«Сверло наметило точку...»

В этом году COLTA.RU решила пойти на эксперимент и пригласила к временному кураторству над разделом «Фотопроекты» молодых и талантливых представителей ведущих российских фотоинституций. Мы разделили календарный год между шестью кураторами и попросили их отобрать для публикации наиболее интересные образцы современной российской фотографии.

Приглашенные кураторы

• Катерина Зуева, Центр фотографии им. братьев Люмьер

• Надежда Шереметова, «ФотоДепартамент»

• Сергей Потеряев, «Дом Метенкова»

• Дарья Туминас, фриланс-куратор, Амстердам

• Анастасия Богомолова, блог This is a photobook

• Светлана Тэйлор, Британская высшая школа дизайна

Второй резидент: Надежда Шереметова. Куратор, исследователь фотографии, фотокритик, директор фонда «ФотоДепартамент» — организации, занимающейся развитием современной фотографии в России. Главный редактор онлайн-журнала о современной фотографии «Ф.».

Выступала куратором групповых и персональных выставок российских фотографов, которые проводились в составе фестивалей Backlight 2011 (Тампере, Финляндия), «Мода и стиль в фотографии 2015» (Москва), «Фотопарад 2015» (Углич), в Центре фотографии им. братьев Люмьер (Москва), музее фотографии «Дом Метенкова» (Екатеринбург), Красноярском художественном музее и на других площадках.

Диалог Надежды Шереметовой с Ириной Задорожной

Диалог с Ириной Задорожной как художником, работающим с фотографией, цифровым изображением и виртуальным полем, об этих аспектах и не только не прекращается у нас уже больше года. Она — автор фотопроекта и одноименной книги с самым длинным (в мире) названием — «Сверло наметило точку и провернуло отверстие. Вход/выход. Где находится существо: внутри или вне?», что говорит о разрабатываемой ею сфере как о практике эксперимента — над форматом книги, выставки или сайта, зрителем, который должен войти в создаваемое межпространство, а не просто увидеть изображение, собственным участием как тела и сознания в процессе производства смысла (проекта) и дальнейшего его движения вовне. Диалог может начаться и закончиться в любой точке, потому что он не прекращается, как и процесс. Подключайтесь к нам и продолжайте следить на сайте автора и в Инстаграме.

— Что бы было в твоей практике, если бы не было технических устройств?

— Думаю, тело... Но это первое, что пришло в голову. Привычка, наверное. Мое тело и было единственным инструментом какое-то время. Да и сейчас оно и объект, и инструмент, и носитель…

Крутится в голове фраза: «между машиной и животным человек выбирает быть животным». Интересно, если бы работа с телом оказалась действительно моей единственной возможностью, то к каким практикам я бы обратилась? К старым или даже «прастарым» природным потенциям в теле? (Кстати, в последнее время часто наталкиваюсь на проекты, которые обращаются к ритуальным практикам.)

А может, стала бы модифицировать тело, внедрять в него нечто? Каким-то образом должен же обнаружиться мой «конструктивистский подход».

— С какими тегами ты работаешь?

— Зазор, расщепление, реальность, ошибка, пограничные состояния сознания, полифония, возвращение.

— Возвращение куда?

— Возвращение как явление. Возвращается некий опыт, который уже случался. Опыт мысли, опыт формы.

«Невозможно подумать то, что есть, не подумав это иначе».

Ты ведь не просто повторяешь мысль, которую кто-то продумал до тебя. В столкновении она возвращается, обращается к тебе, требуя повторения прикасания. (Люблю слово «прикасание» в дискурсе Нанси.) И это будет другой, отличный опыт. Каждый раз, опять и опять.

— Это связано с передумыванием? С желанием актуализировать?

— Не передумывание. Другое начало, которое обнаруживается с приходом каждого из нас.

— Но искусство еще хочет оставить некий материальный объект.

— Улики своего существования. А ведь подобная обсессия преследует человека в принципе. Сейчас это просто стало возможным и наглядным — подробное документирование своей жизни. Знаешь, я часто думаю: как же так, что я не смогу засвидетельствовать собственную смерть. Пережить это полное отчуждение, всматриваясь в свое мертвое лицо. Теперь я хочу 3D-сканер!

— Ты бы отсканировала себя?

— Прежде всего! Эти изображения… Они дают мне переживание разрыва. Очень похожее на то, как ты всматриваешься в лицо покойника и не находишь там человека. Но в случае с изображениями, полученными в результате сканирования, переживание вызывается не напрямую, а опосредованно. И с этим уже можно работать.

— А ты можешь описать свои ощущения, когда ты в процессе?

— Не так просто определить точку начала и конца. Это же бесконечный процесс…

— Когда идет уже активный процесс сборки.

— Ощущение… Может, это ликование освободившихся атомов. Русские космисты обещали же, что тело будет радоваться после смерти, потому что атомы освободятся и будут радоваться.

— То есть для тебя это своего рода переживание смерти?

— В каком-то смысле. Мне кажется, «Я» исчезает. Когда задачи уже намечены, материал разработан и ты начинаешь собирать, строить. Оговорка, которая недавно случилась: «смотри на то, что видишь» — она же «оговорка по Фрейду». То есть процесс всматривания в то, что ты видишь. Материал ведет. Ты просто инструмент, который регистрирует эти движения.

— А какие тебя сейчас задачи интересуют?

— Пробовать разные инструменты. Например, исследование возможностей, которые дают разные платформы. Физический мир и виртуальная реальность. Как осуществляется их пересечение? Да и виртуальная реальность — она же неоднородна. Что, где и как может быть реализовано. Это же разные миры. Разные формы воздействия и взаимодействия. Что обнаруживается при этом взаимодействии?

— Это твое желание коммуницировать? Или ты хочешь делать объект, который будет коммуницировать?

— Интересный вопрос. Обращаюсь я к кому-то или я делаю нечто, что обращается? Правильно ли я поняла?

— Да, именно. Вещи, которые будут обращаться к тому, кто их увидит. В твоем случае это сложный вопрос.

— Пытаюсь ли я вовлечь зрителя? Наверное, нет. Скорее, заигрываю. Я не обращаюсь к нему напрямую. Думаю, я больше заинтересована в опосредованности. Можно сказать, что это моя забота о зрительской свободе. Не душить его, оставлять воздух.

— То есть ты даешь ему сложную задачу, чтобы ему было хорошо?

— Я делюсь с ним сложной задачей. Я очень люблю кино. Оно не домогается.

— Оно самозаключено в себе.

— У меня остается выбор: входить в него или нет. Это вопрос воли. Вопрос моего личного усилия. Свободные отношения. Вот видишь, я не отмахиваюсь от отношений! Просто у меня другие отношения со зрителем.

— Но еще есть дистанция между тобой и произведением?

— Оно возвращается ко мне, которая уже зритель. И я опять прикасаюсь к нему. Оно открывается мне по-другому. И часто это провоцирует его трансформацию. Это похоже на пребывание одновременно в двух состояниях. В одном ты делаешь из себя, собой, а в то же самое время «это» влияет на тебя как чуждое, внешнее.

— Да, но это происходит в момент его создания. А когда случилось, ты отставляешь его?

— Оставляю дитя на произвол судьбы?! Нет, стараюсь о нем заботиться.

Это же единое пространство. Мозаика, которая складывается другими мозаиками. Все мои проекты врастают друг в друга. Это процесс. Множество подключений.

— И жизненный путь.

— Да, предмет страсти меняется, а страсть остается.

— А какой вопрос ты бы задала себе?

— Слишком много и слишком часто задаю себе вопросы.

Про текст к проектам. Именно «к». Когда текст не в ткани проекта, а объясняет его. То есть сейчас это непреложное правило.

У меня нет однозначного ответа. Но думаю, что в этом есть некое недоверие к произведению, к тому, что оно может устоять само. Даже если это не подробное объяснение, а обозначение вектора, все равно это похоже на построение подпорок. Я понимаю, что на эту тему написано много текстов, но…

В книге Вадима Руднева есть отсылка к психотерапевтической процедуре, которую придумал психоаналитик Уилфред Бион: «аналитик не должен ничего помнить, ничего желать, ничего понимать».

Просто смотрите!

Сайт автора

Понравился материал? Помоги сайту!