Катя Павлова: «Благо переживания мои стали более зрелыми»

Группа «Обе две» выпустила первый за шесть лет лонгплей «Мне это не подходит» —10 ироничных песен о свиданиях, отношениях и сексе. Аранжировки и звук альбому делал клавишник и соавтор песен Земфиры Дима Емельянов, участник группы с 2016 года. Накануне концертных презентаций пластинки Александр Нурабаев поговорил с лидером группы Катей Павловой о том, почему «Обе две» выпускают альбомы в среднем раз в пять лет, и о работе на заводе «Уралмаш».

— Скажу честно, группу «Обе две» особо никогда не слушал и начал погружение в твои песни как раз с последнего альбома, который мне весьма понравился. В итоге я прослушал все альбомы, и по моим личным ощущениям новая пластинка — самая зрелая. Дело не только в искусных аранжировках и в выросшем мастерстве, но и в переданном настроении лирической героини (ну, как его понял), которая «перебесилась» по сравнению с первыми записями и немного устала от людей и отношений. Насколько я близок или далек от правды?

— Мне было бы трудно говорить о себе такими словами, но от сути это недалеко, и мне кажется, что это максимально естественно — слава богу, что так, потому что с первого альбома прошло 10 лет и хорошо, что со мной произошел какой-то процесс — и личностный, и профессиональный, хотя мне до недавних пор вообще было сложно применять к тому, что я делаю, слово «профессиональный» и называть себя певицей или автором, но я уже смирилась с этим. Я как писала, что переживаю и как к этому отношусь, так и продолжаю — благо переживания мои стали более зрелыми.

«Обе две» — «Конфетти»

— Надо отметить очень крутой звук, который сделал Дима Емельянов. Расскажи, как создавались аранжировки к альбому и какое ты в этом принимала участие.

— Если не разбирать каждую песню детально, а обобщить, то самый популярный у нас способ работы такой: я сочиняю текст, мелодию и какую-то гармонию, наигрываю это на клавишах аккордами. Могу кинуть простейший бит для удобства или для настроения. Продакшеном я не занимаюсь вообще, но к гармонии я могу иметь отношение и отправляю ему — дальше он колдует и присылает мне. Иногда бывают истории, когда я могу по настроению сказать, что это заходит, а здесь другое настроение — я описываю ему, что хотел сказать автор, он меня слышит. Иногда мы спорим, иногда не спорим, но в целом продакшен и аранжировку он делает сам. Сводит и отправляет на мастеринг немецким пацанам, он подружился с ними — они делают, и мы очень довольны. Мы включили в альбом несколько синглов, которые мы выпускаем отдельно и пересвели для альбома — изменили только мастеринг и сведение. Люди говорят, что так круто стало звучать, но они не могут за что-то зацепиться — они думают, что изменилась аранжировка, но вроде и не изменилась. Там даже нет перепетого голоса, но это работает по-другому. Это важная штука — найти своего [человека]. Рецепт даже не в том, что ты отправишь [запись] куда-то за границу и заплатишь больше денег за это, а именно [в том, чтобы] найти своего чувака, который услышит, как раскрыть твою музыку и твой голос.

«Обе две» — «Ты мне говоришь “пока”»

— Как вас связала судьба с Димой?

— Мы начинали в одно время, у него была группа InWhite лет 10 назад, и мы играли на одних и тех же фестивалях. Потом мы не общались долгое время, в какой-то момент я распустила всех. В какое-то время мне срочно понадобился гитарист — про Диму я давно знала, но понаслышке. Мне его рекомендовали, я позвонила и попросила помочь сессионно подыграть. Мы друг другу понравились, потом решили записать EP «Мальчик» и с тех пор не можем разлепиться.

— По сути текущий состав группы — ты и Дима?

— Костяк — да. Но мы несколько лет играли с Сашей Зингером, он был на барабанах, потом Дима Павлов у нас играл на басу, хотя он известный гитарист. Время от времени Артем Тильдиков играл на басу. Когда мы стали собирать последний альбом, мы поняли, что там будет по звучанию. Там очень много электроники и плейбека, и мы решили, что нам не нужен такой расширенный состав. Поэтому мы на любовной ноте с пацанами попрощались и сейчас взяли одного барабанщика в проект — Рому Резника. Сейчас будем играть втроем презентации и посмотрим, как пойдет. Мы решили нащупать что-то новое, потому что в звучании стала суперкомфортная зона и ты уже ничего не ищешь. Ты все знаешь, и тебе лень что-то искать, поэтому таким методом мы решили вылезти из этого звука.

— Какие песни с новой пластинки для тебя особенно значимые?

— Это сложно. Для меня это редкий опыт — я редко пишу, и особенно редко — когда я в собранный срок пишу такое количество материала, поэтому для меня это серьезная психотерапевтическая работа, и между ними [песнями] прошло не очень много времени. Это получилось как главы одной книжки, что-то одно выделить сложно. У нас были вопросы о том, можно ли не брать одну или другую песню, — я очень болезненно к этому относилась и была против, потому что у меня было бы неполное высказывание.

Для меня это серьезная психотерапевтическая работа.

— А что за песни?

— У нас была под вопросом песня «Бегала-бегала», которая стала лидирующей, под вопросом была «Глупых разбитых сердец», потому что мы не успевали — сроки поджимали, когда надо было сдать мастер лейблу и она у нас не была сделана. Она жила, и было важно, чтобы она в этом альбоме состоялась.

— На мой взгляд, «Бегала-бегала» — один из главных хитов на альбоме. Есть за ней какая-то история?

— Она была написана раньше всех: я ее написала какое-то время назад. У меня еще была красная «Хонда», и я ее писала в машине — сидела возле дома в машине с ноутбуком. Аранжировку мне прислал Дима. Это редкий случай, когда импульс идет от него. В общем, он мне присылает идею, и я пишу на нее текст, отправила и все. Мы про нее забыли и не знали, что с ней делать вообще, и она так и лежала. Когда мы стали писать альбом, мы поняли, что «Бегала-бегала» и по контексту, и по драматургии именно туда, но Дима был очень недоволен аранжировкой. Я не могу сказать, что текущая версия другая — она оттуда выросла, просто другое качество звука и мысли. Он долго вокруг нее ходил и никак не мог начать. И эта «черная полоска, белая полоска» была совсем другая, и она мне нравилась. Я ее написала два года назад и эту часть выбросила — я уже из этого выросла, и мне было смешно произносить эти слова. Бывают школьные фотографии, на которые тебе стремно смотреть через пять лет, стремно смотреть через 10 лет, а через 15 лет ты уже на них классно смотришь. И тогда был период, когда было еще не классно, а стыдно. В общем, я переписала часть текста, Дима переосмыслил звук, и мы ни минуты не жалеем ни о том, что мы ее включили, ни о том, что мы уговорили площадки пойти нам на уступки и позволить нам перезалить трек.

«Обе две» — «Бегала-бегала»

— Ты сама только что сказала, что редко пишешь новый материал. Действительно, за 10 лет вышло всего три альбома. В среднем получается пять лет на альбом. Это с чем связано — с твоими творческими методами или просто с житейскими делами?

— На самом деле между вторым и третьим альбомами мы выпускали несколько синглов и ЕР. Был продолжительный период, когда были такие разговоры, что нужны частые инфоповоды, альбом — это долгая и серьезная работа и, когда ты его выпустишь, через неделю о нем все забудут. Лучше маленькими порциями это делать. У нас выходил EP «План побега», там шесть песен. По-хорошему — добавь один-два трека, и это был бы альбом, но это считается EP. Но это тоже довольно большая работа — если посчитать по количеству песен, то их не так уж и мало, просто они дробились. Еще у меня был перерыв в три года, я вообще не занималась группой и играла в группе OQJAV.

— Я листал соцсети группы и наткнулся на пост — он был посвящен найденной забытой шкатулке с памятными сокровищами, среди которых была медаль за выступление на конкурсе в коллективном саду «Брусянка», которую ты взяла в три года. Получается, тебе уже с раннего детства было уготовано стать артисткой?

— Не знаю, это просто факт из биографии. Но мне всегда очень нравилось. У меня довольно артистическая семья, и среда внутри семьи благоволила моим бесконечным выступлениям, но в три ты думаешь, что нет никаких проблем и все классно, поэтому выступаешь и берешь медали.

— Много у тебя еще в копилке медалей или грамот с конкурсов?

— Как только я слышу слово «конкурс» или «тендер», я бегу в другую сторону. Недавно была показательная история — нам предложили написать саундтрек для большого фильма, причем предполагался серьезный гонорар. И, когда я услышала слово «тендер», поняла, что нет. Не знаю, что это за комплексы.

— Ты и «Обе две» собрала в школе с сестрой?

— Чуть позже, но примерно тогда, да.

— Я слышал, что мама придумала название.

— Да, это было случайно. Она ругалась на нас, что-то мы сделали, и она как раз применила словосочетание «Обе две» в порыве гнева, и мы поняли, что это то, что надо.

— Мама, наверное, твоя главная фанатка? У нее есть любимые песни?

— Есть, но она очень тактичная фанатка — лишний раз не спросит и в день концерта она мне напишет сообщение, пожелает удачи, переживает. Из последнего альбома она выделила «Глупых разбитых сердец». Будет ее еще расслушивать.

— А папа у тебя рок-н-ролльщик, насколько знаю?

— Они как познакомились: у отца была студенческая группа, они играли на свадьбах шлягеры того времени. В какой-то момент у них заболел клавишник, а мама училась в музыкальном училище, через знакомых они ее туда позвали, и это был тот случай, когда она играла на ионике, а папа играл на басу и пел. А потом родилась я.

— А папа в насколько известной по городским меркам группе играл? Выступал ли он в Свердловском рок-клубе?

— Нет. Я знаю, что были разговоры про участие в группе «Чайф», потому что в те времена «Чайф» только появилась. Может быть, это были семейные легенды, кто-то кому-то сказал, что группе нужен басист или гитарист, и, возможно, мог бы случиться какой-то кастинг, которого не случилось. Но там случился конец 80-х, и все гитары были сложены на полку.

На «Уралмаше» началась моя жизнь — секретариат, заводские мужики… и они взяли меня как «сына полка».

— Я еще читал, что до известности и переезда в Москву ты сменила кучу разных работ — оператор сотовой связи, продавала бетон, работала на «Уралмаше». Какая из этих работ была наиболее памятной?

— Было классно работать на «Уралмаше», потому что я после школы поступила на заочку — надо было поступать на бесплатное, а бесплатно смогла поступить только на заочку. И взрослые сказали: «Что будешь болтаться, иди работать». И бабушка с дедом устроили меня на завод помощником секретаря в приемную директора по производству, и там началась моя жизнь — секретариат, заводские мужики… и они взяли меня как «сына полка». Но это классно, и коммуникациям меня научили именно там — не бояться, нести ответственность, когда надо — сбегать в магазин, принести колбасы и водки, если заводской праздник случился. И я очень благодарна тому, как они ко мне относились. Моя последняя человеческая работа на оператора сотовой связи «Мотив» (был такой в Екатеринбурге, сейчас это «Теле 2») — тогда я уже понимала, что буду заниматься музыкой, но нужно было чем-то платить по счетам, а там была удобная работа тем, что ты пришел, поотвечал на вопросы абонентов вроде «почему я положила, а оно не звонит?» и вышел оттуда, забыл и занимаешься своими делами. Кроме того, там можно было меняться с коллегами сменами: если тебе нужно торчать в студии несколько суток подряд или ехать куда-то на гастроли, то ты можешь заранее с девочками поменяться, съездить, вернуться, потом отработать эти смены — это тоже было прикольно. Я представлялась Тамарой, потому что нельзя, чтобы у операторов повторялись имена.

— Ты играла три года на басу в группе OQJAV в ее первой инкарнации. Этот навык тебе пригодился? Ты его практикуешь?

— Я ушла из группы, оставила бас-гитару в наследство группе OQJAV и больше инструмент в руках не держала. Это была «компенсация по справедливости». Я иногда тоскую, но у меня внутренняя настоящая потребность про писать, петь и выступать. У меня часто бывают моменты, что в доме не хватает инструмента, и время от времени я думаю, что я же классно могу играть Рахманинова и надо купить пианино. Но если бы мне это было по-настоящему нужно, они бы у меня уже стояли — и пианино, и бас-гитара, но это кратковременная блажь, она иногда случается.

— А как ты же демки набрасываешь?

— У меня есть MIDI-клавиатура.

— Поделись своими последними музыкальными открытиями.

— Наверное, я ничего нового не скажу, ничего удивительного. Мне очень нравится Билли Айлиш. Но я меломан специфический — послушаю альбом два раза, отмечу, что это потрясающе, и больше к нему не возвращаюсь. У меня так со всем (смеется). Мне очень понравился последний альбом Джеймса Блейка — притом что я прежде с большим уважением к нему относилась, но не более.

— А из отечественного?

— Из отечественного я фанатка Скриптонита, а из новых имен мне нравится группа «Стоунд», мы с ними так быстро подружились, и я уже не знаю, где там личное смешалось с адекватным. Но сначала мне понравились песни — это мой любимый матный рэп.

— О музыке «Обе две» последних лет принято говорить как о кинематографической, и последний альбом вполне подпадает под это определение, к тому же на нем присутствует песня из саундтрека к фильму «Джетлаг». Да и сама ты говоришь, что приходят заказы на написание саундтреков. Есть ли связанная с этим мечта? Например, попасть в звуковую дорожку к сериалу или экранизации любимой книги?

— У меня есть мечта, чтобы Дима Емельянов получил «Оскар» за музыку. Я этого искренне хочу, и мне кажется, что у него есть все шансы — он пишет много музыки для фильмов, но пока только для отечественных. Я знаю, с каким отношением он это делает — он прямо горит и живет этим, ему это не все равно, и я желаю, чтобы у него это случилось. Личной амбиции у меня нет, но мне интересно, когда все это совпадает.

Слушать «Мне это не подходит» в стриминговых сервисах

Концертные презентации альбома пройдут 11 декабря в «Фабрике» (Екатеринбург), а 19 декабря — в «Космонавте» (Санкт-Петербург).

Понравился материал? Помоги сайту!