На «Hate Machine» бывший «Медведь Падла» отращивает вот такенные зубы — правда, анимированные, дорисованные серией резких и агрессивных черных штрихов будто бы чрезмерно увлеченным мальчишкой-школьником — и проваливается в собственный психоделический мультик с фантазийным уклоном. Эту пластинку населяют ведьмы и драконы, демоны и атланты; из-под кровати вылезает человек-лягушка и встает в полный рост. Но вся эта фантасмагория дается куда более меланхолично и разреженно, чем в обычном фэнтези. «Hate Machine» — это такой отрешенный стоунер-панк, ранний (самый ранний) Black Sabbath, переосмысленный в виде схематичных фигурок, нацарапанных на стене углем, «Властелин колец», перерисованный затупившимся карандашиком с участием героев «Времени приключений». «Бей фонари, бей фонари! Когда темно, горит внутри!» — кричит Арсений Морозов во второй песне. У Sonic Death, безусловно, горит. Песня, кстати, называется «Гибель мира».
2 из 15
закрыть
Сегодня на сайте
Я верю в американскую церковь поэзии!
Протекающий контраст
«Меня абсолютно не приняла литературная тусовка»
Темные лучи
Любовь Агафонова о выставке «Ars Sacra Nova. Мистическая живопись и графика художников-нонконформистов»
14 февраля 20222736Musica sacra перед лицом будущего
Против иллюстрации
Как переколбасить все
«Театр — мой онтологический инструмент. Мой дневник»
О «Кодексе фриков»
«“Love.Epilogue” дает возможность для выбора. Можно сказать, это гражданская позиция»
Как перформанс с мотетами на стихи Эзры Паунда угодил в болевую точку нашего общества. Разговор с художником Верой Мартынов и композитором Алексеем Сысоевым
10 февраля 20222947Парсифаль в Белом доме
«Вместе с ковидом вернулось ощущение брежневского карантина»