Классический джаз

1. Регтайм. 1880—1910-е

Регтайм зародился в среде негритянских пианистов-любителей. Пик популярности регтаймов приходится на первое десятилетие XX века, но появились они лет на двадцать раньше. Популярность регтайма в начале XX века во многом была связана с массовым запросом на танцевальную музыку. Фонограф еще не был распространен, и массы простых американцев танцевали под пианино. Танцевальный характер регтайма, в отличие от «мелодичной» популярной музыки, имеющей вокальные корни, определил ритмическую инновационность этого жанра.

Скотт Джоплин — «Maple Leaf Rag»

Даниил Крамер

пианист, педагог

Классические европейские танцы были в основном уделом аристократов. Чтобы их танцевать, нужно было выучивать различные па и их сочетания, иногда достаточно сложные, а люди, бывшие по своему положению рангом пониже, просто не хотели себя этим утруждать. Несмотря на легкость и простоту ритма, регтайм играли в экзотических африканских пентатонических ладах и с использованием некоторых приемов, которые не были знакомы белым музыкантам. Это сочетание простого и нового и родило удивительный предджазовый вид музицирования, который называется регтайм.

Регтайм — это не рапсодия Листа, не концерт Шопена, не 5-й концерт Бетховена, не Моцарт и не Бах. Это не тот тип сложности, не технологическая и не композиционная сложность — это стилистическая сложность. Для академических музыкантов начала XX века такая стилистика была достаточно непростой: эти синкопы не были привычны для слуха европейцев. Поэтому, когда в 1918 году впервые ранний джаз попал на европейские берега, он получил прозвище «crazy syncopes» — «сумасшедшие синкопы».

Синкопа — в европейской музыке звук, начинающийся на слабой доле такта и продолжающийся на сильной, из-за чего происходит смещение ритмических акцентов, отрыв мелодии от аккомпанемента.

Регтайм — это не джаз, он играется ровно, это чистой воды полька, которую мог бы написать любой композитор, желающий писать не совсем классическую музыку. «Отец регтайма» Скотт Джоплин привнес несколько предджазовых элементов — например, прием «3 против 4» — и некоторые экзотические для того времени интервалы, такие, как сексты. При этом характерен другой тип ритма. В регтайме ритм отсчитывается от второй и четвертой долей такта, плюс через каждые два такта отдельный сильный акцент на последнюю, четвертую, долю. На эти офф-битовые акценты накладывается отдельное синкопирование мелодии.

Офф-бит — принцип, при котором ритмические акценты смещаются с «сильных» долей такта — 1-й и 3-й — на «слабые» — 2-ю и 4-ю.

«3 против 4» — основная разновидность кросс-ритма, характерная для западноафриканской музыки. Внутри одной метрической единицы (такта) параллельно звучат две ритмические схемы, контрастируя между собой. Одна из них, основная, состоит из четырех равных между собой ритмических единиц, вторая, звучащая поверх нее, состоит из трех равных единиц.

2. Традиционный джаз: новоорлеанский стиль и диксиленд. 1910—1920-е

К началу XX века в Новом Орлеане существовало несколько десятков маршевых оркестров и ансамблей танцевальной музыки — преимущественно негритянских и креольских. Музыка, которую они играли, создавалась под влиянием регтайма, блюза, маршей, негритянских уорк-сонгов. Значительное влияние на них произвела музыкальная культура креолов, изначально близкая к европейскому домашнему музицированию. Позже, когда креолы южных штатов были уравнены в правах с неграми, негритянская и креольская культуры сблизились, что способствовало возникновению новых синтетических форм. После окончания американо-испанской войны в городе появилось большое количество инструментов от военных оркестров, что способствовало созданию любительских музыкальных коллективов, музыканты которых не были знакомы с нотной грамотой. Как именно звучала музыка в Новом Орлеане в это время, можно только догадываться — по игре имитаторов новоорлеанского стиля на первых записях, появившихся только в 1917 году. Понятие «диксиленд» поначалу было аналогом понятия «джаз», придуманным в среде белых музыкантов по условному названию южных штатов США. Позже стиль диксиленд ассоциировался именно с «белыми» ансамблями раннего джаза, хотя часто новоорлеанский стиль и диксиленд понимаются как синонимы. После выхода первой джазовой пластинки группы белых музыкантов Original Dixieland Jass Band в 1917 году джаз как новая форма фольклорного музицирования в эпоху модерна начинает распространяться по всей стране.

Original Dixieland Jass Band — «Tiger Rag»

Владимир Тарасов

ударник, участник трио «ГТЧ» (Ганелин—Тарасов—Чекасин)

Удивительно слышать от музыкантов, что свинг появился после диксиленда. Получается, что диксиленд — это не джаз. В диксиленде свинга сколько угодно. Просто послушайте синкопированную игру банджо и малого барабана. Позже, в 1930—1940-х годах, когда от этого дерева проросли новые веточки, в том числе и белые, многое изменилось по языку, а с ним и ощущение свинга.

Свинг — характер исполнения солиста или ансамбля, основанный на постоянных отклонениях от опорного ритма и создающий эффект «раскачивания» всей звуковой массы. Свинг характерен для разных стилей и периодов в истории джаза. В 1930-е годы этим термином стали называть популярный стиль джаза в эпоху распространения биг-бендов.

King Oliver's Creole Jazz Band — «Dippermouth Blues»

Валерий Киселев

кларнетист, саксофонист, лидер Ансамбля классического джаза

Новый Орлеан — это специфический город, его называли «Парижем Нового Света». Портовый город в устье Миссисипи, в котором было много бизнеса, много приезжих. Там были пикники, парады, шествия, поэтому у музыкантов в Новом Орлеане постоянно было много работы. Если умирал солидный человек, то ему заказывали похороны с оркестром — это тоже была работа для музыкантов. Там почти все были самоучки, не знали нот, играли по слуху, и Кинг Оливер (легенда новоорлеанского стиля, в оркестре которого начинал играть молодой Луи Армстронг. — Ред.) был самоучкой. Некоторые путают диксиленд и новоорлеанский стиль. Новоорлеанский — это блюзовая манера, они не обыгрывали доминанты, уменьшенный септаккорд, как уже позже в диксиленде.

The New Orleans Rhythm Kings — «She's Crying for Me»

Юрий Чугунов

композитор, аранжировщик, педагог

Импровизационное начало в джазе никогда не теряло своей роли. Основным фактурным принципом новоорлеанского стиля была стихийная полифония. Это полифоническое начало базировалось на одновременной импровизации нескольких солистов-духовиков (труба, тромбон и кларнет). Кроме того, простые аккорды зазвучали совершенно по-новому благодаря блюзовому ладу. Поверх непрерывного бита ритм-секции солисты могли допускать ритмическую свободу в импровизации. Все эти особенности привели к тому, что джаз начал восприниматься публикой как что-то новое и небывалое, что и привело к его стремительному распространению в мире. Джаз изначально был запрограммирован на стремительное развитие. Перспектива этого развития определилась сочетанием двух элементов: фольклорного (блюзового) начала и использования инструментов симфонического оркестра, в том числе рояля.

Полифония — принцип построения музыкального произведения (склад), при котором параллельно звучат отдельные мелодические голоса, равные по своей функции. Противопоставляется гомофонному складу, в котором функцию мелодии выполняет верхний голос, а остальные голоса поддерживают его гармонически.

3. Чикагский стиль. 1920-е

В 20-е годы происходили важные социальные изменения. Эта эпоха вошла в историю под названием «ревущие двадцатые». Писатель Фрэнсис Скотт Фицджеральд в своих знаменитых рассказах выразился иначе — «век джаза». В начале 30-х годов он писал: «Слово “джаз”, которое теперь никто не считает неприличным, означало сперва секс, затем стиль танца и, наконец, музыку. Когда говорят о джазе, имеют в виду состояние нервной взвинченности, примерно такое, какое воцаряется в больших городах при приближении к ним линии фронта». В 20-х годах джаз начинает перемещаться в рестораны и дансинги, становясь важной частью массовой культуры. Сущность джаза выражается в самой манере исполнения, которую невозможно записать на бумаге, и благодаря развитию индустрии грамзаписи джаз начинает тиражироваться в массовом масштабе, хорошо иллюстрируя тезис Вальтера Беньямина о «произведении искусства в эпоху его технической воспроизводимости». В 20-е годы усиливается миграция джазовых музыкантов в северные промышленные города, центром которых становится Чикаго. В это время также получают распространение jam sessions — бесплатные выступления в кабаках после полуночи для немногочисленной аудитории ценителей, основанные на спонтанной импровизации нескольких солистов. Начинается усложнение аранжировок и противопоставление отдельного солиста целому ансамблю.

Louis Armstrong — «West End Blues»

Даниил Крамер

Джазовый ансамбль построен совершенно по другому принципу, нежели диксилендовый. Диксилендовый построен по принципу двух линий, когда на заднем плане играет ритм-секция — бас, банджо и ударные инструменты. А спереди стоят полифонические линии, скажем, из трубы, тромбона и кларнета. И эти полифонические линии непрерывно переплетаются, какая-то из них является главной, а остальные ее обрамляют. При этом ритмическая основа — офф-бит, гармонический принцип гораздо более простой. В джазовом ансамбле ритмическую основу составляет уже фоур-бит, а не офф-бит. Если существует несколько солистов, то они не обрамляют главную линию, а импровизируют каждый самостоятельно. И, наконец, гораздо более сложные по построению аранжировки джазовых пьес. Джазовое ощущение — это ощущение натянутого лука. Эта ритмическая составляющая, именуемая драйвом, неостановимый ритмический поток, присутствует еще у Баха, уже в несколько меньшей степени у Моцарта и начинает теряться у романтиков. Джазовые музыканты вывели этот драйв на новый уровень. Я понял, откуда он берется, когда я был в Африке и увидел, как играют деревенские африканские музыканты: он у них в крови.

Фоур-бит — тип ритма, в котором равномерно акцентируются все четыре доли такта — сильные и слабые.

Из диксилендов и ранних джазовых ансамблей я бы выделил ансамбли Луи Армстронга — Hot Five и Hot Seven. Лично мне драйв Армстронга ближе драйва Кинга Оливера или Бикса Бейдербека. Такого драйва — очень жесткого и при этом красивого — нет, пожалуй, ни у кого в это время.

Бикс Бейдербек — «Singin' the Blues»

Олег Грымов

кларнетист, саксофонист, оркестр Олега Лундстрема

В раннем джазе свинг был другой, более гротескный, как у белых, так и у черных музыкантов. А позже, у Хокинса, Лестера Янга, он стал уже более плавным. Бикс Бейдербек — великий корнетист, но если послушать его свинг, видно, что чуть более заострены углы. Этот ранний свинг был больше похож на регтайм.

Я прихожу к выводу, что великие художники чем старше становились, тем больше стремились к простоте. Просто многие не доживали, как Янг или Паркер, на взлете уходили. Армстронг жил долго, но как он начал с этой простоты, ей и закончил. Причем в этой простоте была и глубина, которая нужна была интеллектуалам. Мне кажется, что главное — это естественность. Если эта сложность не вымученна, то она должна существовать, если простота — это не зияющая пустота, то пусть она будет. Армстронг был квинтэссенцией своего времени. Это Иоганн Себастьян Бах джаза. Слишком много совпало в этом человеке. Было много очень хороших музыкантов того времени, у которых так все не совпало, как у него. Менее известный музыкант — Сидней Беше. Беше был очень страстной натурой, достаточно послушать его записи, чтобы убедиться. Он был человеком крайностей, и все, что он делал, было таким же страстным, как и его игра. Как о нем вспоминает его ученик Боб Уилбер, Беше мог быть очень добрым и заботливым, но если чувствовал в ваших словах какое-то пренебрежение, то мог быть очень злобным и мстительным. Если бы не было Беше, то неизвестно, узнали бы мы о Джоне Ходжесе (знаменитый альт-саксофонист из оркестра Дюка Эллингтона. — Ред.), потому что Ходжес всю жизнь слушал Беше и даже брал у него несколько уроков. Это слышно, такой новоорлеанский подход к инструменту. У Беше очень яркий, самобытный звук, очень частое вибрато, которое сложно копировать. Пожалуй, самая известная композиция в его исполнении — Summertime Джорджа Гершвина. Для многих сопрано-саксофонистов она стала шаблоном исполнения. Я лично очень люблю запись Black Stick Blues, там он играет на кларнете — он ведь начинал как кларнетист. Швейцарский дирижер Эрнест Ансерме про него сказал, что есть такой музыкант из оркестра Southern Syncopated Orchestra— это подлинный гений. Тогда он играл на кларнете.

Сидней Беше — «Summertime»

Вибрато — быстрая пульсация одного звука с периодическим изменением его высоты меньше чем на полутон. В результате получается непрерывная волнообразная линия.

Jack Teagarden and His Orchestra — «Basin Street Blues»

Розуэлл Радд

тромбонист, композитор, New York Art Quartet

Диксиленд — это музыка, на которой я учился. Я услышал ее в 40-х и 50-х годах, когда был молодым. Что меня больше всего привлекло в ней — это коллективная импровизация. Она была очень открытой. Там была четкая структура, но в этой структуре люди создавали музыку, слушая друг друга. Меня это поразило тогда и до сих пор поражает. Я думаю, что коллективная импровизация — это то, что я и мои двадцатилетние сверстники вернули в джаз в 60-е годы. Когда мы впервые предстали перед публикой, мы включали в нашу игру коллективную импровизацию. Для меня это было естественно, потому что я вышел из диксиленда, и у меня было ощущение того, как нужно играть по отношению к кому-то еще, — импровизационный «вопрос-ответ». Группы Чарльза Мингуса, Сесила Тейлора; Сан Ра — все они занимались коллективной импровизацией и делали это очень красиво. Эти люди оживляли старую музыку и в то же время создавали что-то современное.

Респонсорная техника (вопрос-ответ) — основополагающий композиционный принцип, при котором все элементы музыкальной формы выстраиваются во взаимодополняющие пары, где первый элемент, неустойчивый и незавершенный, подразумевает наличие последующего, логически завершающего элемента.

Джек Тигарден — это наш американский памятник; он как Джей Джей Джонсон (легендарный тромбонист эпохи бибопа. — Ред.). Он олицетворяет определенный стиль игры на тромбоне — очень чистый, свежий и напористый. Мне нравится более ранняя музыка Тигардена, когда он был в большей степени экспериментатором. В молодости я слышал во время живых выступлений много его поздних вещей, и это было красиво. Но мне не хватало его «ошибок».

Весь джаз является «свободным», не только фри-джаз. Все зависит от того, о каких музыкантах вы говорите. Джаз — это, в сущности, первая музыка. Его можно найти по всему миру, потому что когда люди импровизируют — это и есть первая музыка. Диксиленд, коллективная импровизация — это самая авангардная форма, которой вы можете достичь, а если делать это хорошо, вкладывать в нее настоящее чувство и не переборщить с интеллектуализмом — тогда вы получаете великолепную музыку. Фри-джаз, новая музыка, свободная импровизация — все это означает одно и то же для меня, все это просто музыка. Коллективная импровизация — это основа того, чем я занимаюсь. Можно анализировать определенные периоды и стили — Конго-сквер (местность неподалеку от Нового Орлеана, где в XVIII — начале XIX века чернокожему населению разрешалось собираться для торговли, пения и танцев. — Ред.), Новый Орлеан, Чикаго, Канзас-сити, Нью-Йорк, Уэст-коуст и т.д. Или великих зачинателей стилей — Луи Армстронга, Коулмана Хокинса, Пи Ви Расселла, Джона Биркса Гиллеспи, Чарли Паркера, Орнетта Коулмена и т.д. Но отличает каждого из них именно уникальный способ импровизации, а когда она происходит коллективно, то получается свободная «симфоническая» музыка. Я называю это диксилендом.

Бад Фриман — «The Еel»

Олег Грымов

Бад Фриман — прекрасный музыкант. Он был такой щеголь, выглядел всегда очень стильно и играл так же прекрасно. Многие критики считают, что он оказал влияние на Лестера Янга. Действительно, на концертах поздних 1960-х, если закроешь глаза, кажется, что Лестер Янг. Лестер, по-моему, это отрицал, но о Баде Фримане отзывался очень высоко. Фриман много работал с Бенни Гудманом, Томми Дорси. Он типичный представитель свинга, но играл и с музыкантами диксиленда. У него много записей, на которых он играет в диксилендовых составах, где, кажется, должен быть тромбон, а там играет тенор-саксофон Бада Фримана, получается совсем другое звучание, более подвижное, менее облигатное. Он родился и умер в Чикаго. В это время там жили многие великие музыканты — например, Джимми Нун. Я слышу в записях 30-х годов явное влияние Нуна. Совершенно очевидно, что они ходили друг к другу на выступления, что-то брали, заимствовали. Так что все перемешалось: у Фримана находишь Джимми Нуна, у Лестера находишь Фримана и Фрэнки Трамбауэра. Это такая перемешанная почва, из которой потом вырастают прекрасные цветы. Вообще — при всей главенствующей роли черных музыкантов — неизвестно, как бы сложилось, если бы не было Нового Орлеана, где были огромные французская и испанская колонии. Креолы — незаконнорожденные дети французских и испанских колонистов от своих рабов. В раннем джазе было принято на духовых инструментах использовать мелкое вибрато, особенно к концу фразы. Самый экстремальный пример — Беше, в котором текла французская кровь. Мне кажется, даже в этом проявилось какое-то генетическое французское влияние: если взять пение французских шансонье, это слышно.

4. Эра свинга, эпоха биг-бендов. 1930-е

Набирающий популярность джаз породил спрос на большие оркестры танцевальной музыки. Это, в свою очередь, потребовало более слаженной, организованной игры и усложненных аранжировок. Манера хот-джаза становится привычной для широкой публики и начинает переходить в мейнстрим. Особенно важным становится то, как «свингует» целый оркестр.

Фэтс Уоллер — «Honeysuckle Rose»

Даниил Крамер

Свинг — это естественное синкопирование на основе непрерывного ритмического потока, называемого драйвом, в сочетании с различным переменным соотношением реального и ощущаемого ритмов, что, по некоторым мнениям, в том числе и по моему, является одним из значений термина «бит» (другое значение — удар, способ внутритактового акцентирования). Когда существуют в комплексе три компонента — бит, драйв и естественное синкопирование, тогда, собственно говоря, начинается джаз. У Фэтса Уоллера уже в полной мере присутствуют и свинг, и сложившиеся джазовые гармонические комплексы. Один человек будет говорить с акцентом, другой будет произносить те же слова, но без акцента. Фэтс Уоллер уже говорит без акцента, там сложившийся язык. Уже наблюдается свинговый фоур-бит. В джазовой музыке солист играет либо вместе с ритмом, либо слегка сзади, но никогда не спереди. Триоль в джазовой музыке свингуется внутри себя, ритм отсчитывается от слабой, третьей доли триоли и спускается на сильную, первую, как с волны.

Триоль — способ группировки трех равных по длительности нот, которые и в сумме длятся столько же, сколько две ноты той же длительности.

Fletcher Henderson and His Orchestra — «Copenhagen»

Валерий Киселев

Флетчер Хендерсон принадлежал к тому негритянскому кругу, который выбился в высшие слои, и очень этим гордился. Они очень дорожили своим положением, не разрешали своим детям играть с чернокожими детьми: когда нахулиганит белый — это одно, а когда черный — все уже по-другому. Флетчер получил хорошее образование. Он фактически считается основателем современного биг-бенда. В ансамбле диксиленда труба ведет основную мелодию, кларнет играет так называемое облигато, тромбон ведет гармонический голос. Четыре-пять инструментов, дальше получится какофония — расширять уже некуда. Когда оркестры начали играть в солидных домах, где нужно было побольше музыкантов, как-то надо было организовать по-новому. И тогда Флетчер Хендерсон со своим соратником Доном Редменом придумал сопоставить группы — три саксофона и три медных инструмента, как правило, это были две трубы и тромбон. Постоянное сопоставление, саксы играют тему, бэкграунд играет медь, потом медь перехватывает мелодию, саксофоны — аккомпанемент. Это уже первые признаки биг-бенда, соревнование секций инструментов.

Биг-бенд — джазовый ансамбль, по количеству участников превышающий десять человек. Для биг-бенда характерны более тщательная аранжировка, усложненная фактура и усиление роли руководителя ансамбля.

Glenn Miller Orchestra — «In the Mood»

Алексей Круглов

саксофонист, композитор, лидер «Круглого бенда»

Для меня период джазовой музыки, звучавшей до бибопа, долгое время был загадочным. Скажу честно, нечасто слушаю эту музыку и сейчас, когда обращаюсь, например, к записям 30-х годов прошлого века, кажется немного странным не слышать в игре свинговых музыкантов типичных боповских опеваний, клише, альтераций. Но, углубляясь в изучение этого стиля, манеры игры музыкантов, их языковые особенности, гармонию, импровизации, понимаешь — это необыкновенный художественный пласт, огромное направление, без которого невозможен был новый шаг. Мир «эры свинга» — это, я бы сказал, особое миросозерцание. Игра музыкантов как бы выплескивается потоком эмоций, порою даже неоформленных, нереализованных идей в виде различных мелодических построений, иногда даже спорящих, перебивающих друг друга, с яркими контрастными образами, у духовиков, например, вмещающими в себя или пассажный элемент, или долгий хрип на одной ноте. Возможно, это влияние хот-джаза, при котором музыканты пытались добиться большей свободы и выразительности в соло, в чем можно услышать африканские истоки.

Хот-джаз — разновидность джаза, характеризующаяся усиленным импровизационным началом, главенством интонационной и ритмической выразительности над композицией. «Горячий» с самого зарождения джаза означал «аутентичный», в противоположность имитации новоорлеанского стиля белыми музыкантами и коммерческому варианту джаза, использовавшему лишь некоторые характерные элементы джазового языка. В то время как в 1920-х годах резко противопоставлялись хот-джаз и коммерческий вариант джаза — свит-джаз, в 1930-х хот-джаз в виде свинга становится коммерчески успешной популярной музыкой и переходит в мейнстрим.

Но при этом в эпоху свинга, в 30-е годы, у музыкантов при экспрессии и выразительности идей есть основательная, местами даже и рациональная игра, в которой всегда слышна четкая ритмическая организация, и неотъемлемый свинг с присущей этому периоду джаза особой ритмической задержкой. Складывается ощущение, что музыканты будто бы пытаются договорить с помощью своих инструментов то, что не могут сказать словами. Но и при этом в их игре слышна четкая устойчивость, верность своему стилю, манере, языку, мелодии, метроритму. Кстати, по поводу ритма — отдельный разговор. Ведь, допустим, если говорить о добоповском периоде вообще, ритмическая организация строилась и воспринималась музыкантами по-разному. Допустим, бенды Каунта Бейси, Гленна Миллера, Дюка Эллингтона, Бенни Гудмана — это не только разные мелодические, импровизационные концепции, но и разные подходы к метроритмическому решению.

Count Basie Orchestra — «Swingin' the Blues»

Владимир Тарасов

У нас, джазменов, знаменитое высказывание, пародирующее партийцев, звучало так: говорим «джаз», подразумеваем «свинг» — и наоборот. До сих пор так никто конкретно и не смог описать, что же такое свинг. Что это за специальная раскачивающаяся манера звукоизвлечения с синкопированием. Я когда-то упростил и сделал для себя вывод, что если исполняется просто восьмыми, то для меня это не джаз, а если музыкальные фразы строятся через восьмую с точкой и шестнадцатую, тогда джаз. Причем совсем не обязательно на регулярном темпе. Раньше музыканты в России почему-то упорно считали, что свинг — это когда нужно играть чуть спереди или чуть сзади, тогда все и получится. Сегодня, к счастью, много музыкантов, умеющих играть со свингом. Я также знаю и многих исполнителей классической музыки, обладающих, на мой взгляд, отличным свингом.

Benny Goodman — «Sing, Sing, Sing»

Валерий Киселев

Мое знакомство с джазом произошло в 1963 году, когда я учился в 7-м классе. Мой старший товарищ пригласил меня в районный Дом культуры, там показывали фильм «Серенада солнечной долины» с Гленном Миллером. С этим фильмом в меня вошел джаз, биг-бенд, свинг. В 30-х годах свинговый джаз имел большое значение. Это, выражаясь современным языком, была единственная «попса». В 30-е годы в Нью-Йорке было более ста биг-бендов с известными именами. К концу 30-х годов Америка была покрыта сетью радиостанций, и люди с утра до вечера могли слушать джаз, танцевать, развлекаться. До начала войны выпускалось огромное количество грампластинок. С помощью пластинок оркестры получали известность, ездили на гастроли, люди покупали их пластинки и шли на танцы. Когда в Советском Союзе появились видеомагнитофоны и мы увидели эти оркестры живьем, мы были поражены: как же, такие звезды — и играют на танцах! Вообще было не принято покупать билеты, садиться в кресло и слушать джаз. Джаз играл там, где люди выпивали, закусывали, танцевали.

Линди-хоп — главный танец «эры свинга».

Все музыканты эпохи свинга ходили на танцы. Когда я научился этим танцам, я понял по-настоящему, что такое свинг. Нетанцующий человек воспринимает музыку ушами, а свинговые танцы основаны на баунсе, на колыхании тела. Только в январе 1938 года был впервые организован джазовый концерт оркестра Бенни Гудмана в Карнеги-холле, где обычно игралась симфоническая музыка. Эта музыка вышла из низов и должна была пройти свой путь до концертного зала.

Баунс — исполнение в умеренно быстром темпе с «упругой» ритмической подачей, характерное для свинга. Также разновидность свингового танца.

«Савой» был первым танцевальным залом, где разрешалось танцевать смешанным парам — черным с белыми. Как правило, в таких залах было два оркестра — один свой, другой приглашенный; между ними шло соревнование. Когда Бенни Гудман создал свой оркестр, у него была проблема: как тогда выражались, у него не было своего «портфеля» — репертуара. Ему посоветовали обратиться за аранжировками к Флетчеру Хендерсону, который недавно распустил свой оркестр. Флетчер Хендерсон уже тогда отдал свои произведения Чику Уэббу. И два оркестра играли по одним и тем же нотам. Кому-то пришла идея устроить соревнование — белого и черного оркестра. Запись этого концерта сохранилась. Я никогда не верил, что черные оркестры лучше свингуют, но, играя по тем же нотам, оркестр Бенни Гудмана выглядел намного слабее. Я бы не разделял белую и черную культуру в Америке. Они все выросли в этой культуре — просто нужно жить в Америке.

Было много очень похожих оркестров, проходных вещей для танцев. Но много было и ярких оркестров, аранжировщиков, солистов. Кто-то был больше, выражаясь современным языком, раскручен, кто-то меньше. Бенни Гудман был великим кларнетистом, но еще и великим бизнесменом. Один критик сказал про двух друзей, которые вместе работали у Бена Поллака в молодости, Бенни Гудмана и Гленна Миллера: если бы эти два парня занялись любым другим бизнесом, у них бы это получилось. Гленн Миллер каждую копейку считал. Не особенно талантливый музыкант, он собрал оркестр, аранжировщиков и стал великим.

В 30-е годы солисты играли меньшую роль. Пьеса должна была уместиться в какие-то три минуты. Поэтому солисты никогда не играли полный квадрат в 32 такта. Все солисты играли соло по кусочкам, делили квадрат на части. Поэтому солисты не могли себя проявить, как в бибопе.

Квадрат — гармоническая сетка (последовательность аккордов), длящаяся определенное количество тактов (чаще всего 32), лежащая в основе главной темы, на которую при повторении накладывается импровизация. Джазовая композиция чаще всего состоит из серии таких квадратов.

Дюк Эллингтон — «Take the A Train»

Владимир Тарасов

Эпоха биг-бендов была замечательна. Я сам начинал с биг-бенда и обожал оркестры Дюка Эллингтона, Каунта Бейси, Дона Эллиса, Гила Эванса, который сформировал композиционное мышление Майлза Дэвиса. Для биг-бенда важны грамотная работа аранжировщика и талант руководителя, дирижера. Оркестр Дюка Эллингтона я слушал двенадцать концертов. Они вообще почти не импровизировали в общепринятом понимании этого слова, играли одну и ту же программу, но каждый концерт был разный. В этом и мастерство музыканта заключается — здесь и сейчас, в данном времени и пространстве. Они играли совершенно потрясающе. Дюк Эллингтон сам звучал и был частью того, что он играл. Харизма художника, лидера «заводила» оркестр. Когда Эллингтон ушел в иной мир, я слышал буквально через месяц, как этот оркестр играл с тем же самым составом, только дирижировал его сын Мерсер Эллингтон. Была та же самая программа, те же музыканты, но совершенно другая музыка. В искусстве все-таки существуют три градации — аматер, профессионал и мастер. Дюк Эллингтон был великим мастером. Профессионалов сегодня в России много, а мастеров единицы. Дело не в технике. Мы все умеем читать ноты, книги, но мы еще должны понимать смысл текста. Вот для чего нужны хорошие руководители оркестров (и не только джазовых) — они раскрывают нам «историю», заложенную в звуке.

5. Джаз в академической музыке и саксофонисты 30-х годов

«Porgy and Bess»

Герман Лукьянов

трубач, флюгельгорнист, композитор, лидер ансамбля «Каданс»

Шостакович был на премьере «Порги и Бесс» в Ленинграде. Моя мама была с ним знакома, она узнала, как он отзывался об опере: «Тридцать процентов хорошей музыки». Сто процентов я бы тоже не дал — там есть некоторые слабости, нельзя сказать, что это безукоризненный шедевр. Но тридцать процентов — это очень мало. Конечно, там больше половины хорошей музыки. Это музыка, которая содержит в себе элементы джазового искусства. Гершвин относился к джазу с симпатией, это совершенно очевидно. Если бы это было не так, джазмены не играли бы его темы. Они чувствовали в этом что-то родное — по ладу, по ритму, по эстетике. Но он рвался к симфонизму, масштаб джаза ему казался мелким.

Коулмен Хокинс — «Body and Soul»

Олег Грымов

Хокинс исповедовал гармонический подход к импровизации. Он вскапывал каждый квадратный сантиметр музыкальной ткани, пытался раскрыть все грани джазовой гармонии. До него мало кто играл на тенор-саксофоне так мастерски.

Лестер Янг — «Way down Yonder in New Orleans»

Алексей Круглов

Среди музыкантов, раскрывшихся в 1930-х, мне как саксофонисту особенно интересна личность Лестера Янга. Это удивительный музыкант, который, полностью находясь в стилистике свингового импровизационного направления, все же значительно отличается от других саксофонистов свинга, в частности — Бена Уэбстера и Коулмена Хокинса. Это во многом всеобъемлющая личность. Во-первых, он явно не тяготел к «горячей» игре, у него часто слышны куловые интонации, чем он, возможно, предвосхитил появление кула как стиля. Лестер Янг порой использует альтерации, обыгрывания, которые встали во главу угла у боперов. Конечно, этот момент не был его основной линией, часто его соло строятся по обычному септаккордовому ряду с использованием блюзовых оборотов, но тем не менее создание гармонического напряжения, обусловленного использованием частичного боповского хода с альтерацией, вкупе с холодной игрой производит уникальное впечатление.

Альтерация — повышение или понижение высоты звука без изменения его названия.

Думаю, не только Лестер Янг пусть и невольно, но выходил за пределы своего стиля. Данный вопрос еще стоит изучить, так как тема исполнительского мастерства в этом направлении лишь только кажется на первый взгляд легкой задачей. Ведь джазмен — особое мировоззрение, а уж тем более — в добоповском периоде, где каждый музыкант не пытался походить на кого-то, а шел по своему оригинальному пути.

Продолжение следует

Понравился материал? Помоги сайту!