«Не хотелось делать как у Metallica»

23 и 24 ноября «Би-2» дают традиционный осенний концерт с симфоническим оркестром МВД, каждый посетитель которого получит в подарок свеженапечатанный CD «“Би-2” & Prague Metropolitan Symphonic Orchestra». COLTA.RU поговорила с создателями этой пластинки — Левой и Шурой Би-2, сопродюсером альбома Сергеем Большаковым и дирижером оркестра МВД полковником Феликсом Арановским — о том, зачем надо было ехать в Прагу и при чем тут традиции советской эстрады.

— Зачем группе «Би-2» понадобился второй альбом с симфоническим оркестром, да еще и с Пражским?

Шура Би-2: Раз в год, когда мы играем концерты с оркестром, мы добавляем к программе четыре-пять новых песен. За пять лет у нас набралось порядка 16 песен, которые мы решили записать. Первый симфонический альбом мы с Серегой (Большаковым. — Ред.) писали с оркестром МВД на «Мосфильме». Писали очень долго — недели две-три, потом еще год он редактировал. Поэтому в этот раз он предложил пойти по другому пути. Он нашел три оркестра...

Сергей Большаков: Пражский, Венгерский и Болгарский. Оркестры выбирали по моим киношным каналам. Знакомые европейские звукорежиссеры, которые постоянно пишут оркестры для кино, сказали, что с ними не будет проблем. Просто приезжаешь с нотами — и все. Я-то сначала не поверил — по собственному опыту.

Феликс Арановский: Я тоже.

Большаков: Мы выбрали Пражский оркестр. Поехали к ним с Феликсом. Когда мы решили провести с ними первую репетицию, они сказали — нам не надо, мы сразу сыграем.

Арановский: Это оркестр высшего класса! Сборная Праги! Они играли с листа так, будто очень долго учили материал. Разными штрихами, но удивительно точно по интонации и в ансамбле. Эти пять-шесть дней в Праге были незабываемыми. Пражский оркестр восхитил нас — дисциплинированный, восторженный, теплый, эмоциональный. Исполнительское мастерство, высочайший уровень игры в ансамбле, удивительное понимание и ощущение стилистики рок-музыки. Штрихи, артикуляция, драйв, соучастие, сотворчество — все это подкупало качеством и искренностью.

— Давайте отмотаем историю назад — как вы вообще познакомились?

Арановский: 10 лет назад в Москву приезжала чудная американская певица Дайан Шур. На концерте в зале Чайковского с ней выступила девочка, москвичка. Тоже незрячая. Я искал ее месяцев восемь, и мне помог ее найти Юрий Сергеевич Саульский — известный композитор, к несчастью, уже ушедший от нас. Вместе с этой девочкой, ее звали Рита Петрова, пришел на репетицию Сергей Большаков и сказал, что хочет ее записать. Потом он показал эту запись Шуре.

Шура Би-2: Мы тогда писали альбом — по-моему, «Иномарки». Я услышал, как оркестр Феликса Пьяццолу играет, и подумал: прикольно.

Арановский: Шура пришел знакомиться на сцену: «Это ваш оркестр?» — «Да». — «А кто аранжировал?» — «Геннадий Корнилов». Так мы с Геннадием Корниловым стали делать песни «Би-2» для оркестра. Сначала было «Серебро», потом «Полковник» — через несколько месяцев было сделано уже 17 песен, и в драматическом театре Станиславского и Немировича-Данченко был первый концерт, который взорвался бомбой. С тех пор мы работаем уже девять лет, и я, как скромный аккомпаниатор, могу сказать, что очень рад, что жизнь свела меня с этими удивительными людьми.

Шура хотел в золотой век советской эстрады. И Корнилов его туда поместил.

Большаков: А сейчас — про Корнилова.

Арановский: Сколько у нас есть времени? О Геннадии Корнилове я могу говорить бесконечно. Он первый номер сегодня.

Шура Би-2: Корнилов — это старая советская гвардия: он аранжировал песни Магомаеву, Кристалинской, Миансаровой...

— Это чувствуется.

Арановский: Он мог бы сделать и по-новому, но Шура хотел в золотой век советской эстрады — в 60—70-е. И Корнилов его туда поместил.

Геннадий Корнилов, как и я, — кадровый офицер, выпускник Военно-дирижерского факультета при Московской консерватории. Долгие годы был начальником кафедры инструментовки и чтения партитур, то есть этот предмет— его конек, он одновременно и теоретик, и практик.

Существует понятие инструментовки, или оркестровки. Это когда мастер передает исходный материал средствами другого по составу коллектива, в нашем случае оркестра. То есть картина как бы раскрашивается другими цветами. Совсем другое дело — аранжировка. Профессия аранжировщика предполагает не только раскраску, но и существенные изменения самого рисунка. Это уже композиторская работа, соавторство в каком-то смысле. Это уже не просто облаченная в другие одежды музыка «Би-2». Это — другая культура. Геннадий Корнилов привнес в рок-н-ролл оркестровое мышление, формировавшееся в европейской музыкальной культуре несколько веков. При этом он предельно бережно отнесся к музыке «Би-2», которая сама по себе глубокая, проникновенная, искренняя, многожанровая, полная неожиданных решений...

— Группа «Би-2» — рок-группа, ассоциирующаяся с модным английским звуком. Почему вдруг — советская эстрадная школа, возвращение в 70-е?

Лева Би-2: Одно другому не мешает. Как Феликс сказал, мы группа достаточно эклектичная. Но для нас проект с симфоническим оркестром имеет значение только после того, как выйдут наши оригинальные песни. Мы начинаем с рок-н-ролла. А после уже знакомим наших слушателей с другой интерпретацией нашего творчества.

Шура, нужно выдвигаться на «Грэмми»!

Шура Би-2: То, что делают Корнилов и Феликс, — это ушедшая эпоха. Никто сейчас так не играет. Когда мы встречались с Феликсом и Корниловым, мы принесли им как образец звучания Portishead — «Roseland NYC Live in New York» и Бьорк. Ну они послушали-послушали...

Арановский (с сарказмом): Особенно Бьорк нас впечатлила.

Когда мы начинали работу, Шура принес много записей, где рок-н-ролл соединяли с академической музыкой. Но то, что сделано Корниловым и «Би-2», — это высший пилотаж, лучшее, что есть сейчас с оркестром. Я был неделю назад на концерте Scorpions в «Крокусе». Это было восхитительно. Но оркестровое решение у «Би-2», пожалуй, круче. У Scorpions оркестр — это задний план, бэкграунд. А Шура и Лева согласились с корниловской концепцией, что оркестр и «Би-2» — это два равноправных участника, как в concerto grosso XVIII века, когда солисты и оркестр — равноправные, соревнующиеся и дополняющие друг друга части целого.

Шура Би-2: Нам не хотелось делать как у Metallica и Scorpions, потому что там оркестр играет вспомогательную функцию — клавиш, по большому счету.

— Расскажите о том, как писали вокал.

Шура Би-2: После того как записали оркестр в Праге, привезли все это обратно в Москву. Больше всего времени заняло созвать всех вокалистов. Срастить графики Вари Демидовой, Лены Кауфман, Юли Чичериной, Тамары Гвердцители и Насти Полевой. Еще Диана Арбенина должна была петь «Белые одежды», но у нее по времени не получилось. Это заняло три месяца — все лето. Потом отредактировали голоса, и мы с Серегой поехали в Лос-Анджелес на сведение.

Арановский: Я должен сделать комплимент Шуре и Леве в том, что голос записан великолепно. Шура, нужно выдвигаться на «Грэмми»! Надо подумать, кто это будет делать — мы или вы.

(Смеются.)

Шура Би-2: Американцу, который сводил, понравилось. Серега не даст соврать!

— А кто сводил?

Большаков: Томми Викари — известный голливудский звукорежиссер, который делал звук «Валли», «В поисках Немо» и к фильмам про Бонда.

Одна девочка 16-летняя написала, что она впервые на концерте «Би-2» увидела арфу.

Арановский: Есть еще один важный момент — просветительский. Совсем недавно на концерте в Петербурге восемь тысяч человек смотрели с восхищением на Леву и на Шуру, и вместе с музыкой «Би-2» в них вселялись арфа, скрипка, альт, виолончель, кларнет и валторна...

Шура Би-2: Феликс, мы покраснели уже…

Арановский: А я горжусь! Вы не поверите в то, что я слышал от некоторых ваших фанатов. Одна девочка 16-летняя написала, что она впервые на концерте «Би-2» увидела арфу. Это здорово. Слушая «Би-2» с оркестром, они приобщаются к великой оркестровой культуре. А это уже не просто развлечение, это — образование.

Альбом «“Би-2” & Prague Metropolitan Symphonic Orchestra» уже в продаже.

Понравился материал? Помоги сайту!