинские платки) ^[17].

В одежде радикалов было сильно влияние военного стиля. Причем это стиль, скорее, даже не военного — солдата или офицера, — а «городского партизана». Это одежда камуфляжная и цвета хаки (брюки, куртки, жилеты, футболки), с военизированными нашивками и надписями, а также ботинки военного образца. «Я ношу только кеды и берцы», — заявила одна из наших информанток, 18-летняя девушка, выделив из всего ассортимента обуви только военную (берцы) и непритязательную спортивную (кеды).

Один из способов создания «партизанской» экстремальности через одежду — закрывание лица во время акции. Для этого использовались платки (в том числе с революционной символикой), «террористические» маски с прорезями для глаз, марлевые повязки. Алексей Цветков, собственно, и введший моду на данный элемент одежды, подводил под нее следующее идеологическое обоснование: «Необходимо сделать моду на маски, чтобы потом на милицейской видеозаписи беспорядков нельзя было никого опознать. Если вся страна так оденется, сбудется наконец мечта анархистов — государство внезапно перестанет существовать, так как граждане почувствуют себя совершенно неуязвимыми для закона... Мир людей в масках прекрасен. Никто не застрахован от удара ломом по голове, но никому не заказано самому использовать тот же лом. Это ли не равенство?» ^[18]

Исследователь Аглая Топорова, описывая санкт-петербургских национал-большевиков, назвала их «неопрятными, некрасиво одетыми» ^[19]. У нас создалось впечатление о московских национал-большевиках как о людях не столько неряшливых, сколько не придающих большого значения одежде. Мы получили от наших информантов несколько интерпретаций такого стиля. Во-первых, небрежность в одежде рассматривалась как следствие «военно-партизанской» эстетики. Во-вторых, она объяснялась тем, что интересы молодых радикалов направлены не на материальное, а на духовное: «Тот, кто думает о преобразовании социального устройства, не будет думать об одежде». Идейная направленность радикалов (особенно левых) предполагает равенство и демократизм — соответственно, равенство подчеркивается и через «демократическую» одежду. Часто приводилось и еще одно объяснение (впрочем, не исключающее двух первых) — небрежность одежды обусловлена низким уровнем доходов радикалов и неустроенностью их быта.

В одежде «революционных» групп молодежи преобладали черные и темные тона, в одежде молодых пропутинских активистов — светлые. Такая закономерность явно не случайна. Темные цвета соответствуют эстетике скрытости, угнетенности, партизанской борьбы, смерти. Светлые тона, напротив, демонстрируют открытость, легальность, респектабельность, позитивный настрой.

Завсегдатаи «модных» клубов

С появлением в середине 1990-х годов целой сети разнообразных клубов появилось новое для молодежной среды явление — регуляция одежды с помощью фейс-контроля. Охранники некоторых клубов наделяются полномочием не допускать внутрь тех, кто, по их мнению, не соответствует стилю, принятому в данном клубе (иногда с этих людей взимается дополнительная — как правило, крупная — плата).

Завсегдатаи клубов являются носителями локальной системы ценностей: они испытывают интерес к определенному музыкальному стилю, определенному стилю поведения. Они ожидают видеть в клубе только «своих», и предполагается, что «свойство» проявляется через одежду: «Необходимо отдавать себе отчет, что, направляясь в заведение со своим стилем, вы должны принять правила поведения заведения, стать участником пати, а не экскурсантом в зоопарке» ^[20]. Фейс-контроль, как правило, вводится в дорогих клубах; скупиться здесь не принято, и посетитель, одетый в недостаточно дорогую и нефирменную одежду, выдает собственную неплатежеспособность. «Лохам здесь не место», — сформулировала критерий допуска одна из наших информанток (ПМА).

В клубе Black&White фейс-контроль «пропускал всех, кроме тех, кто был пафосно одет».

Приведем несколько высказываний, оставленных в начале 2000-х на форуме сайта ClubNews, посвященного клубной жизни: «Сам с минска, в клубе изюм отказали другу во входу, заявив “вы не подходети по формату клуба”. как такие унизительные вещи может говорить охранник клуба?» Даже по стилю сообщения видно, что его автор — «чужой» на модной тусовке. А вот авторы следующих постингов, не сдавшие экзамен на фейс-контроль, стараются дискутировать с клубной охраной на уровне компетентных «своих»: «Хотя клуб ПМЖ и входит 3 лучших клубов, хочется отметить, что в клубе очень жесткий фейс контроль, что самое “интересное” впускают таких стримаков, а людей в модной одежде нет?? где логика???» В клубе Black&White фейс-контроль «пропускал всех, кроме тех, кто был пафосно одет».

Готы

Субкультура готов основана на «готической» эстетике мистики, мрака, смерти. Соответственно, «по большей части готы носят черные одежды, красят ногти, волосы и губы в черный цвет и подводят глаза» ^[21].

Средний возраст пребывания в субкультуре в середине 2000-х составлял 15—18 лет. Здесь преобладали девушки. «Девический» характер субкультуры, а также свойственное готам стремление к артистизму и самовыражению стимулируют большое внимание к внешнему виду, в частности, к одежде. Описания субкультурной одежды готов (платьев, юбок, корсетов, кринолинов, украшений и т.д.) объемны и детальны. Увлеченность внешним самовыражением ведет к образованию в рамках готической эстетики многочисленных стилевых течений: так, упоминаются готы антикварные, ренессансные, романтические, викторианские, рабы корпораций, киберготы, глиттерготы, цыгане, хиппи, фетишисты, панк-готы, вестерн-готы, вампиры, андрогины.

Одежда в стиле унисекс

Одежда молодежных субкультур различна в гендерном отношении: в одних случаях существуют и мужской, и женский варианты костюма, в других практикуется стиль унисекс.

«Неформальные» молодежные сообщества в большинстве случаев склонны именно к одежде в стиле унисекс. Т.Б. Щепанская рассматривает это как следствие определенной ценностной системы, обусловленной лиминальностью молодежи: «Маргинальность типичного пипла выражается <…> и в неопределенности гендерного статуса. В Системе большинство составляет молодежь добрачного возраста, отошедшая от родительской, но не образовавшая собственной семьи. Гендерная неопределенность проявляется и внешне, в демонстративной бесполости прикида, характерной для большинства молодежных тусовок <…> Символическая неопределенность пола, характерная для большей части пипла изначально, предполагает актуальность для этой среды задачи гендерного самоопределения, которая включает два аспекта: конструирования гендерных ролей (осознание себя как мужчины, женщины, выбор соответствующих полу моделей поведения и стратегий самореализации) и гендерных отношений (поиск партнера)» ^[22].

Помимо этого мы бы еще отметили несколько причин «неформального» интереса к унисексу.

Во-первых, многие молодежные сообщества (особенно те, в которых высок нормативный уровень агрессивности) являются преимущественно мужскими. Девушка, входя в эти сообщества, оказывается в сфере мужского, включается в мужскую деятельность и вынуждена подчиняться правилам, существующим в этой сфере. Так, «в тусовке скинхедов есть два типа девушек. Первые — женственные — это подруги скинхедов. Вторые — грубые, мужиковатые, одевающиеся по-мужски — это товарищи, члены группы» (ПМА). Как видно из данного высказывания, «женственные» девушки, собственно, не входят в субкультуру, находятся на ее периферии — это личные подруги юношей-скинхедов. Те же, кто входит в это сугубо мужское сообщество, действуют согласно мужскому образу (что выражается в том числе и через одежду). Подобная категория маскулинных девушек встречается и в других («мужских») субкультурах (например, в некоторых политизированных группах).

Во-вторых, ношение «неформалками» мужского костюма во многом обусловливается практическими соображениями. Деятельность, ценная для субкультуры, часто предполагает экстремальность: территориальные перемещения, двигательную активность, холод, угрозу физического нападения. Туристический поход, ночлег на природе, катание на мотоцикле, долгое стояние на трибуне стадиона — для этих и прочих действий мужская одежда (сформировавшаяся изначально как одежда для повседневной мужской активности) действительно удобнее.

Некоторые устойчивые стили одежды

Рассмотрев комплексы молодежной одежды на протяжении полувека, мы можем выявить некоторые стили, которые воспроизводятся разными субкультурами из десятилетия в десятилетие и могут быть рассмотрены как своеобразные константы.

Одежда для драки традиционна для «уличных» мужских групп, в которых ценятся сила, ловкость, драчливость и культивируется брутальный маскулинный идеал «настоящего пацана». В советских уличных компаниях под «одеждой для драки» подразумевалась, прежде всего, спортивная одежда. В различных субкультурах встречаются случаи введения в костюм тяжелых предметов, которые могли бы использоваться как оружие, — цепей, ремней с тяжелыми бляхами (металлисты); к этому же ряду относятся тяжелые ботинки (скинхеды). Ценится одежда, не сковывающая движений (любера, рэперы).

Стиль милитари также типичен для групп, склонных к брутальной маскулинности, — например, для тех же уличных компаний (интерес уличных подростков и молодежи к военной одежде можно проследить с начала ХХ в.). Из современных «неформалов» военную одежду носят скинхеды, представители радикальных организаций, туристы. Стиль милитари позволяет конструировать пространство экстремальности, к которой склонны представители этих групп.

Демократичный стиль используется группами, относящимися с подчеркнутым равнодушием к материальным ценностям и с пиететом — к ценностям духовным и интеллектуальным. В советские времена «демократичная» одежда была свойственна членам молодежных творческих групп. До настоящего времени эта тенденция не дожила — по крайней мере, опрос, проведенный нами среди студентов одного из московских вузов, не выявил у них знакомства с подобным типажом. В наши дни пренебрежительное отношение к одежде можно наблюдать у участников молодежных политизированных движений, особенно оппозиционных.

Демократичный стиль используется группами, относящимися с подчеркнутым равнодушием к материальным ценностям и с пиететом — к ценностям духовным и интеллектуальным.

Респектабельность одежды может быть достигнута за счет ее строгости и/или дороговизны.

Ношение строгой одежды призвано подчеркнуть добропорядочность, активность, направленность на жизненный успех. В советские времена такой стиль одежды практиковался комсомольскими работниками. В современной России строгая респектабельная одежда используется в некоторых профессиональных коллективах (причем фирмы со строгим дресс-кодом часто делают ставку на молодежь). «Приличная» одежда приветствуется и в некоторых религиозных группах.

Дорогостоящая и фирменная одежда дает несколько иной ракурс молодежной респектабельности. Через такой стиль демонстрируются элитарность и высокий уровень доходов. В советские времена ношение фирменной одежды было помимо прочего своеобразной демонстрацией причастности к каналам перераспределения дефицита; в современной России примером групп, практикующих ношение дорогостоящей фирменной одежды, являются некоторые «модные» клубные тусовки.

Повторяемость стилей молодежной субкультурной одежды обусловлена повторяемостью типов субкультур. Возникая в разных культурно-исторических ситуациях, они притягивают в свои ряды молодых людей, имеющих один и тот же психосоциальный тип личности (жизненные установки, уровень агрессивности, тревожности и т.д.), относящихся к сходным социальным слоям (интеллигенции, рабочим и т.д.), склонных к сходным видам деятельности (творчеству, спорту, социальной протестности и т.д.). Объединения, основанные на типичных повторяющихся факторах, формируют системы ценностей, повторяющиеся независимо от различия культурно-исторических ситуаций. Соответственно, типичные системы ценностей формируют типичные, повторяющиеся стили одежды.

---

^[1] Козлов А. Козел на саксе. — М.,1998. C. 77.

^[2] Киршин В. Очерки частной жизни пермяков // Уральская новь. 2002. № 13.

^[3] Там же.

^[4] Там же.

^[5] Козлов А. Козел на саксе. — М., 1998. C. 84.

^[6] Там же. C. 85.

^[7] Там же. C. 85.

^[8] Молодежные уличные группировки: введение в проблематику / Сост. Д.В. Громов. — М.: ИЭА РАН, 2009.

^[9] Здесь и далее — полевые материалы автора.

^[10] Киршин В. Очерки частной жизни пермяков // Уральская новь. 2002. № 13.

^[11] Щепанская Т.Б. Символика молодежной субкультуры: опыт этнографического исследования системы 1986—1989 гг. — СПб., 1993. С. 61.

^[12] Громов Д.В. Люберецкие уличные молодежные компании 1980-х годов: субкультура на перепутье истории // Этнографическое обозрение. 2006. № 4. С. 23—38.

^[13] Бредова З. Беспечные наездники // Пчела. 2000. № 26—27.

^[14] Беликов С.В. Скинхеды в России. — М., 2005. С. 85.

^[15] Там же.

^[16] Там же.

^[17] Громов Д.В. Уличные акции (молодежный политический активизм в России). — М.: Институт этнологии и антропологии РАН, 2012.

^[18] Цветков А. Мне тепло в моей маске // Неделя. 1995. № 19.

^[19] Топорова А. «Нацболы» в Санкт-Петербурге: образы и повседневность // Молодежные движения и субкультуры Петербурга. — СПб., 1999. С. 117—118.

^[20] Баранов Ф. Клуб начинается с фейс-контроля // Шоу-Мастер. Журнал о профессиональной шоу-технике.

^[21] Готы. Анализ субкультуры и движения в Санкт-Петербурге / В.А. Гущин, И.С. Черепенчук, А.Э. Лустберг, Л.П. Курза. Август 2005 г. // Сайт «Готы Питера».

^[22] Щепанская Т.Б. Культура дороги в русской мифоритуальной традиции XIX—XX вв. — М., 2003. С. 173—174.

Понравился материал? Помоги сайту!