Как в Белоруссии Бакста полюбили

В июне в Пушкинском музее откроется большая выставка, посвященная 150-летию со дня рождения Льва Бакста, — около двухсот картин, рисунков, объектов и старинных фотографий, как обещают на сайте музея. Это уже третий крупный выставочный проект, приуроченный к Году Бакста: первый проект прошел в Русском музее, второй — в Минске, в Национальном художественном музее, он же сейчас показывается в Вильнюсе. Об этом последнем проекте и о том, что происходит с наследием Бакста в сегодняшней Белоруссии, рассказывает Ольга Бубич.

ЮНЕСКО объявила 2016-й Годом Бакста, и как раз в Белоруссии, успевшей вовремя указать на тот факт, что художник вообще-то их земляк, уроженец белорусского города Гродно, и прошли главные торжественные мероприятия в рамках проекта «Время и творчество Льва Бакста».

Бакст вошел в историю искусства, добившись успеха в самых разных сферах. В мировом культурном контексте его имя звучит в связке, прежде всего, с дягилевскими «Русскими сезонами» в Париже и Лондоне. Новаторские идеи художник внес в такие прикладные области, как балетная сценография, дизайн интерьера, мода и журнальная иллюстрация. А созданные им декорации и костюмы для «Клеопатры», «Шехеразады», «Синего бога» и «Спящей принцессы» оказали влияние на общее представление о сценическом дизайне, в буквальном смысле слова взорвав Париж в начале XX века, заставив местных модников носить шаровары и тюрбаны a la Bakst, а модниц — мечтать о создании собственного салона, выполненного в его стиле.

С точно такой же помпой, только 150 лет спустя, творчество прославленного модерниста ворвалось и на культурную сцену белорусской столицы. Минчане, до этого года практически ничего не знавшие о Баксте, с патриотической радостью и оптимизмом заговорили о белорусских корнях художника, не очень обращая внимание на то, что действительно значимыми для формирования и воспитания вкуса Бакста стали годы, проведенные в Санкт-Петербурге. Ведь, как известно, именно туда семья переехала еще в годы детства Левушки — так будущего новатора ласково называли родные, а затем и друзья.

«Белорусскость» Бакста подчеркивают не только посетители выставки «Время и творчество Льва Бакста» в Национальном художественном музее в Минске, эпицентре юбилейных торжеств, — апроприируют художника и на самом высоком уровне. Так, например, на открытии директор музея Владимир Прокопцов заявил, что выставка представляет собой «уникальную возможность засвидетельствовать, что Беларусь богата талантами, и личность художника ясно это показывает». Похожие акценты звучат и в выступлении другого почетного гостя, обратившегося к публике на вернисаже, — министра иностранных дел Белоруссии Владимира Макея. «Эта выставка не только явление культурное, но и политическое, — отметил он, — потому что через призму прославленных имен отражаются идентичность и самобытность белорусского народа, а также наш вклад в развитие мировой культуры».

Однако почему же полтора века «белорусскость» Бакста держалась в секрете? Если он все это время действительно был гениальным земляком белорусов, почему же Национальный музей, имея в своих запасниках оригиналы нескольких его произведений, ни разу их раньше не выставлял? Где, например, музей Бакста в его родном Гродно? Где научные работы, посвященные исследованию его творчества?

Видимо, не так это было важно. Не до Бакста в БССР было. Главное, что его работы вернули на родину и полюбили сейчас. Хоть и 150 лет спустя.

К сожалению, стоит признать, что Бакстом до памятной даты особенно не интересовалась не только публика, далекая от искусства и театра, но и специалисты. Белорусом Лейбу Хаима Израилевича Розенберга (настоящее имя Льва Бакста) никто не считал, а творчество — особенно не изучал. В каталоге Национальной библиотеки Республики Беларусь нашлось лишь одно диссертационное исследование, посвященное творчеству Бакста, — работа И.Н. Пружан, и датируется она 1977 годом. Как отмечает автор книги «Лев Бакст: жизнь пером Жар-птицы» и один из кураторов выставки Владимир Счастный, «о гродненском периоде в жизни художника известно очень мало. […] попытка получить какие-либо сведения в Национальном историческом архиве Беларуси в г[ороде] Гродно и в других архивах закончилась неудачей».

Театровед Надежда Яковлева поясняет: «Белорусские искусствоведы действительно не позиционировали Бакста как белоруса. Все понимают, что он был евреем, из еврейской семьи, к тому же еще в детстве перебравшимся в Россию. Как известно, художника формирует среда, и для Бакста такой средой стал, несомненно, Петербург. Из-за нехватки часов в Академии искусств мало времени отдается изучению творчества этого автора, и рассматривают его в основном в рамках темы “Театральное искусство начала XX века”, обращая внимание, прежде всего, на эскизы его костюмов. Акцент на месте рождения Бакста — городе Гродно — начал делаться только сейчас, в контексте выставки. И, конечно, многим белорусам очень приятно вдруг узнать, что у нас, оказывается, есть такой выдающийся соотечественник».

Бакстом до памятной даты особенно не интересовалась не только публика, далекая от искусства и театра, но и специалисты.

В таком свете объявление Белоруссии в качестве основного места проведения мероприятий, посвященных Баксту, — прецедент, значение которого видится далеко не только в искусствоведческом и просветительском ключе. Белорусам на этом этапе Бакст просто нужнее. В стране, где официальный дискурс все еще пропагандирует культурную идентичность народа через образы драника, трактора и колхоза, герои вроде Бакста чрезвычайно важны. Так как именно они способны научить белорусов гордиться своей страной и ее достижениями в совершенного другом масштабе широкого европейского контекста. Может, через сотню лет и про других блестящих, но сегодня полузабытых художников с белорусскими корнями вспомнят: например, о Людмиле Русовой, Алексее Жданове, Владимире Акулове, Виталии Чернобрисове.

Также не стоит забывать, что 2016 год на официальном уровне был объявлен в стране и Годом культуры, а проект «Время и творчество Льва Бакста» стал той самой эффектной точкой отсчета для старта других мероприятий в рамках государственной программы «Культура Беларуси», на реализацию которой в 2016 году из республиканского бюджета будет выделено более 860 миллиардов белорусских рублей.

Однако какая доля этих средств ушла непосредственно на проведение мероприятий в рамках проекта «Время и творчество Льва Бакста», неизвестно. Сами музейщики открыто говорят о значительном вкладе со стороны частного игрока, а именно Белгазпромбанка, известного в Белоруссии проектами, связанными с демонстрацией публике живописных шедевров из частной корпоративной коллекции — работ Хаима Сутина, Марка Шагала, Михаила Кикоина и других авторов, чья жизнь в той или иной мере была связана с Белоруссией. Заведующая отделом научно-просветительской работы Национального художественного музея, искусствовед Надежда Усова, в интервью газете «Беларусь сегодня» признается: «Организовать ее (выставку. — Ред.) без поддержки Белгазпромбанка, собравшего работы, отреставрировавшего некоторые экспонаты, заказавшего эффектные рамы, было бы практически нереально — это очень дорогое удовольствие».

Банк также сыграл большую роль и в решении проблемы срочного приобщения населения к Баксту. Ко дню запуска проекта была приурочена презентация внушительного дорогостоящего каталога, отражающего материалы экспозиции и содержащего критические тексты на русском и английском языках искусствоведов из Белоруссии и России. Еще одним слагаемым образовательной экспресс-программы стало заполнение бреши в научном и исследовательском поле — появление книги Владимира Счастного «Время и творчество Бакста», практически скоростного курса «бакстоведения» для широкого круга читателей.

Вклад самого Национального художественного музея был связан с проведением скорее сопроводительной программы культурных мероприятий, призванных рассказать о многогранном творчестве Бакста. В музее по плотному графику проходили 19 мероприятий — кинопоказов, мастер-классов, кураторских экскурсий и лекций, которые читали специально приглашенные гости: искусствоведы, культурологи, преподаватели профильных кафедр минских университетов, а также один из кураторов выставки — Алексей Хоряк, искусствовед, заведующий отделом русского и зарубежного искусства Национального художественного музея.

Но, несомненно, логичным ядром проекта стала сама экспозиция. По мнению российских СМИ, именно минская выставка «Время и творчество Льва Бакста», на которой были показаны работы художника и его современников, не позволила параллельной экспозиции в Русском музее присвоить себе эпитет «эпохальной». Несмотря на отказ Русского музея поделиться с белорусами, согласно ранее заключенной договоренности, своей коллекцией работ художника, конкурентоспособную экспозицию Минску все же удалось собрать.

В стенах Национального художественного музея, на площадке которого разместилась выставка, был представлен 271 экспонат. Это живописные и графические произведения, театральные работы как самого Льва Бакста, так и его современников: 20 из запасников предоставил сам музей, из них три литографии — авторства самого виновника торжества. Более того, Белгазпромбанком для пополнения корпоративной коллекции на европейских аукционах были приобретены семь произведений — в 2014—2015 годах они были возвращены на родину, таким образом закрепив за коллекцией титул «одной из самых богатых в Центральной и Восточной Европе коллекций станковых произведений Льва Бакста», как отмечается в каталоге выставки. Остальные экспонаты прибыли из Национальной библиотеки Белоруссии, Санкт-Петербургского государственного музея театрального и музыкального искусства, национальных художественных музеев Латвии, Литвы, Польши (Краков), Витебского областного краеведческого музея, а также из частных собраний и галерей Белоруссии, Литвы и России.

В стране, где официальный дискурс все еще пропагандирует культурную идентичность народа через образы драника, трактора и колхоза, герои вроде Бакста чрезвычайно важны.

Если анонсы выставки в Русском музее ставят акценты российской экспозиции на представление публике таких его «хитов», как «Автопортрет», «Портрет Дягилева с няней», «Ужин», «Древний ужас» и «Встреча адмирала Авелана в Париже», то особенность выставки в Минске — как раз на объединении двух ипостасей художника: живописи («Рыбак с курительной трубкой», «Портрет девушки в голубом и зеленом», «Купальщики на пляже Лидо») и, естественно, театра. Ряд театральных работ, в большей степени характеризующих гений Бакста-модерниста, для участия в минской выставке предоставил Петербург, а вместе с ними — и самое значительное собрание бакстовских вещей доэмиграционного периода. Именно разносторонний характер минской экспозиции стал еще одним успешным маркетинговым ходом выставки, сделавшим ее выгодно отличающейся от параллельно проходящих в России.

Владимир Счастный поясняет: «Идея в том, чтобы показать время и творчество Бакста, в особенности легендарное объединение начала ХХ века “Мир искусства”, одним из основателей которого он был. Для выставки подбирали тех художников, которые работали вместе с Бакстом. Плюс захотели показать авторов, которые родились в Беларуси и тоже были связаны с “мирискусниками”: начиная со Станислава Жуковского, Григория Бобровского, Фердинанда Рущица, Дмитрия Стеллецкого. Наша культура никогда не была в стороне от мирового культурного развития. К примеру, белорус Савелий Сорин, который рисовал Анну Павлову, Максима Горького, будущую английскую королеву Елизавету, никогда не выставлялся в Беларуси, и в стране не было ни одной его работы. Белгазпромбанк купил картину “Женщина с розой”, по некоторым сведениям, это портрет одной из манекенщиц Коко Шанель».

А если вспомнить, что после Минска выставка отправилась в культурное турне по странам Балтии — в Латвию и Литву, то просветительская составляющая проекта обретает еще один новый вектор. С лихвой будет достигнута цель повышения престижа страны не только в глазах «соотечественников» Бакста, но и в глазах ближайших европейских соседей. Сейчас проект демонстрируется в Вильнюсской картинной галерее. Первоначально также планировалось, что выставку покажут и в Гродно, на родине художника, но в Белгазпромбанке говорят, что скорее всего этого не случится.

Да, определенную настороженность высокая вовлеченность частного игрока в проведение мероприятий государственного уровня может вызывать. Однако в ситуации закостенелости и ригидности музейной системы в Белоруссии на новый опыт сотрудничества с частными инвесторами пока глядят с оптимизмом. Шишки белорусские кураторы и художники только начинают набивать, жалуясь в кулуарах на цензуру и желание «платящих за музыку» партнеров проявить контроль в областях, где у них недостаточно компетенции и знаний, при проведении выставок менее значительного масштаба.

Однако опыт диалога культурных и бизнес-структур пока слишком мал, чтобы подвергать его жесткой критике — по факту, в белорусских реалиях пока выигрывают все, и меценатской поддержки многим музеям хотелось бы видеть больше. Реализуя свои проекты на самых заметных столичных площадках («Осенний салон» прошел в минском Дворце искусств, «Время и творчество Бакста» и «Десять веков искусства Беларуси» — в Национальном художественном музее), Белгазпромбанк укрепляет свой престиж и получает возможность достойно представить корпоративную коллекцию, а зритель — познакомиться с шедеврами мирового уровня. Согласитесь, ведь этот вариант гораздо полезнее для повышения культуры минского зрителя, чем вместо картин Сутина и Шагала наблюдать, как в стенах Дворца искусств торгуют медом, шубами и церковной утварью? Немаловажным является и тот факт, что сами государственные музеи, крупные или совсем маленькие, городские, в свою очередь, обретают необходимую им финансовую поддержку и примеряют на себя новые бизнес-формы взаимодействия.

Под Шагала найти мецената проще, чем, например, под Михаила Гулина или Жанну Гладко.

Еще одним специфическим для Белоруссии источником развития культуры стала деятельность групп инициативных художников и единомышленников, местных «партизан», постоянно функционирующих в форме небольших проектов, направленных на создание собственной «коллекции» актуальных сегодня имен. Редактор одного из таких проектов «Коллекция пАРТизана», (авторства художника Артура Клинова), в рамках которого выходят альбомы «энциклопедической визуальной азбуки» современного белорусского искусства, Татьяна Артимович комментирует: «Масштабы и концепции поддержки белорусской культуры и искусства у нас и Белгазпромбанка все же разные. Да, Белгазпромбанк инвестирует по-взрослому, но в те проекты, которые оказываются беспроигрышными на 100%. Парижская школа или Шагал помимо культурной ценности являются и надежным капиталовложением. Что касается искусства, которое поддерживает и продвигает pARTisan, нас в меньшей степени интересует “успех”. Наоборот, мы предпочитаем рисковать, ориентироваться на свою интуицию, поддерживать еще живых художников, чтобы писать историю искусства, которая происходит на наших глазах. Под Шагала найти мецената проще, чем, например, под Михаила Гулина или Жанну Гладко. Однако инвестиции в рискованные, условно, арт-проекты, дивиденды от которых не столь очевидны, необходимы. И меня удивляет, почему в России и Украине именно современное искусство получает широкую поддержку частных фондов, а у белорусов это до сих пор вызывает сомнения. Как бы то ни было, для стимулирования арт-рынка в Беларуси, для продвижения белорусского искусства необходимы конкурсы, премии, стипендии, а ждать этого от Министерства культуры Беларуси бессмысленно. И не потому, что нет денег, — это расстановка приоритетов, где культура занимает самое низшее положение».

Понравился материал? Помоги сайту!