Благодаря Сергею Александровичу Капкову я познакомился с Джеймсом Маккартни, сыном сэра Пола и Линды Маккартни. По странной игре случая, которая могла произойти только в искрящей возможностями Москве нулевых. Как мне кажется сейчас, это очень показательная история и о тогдашнем времени, и о месте, которое занимал в нем глава Департамента культуры Сергей Капков.
Я давно одержим идеей фестиваля дебютантов, организованного по условному европейскому стандарту (Transmusicales в Ренне, by:Larm в Осло и т.д.), — это моя всегдашняя идея фикс, чтобы молодые музыканты выступали на большой сцене, с хорошим звуком и светом и при значительном собрании людей. В 2012-м, когда Москва готовилась к эпическому празднованию своего 865-летия и собиралась превращать бульвары в накрытые столы, я рискнул отправить в Департамент культуры предложение провести такой фестиваль. Хорошо понимая, что на одних молодых музыкантов никто не клюнет и нужен эффектный хедлайнер, я по наитию вписал в лайнап Джеймса Маккартни — самого известного неизвестного музыканта в мире, фамилия которого звучит гораздо громче его изящных песен. Именно в 2012-м, после нескольких лет студийной работы, Джеймс Маккартни, находящийся в незавидном статусе дебютанта, решился собрать свои песни в двойной альбом, спродюсированный отцом, и приступить к большим фестивальным выступлениям. 9 сентября 2012-го у него была намечена британская премьера — на знаменитом Bestival. Как было бы элегантно, подумал я, если бы сын знаменитого «битла», испытывающий типические трудности начинающих музыкантов, выступил на открытой площадке в Москве — вместе с десятком российских инди-групп. Не слишком веря в успех этой затеи, я по-трикстерски озаглавил концепцию «МММ+М» — «Москва. Молодость. Музыка + Маккартни» и отослал в Департамент культуры. К моему удивлению, скоро я получил ответ, что идея понравилась, концепция пущена в оборот и фестиваль пройдет 1 сентября 2012-го… на той самой Болотной площади, которая 6 мая стала отправной точкой трагедии.
До самого последнего момента я не верил в то, что фестиваль состоится. Пока МММ (без редуцировавшейся четвертой М) не оказалась в расписании официальных мероприятий Дня города — а это было расписание на 700 событий, среди которых были и театрализованное представление «Москва — город любви. Эпоха в танце 1812—2012», 2000 танцоров на Красной площади, и соревнования по гиревому спорту «Русский богатырь». Пока в автобусе-гримерке, припаркованном у фонтана на Болотной, не появился Джеймс — старый юноша с фамильной улыбкой и мягким тембром, а у отбойников, отгораживающих зону сцены, — очаровательные девчонки с плакатом «We Love You, James». Пока последние русские в лайнапе, трио NRKTK, одно название которых могло бы отменить фестиваль, не отыграли финальную песню, едва успев закончить под расцветшие в небе огненные хризантемы фейерверка. Потому что на реальности, в которой мы тогда жили, уже по швам трещал цивильный костюмчик — за две недели до назначенной даты Пол Маккартни выступил с письмом в поддержку Pussy Riot, и я очень опасался за то, что громкая папина фамилия фестивалю только навредит. Функционеры Московского департамента массовых мероприятий, организовывавшего событие, не испытывали особенного пиетета к одному из самых известных музыкантов XX века. Для них примером важного мероприятия был юбилей Бородинской битвы с участием В.В. Путина — и только имя Сергея Александровича Капкова производило должное впечатление и работало безотказно.
В день фестиваля Сергей Александрович Капков заехал на Болотную площадь на 10—15 минут — окинул взглядом собравшуюся толпу, послушал пару песен Джеймса Маккартни, поиграл своей «джокондовской» полуулыбкой и исчез так же внезапно, как и появился. Зачем ему нужен был этот фестиваль? Я много раз себе задавал этот вопрос и до сих пор не знаю точного ответа. Я склоняюсь к мысли, что точно не из-за российских инди-музыкантов и не из-за мирового дебюта Маккартни-младшего — скорее всего, из-за Болотной площади. Ему нужно было организовать там что-то такое модное, рифмующееся с катками и капкейками, что могло бы увлечь молодежь и так называемый креативный класс. У него была задача по фэншую: устроить праздник на месте завихрения опасных энергетических потоков. Ведь он тогда был назначенным системой «человеком-праздником», превращавшим болото так называемой культурной жизни Москвы в модный парк развлечений и тем самым аккуратно спускавшим пар общественного напряжения. А я, предложивший провести инди-фестиваль вместо лужковских концертов с Викой Цыгановой и Олегом Газмановым, — представителем интеллигенции, пошедшим на коллаборацию, человеком, который слил протест. «Разочарование года — это я», как пела на Болотной площади группа NRKTK.
С другой стороны, даже если безоговорочно верить в магическую силу ритуалов, то действия Сергея Александровича Капкова не подлежат однозначной трактовке. Провести 1 сентября 2012-го на Болотной площади финал «Русского богатыря» было бы гораздо более мощным аккордом победы над оппозицией, практически священным актом очищения от скверны и фронды — и у главы Департамента культуры была такая возможность, которой он не воспользовался.
Возможно, дело в том, что, как и всякий двойной агент — а Сергей Александрович явно принадлежит двум мирам — и тому, где главный — В.В. Путин, и тому, где главный — Пол Маккартни (Роберт Уилсон, Марина Абрамович и т.д.), — загадочный культуртрикстер Сергей Капков может вдохновенно вести игру, которая до конца непонятна даже ему самому.
