В программе каждого фестиваля экспериментального кино присутствуют фильмы, для которых любой сопроводительный комментарий избыточен, тавтологичен. Эти работы используют главный кинематографический ресурс — способность извлекать непривычные формы из хорошо знакомых стихий, остранять объекты, ставшие невидимыми для глаза, который давно перестал о них спотыкаться. Одна из самых известных участниц конкурса — британская художница Джоди Мак, до того работавшая с узорами тканей и поврежденными пленками, — в этот раз выхватывает форму движения цветов, которые постепенно высвобождаются из тающего льда.
Сиприен Гайяр предпринимает исследование, обнаруживающее странную связь между жизнью океана и метрополитена. Старые вагоны хоронят в водных глубинах, а представители океанической фауны поставляют визуальные паттерны для декора станций московского метро.
Масштабнее всех подходит к поиску форм австрийская художница Антуанетт Цвирхмайр. Ее визуальное эссе обращается к самой неподвижной стихии — земле. Закадровый текст частично принадлежит Бодрийяру и воспевает энигматичность руин — в сущности, призрачных следов некогда произошедшего движения твердых пород. Распавшаяся на крупицы-фракталы, видимая монументальность земли в объективе художницы оказывается подернутой движением не меньше, чем хорошо знакомая водная рябь и дрожащие языки огня. Все разновидности твердых тел становятся предметом наблюдения и комментария: люди — еще один вид — вписываются в геометрию песчаных дюн, гравийных холмов, известковых стен старых зданий. Не стоит доверять неподвижным кадрам: они — всего лишь мгновения обманчивого покоя, застывшие в ожидании грядущих разрушений.