Инна Желанная: «Ничего себе, какая у нас музыка крутая, оказывается»

Инна Желанная отмечает юбилей двумя большими концертами — 12 марта в московском «ГлавClub'е» и 25 марта в петербургской «Авроре». В Москве поздравить выдающуюся фолк-певицу придут не менее выдающиеся гости — от Сергея Старостина и «Вежливого отказа» до «Рекорд Оркестра» и Пелагеи. Накануне событий COLTA.RU поговорила с Инной Желанной о выступлении на Олимпийских играх в Атланте и проблемах фолк-музыки в России.

— Когда вы в себе открыли голос?

— Родители открыли, когда мне было года три. У нас бывали гости, и на застольных хоровых песнях я однажды вдруг начала подстраивать вторые и третьи голоса. Мама решила, что я прирожденный музыкант, и всю жизнь меня подталкивала в эту сторону. А я не собиралась вообще. Сначала я хотела быть ботаником, потом поменяла ботанику на журналистику.

— Все изменило приглашение в группу «Альянс»?

— Нет, это же было еще детство, школа, девятый-десятый класс. Я съездила в Тимирязевскую академию, и выяснилось, что там нет такого отделения, которое бы меня устроило. Потому что понятия «ландшафтный дизайн» у нас в те годы вообще не существовало, а почвоведение, сельское хозяйство или ветеринария меня не интересовали совсем. Школа закончилась, я не понимала, чего хочу. Мама сказала: «Поступи куда-нибудь. У тебя талант, легко поступишь в музыкалку». Однако я провалилась в Гнесинку, получив за вокал два балла. Уехала в другой город, там поступила на академическое вокальное отделение, а через год перевелась в ГМПУ им. Ипполитова-Иванова. И только спустя лет пять, в 1989 году, я познакомилась с «Альянсом». Как позднее выяснилось, лидер группы Игорь Журавлев и клавишник Костя Гаврилов тоже учились в Ипполитовке. К 1989 году все мы уже закончили учебу, ни разу там не встретившись.

— Как вы попали в группу?

— Я познакомилась с Игорем Замараевым, саунд-продюсером, у которого была студия во Дворце молодежи на «Фрунзенской». Где он меня услышал — я не помню, но именно Замараев притащил меня на репетиционную базу к «Альянсу», которая была за соседней дверью рядом с его студией. Он сказал: «Покажи им свои песни, и они тебе сделают крутые аранжировки». Так и произошло. Мы выпустили альбом «Сделано в белом», куда вошли четыре мои песни, и начали совместно работать, два года ездили с концертами по стране и немножко по Европе.

Инна Желанная — «Дальше»

— Альбом «Сделано в белом» сегодня воспринимается как эталонная запись русского фолк-рока. Да и на волне популярного тогда направления world music у пластинки был международный успех. Как вы воспринимаете эту работу сегодня, спустя почти 30 лет? Осознаете ее историческую ценность?

— Для меня это был серьезный поворот и кардинальная перемена в жизни. Я бесконечно благодарна и Замараеву, и ребятам из «Альянса» — именно под их влиянием я стала слушать правильную американскую и английскую музыку. Я стала серьезнее относиться к себе в этом искусстве, появилась требовательность. Они крутые музыканты с великолепным вкусом. Что касается [альбома] «Сделано в белом», на мой взгляд, он в некотором смысле опередил время — подобные эксперименты вошли в моду не так давно, а в самом начале 90-х это было слишком ново, «не для всех». Поэтому альбом не особо был понят аудиторией группы, к сожалению. Ну, мне так это видится...

— Вы сказали, что благодаря музыкантам из «Альянса» стали слушать правильную западную музыку. А правильную русскую музыку вы стали слушать благодаря Сергею Николаевичу Старостину, как я полагаю. Это он послужил проводником в мир русского корневого фолка?

— Мы с ним познакомились тогда же, на записи «Сделано в белом». Его не было в студии, когда я слушала то, что он записал. Было очень интересно и необычно — тогда очень мало кто такое делал, чтобы в современную музыку вплетались исконно русские вещи. А потом мы познакомились очно, и он меня покорил своей аутентичностью и, с другой стороны, абсолютной современностью: ведь он еще и прекрасный джазовый музыкант. Он окончил консерваторию по классу кларнета. Но фольклор, видимо, перетянул его на свою сторону. И он великолепно поет.

Инна Желанная, «Альянс» и Сергей Старостин в эфире «Антропологии»

— Вашу группу Farlanders (коллектив Желанной с 1994 по 2004 год. — Ред.) за рубежом знали лучше, чем в России. Почему так получилось?

— Это все объясняется работой менеджера. Им был Александр Чепарухин, который в 1997 году вывез нас за границу.

— Может, раньше — у вас в 1996 году был тур по Америке.

— Да, точно. Атланта же была. И еще раньше с «Альянсом» были поездки — в 1991-м в Стокгольм, в 1994-м в Париж. Но это были разовые выезды.

Первый тур по Америке был небольшой. Нам в целом понравилось, и хотелось продолжения, но с Америкой складывалось сложнее, чем с Европой. Там вышел по лицензии альбом «Водоросль», и одна из его песен вошла в американский сборник рядом с песнями Gypsy Kings, Youssou N'Dour, Питера Гэбриела и других. И мы поехали представлять этот альбом вместе с другими участниками. Большой концерт состоялся на площади возле памятника Вашингтону. Это была первая поездка, где мы захватили еще пару городов. А второй тур был в 1998-м, и тогда уже мы прокатились по обоим побережьям.

— Вы упомянули Атланту. Вы ведь выступали на открытии Олимпийских игр?

— Там было много концертных площадок, и каждая площадка выставляла свою страну. Когда мимо проходили русские, они очень удивлялись, радовались и махали руками, и мы им махали руками.

— Писались вы тоже за границей?

— В 1997 году по предложению нашего тогдашнего менеджера Александра Чепарухина мы поехали в Голландию писать альбом «Иноземец». Югослав Милан Чирич покинул Югославию, переселился в спокойную голландскую деревушку, купил там старую заброшенную школу и сделал из нее студию. На первом этаже была собственно студия, на втором жили музыканты. В 1998 году благодаря записанному там альбому «Иноземец» мы поехали представлять себя на WOMEX — World Music Expo: это музыкальная выставка, куда съезжают музыканты, продюсеры и промоутеры. Ты выставляешь стенд, плакаты, диски, крутишь свою музыку, ходишь по стендам, обмениваешься дисками. Это проходило, кажется, семь дней, и мы с Сергеем Клевенским (духовые) вставали каждое утро раньше всех, приходили на выставку и работали — общались, ставили наши песни, себя презентовали, других слушали, дарили, менялись. Вечерами на площадке проходили концерты, и мы тоже выступали. После чего нам немцы, компания JARO, предложили контракт. Они занимались джазом и фольклором. И с 1998 года начался период работы за границей.

Не можешь повлиять на ситуацию — делай свое дело, и будь что будет. Так победим.

— С Питером Гэбриелом вы познакомились как раз во времена Farlanders?

— Не знакомились, это байка. Он знакомился с нашей музыкой, Саша Чепарухин ему ставил.

— И якобы слова Гэбриела, что вы — его любимая певица, — это тоже байка?

— Он высоко оценил Старостина, даже как-то его использовал в записях, насколько я слышала. А ко мне относился довольно спокойно.

— Ну, с Треем Ганном из King Crimson вы ведь точно знакомы?

— Да, конечно.

— Как это произошло?

— Силами опять же Чепарухина. Он делал Crimson Fest в Москве и спросил, не хотим ли мы с Сергеем Калачевым (бас) познакомиться с Треем Ганном и Патом Мастелотто. Конечно, мы еще как хотели! Познакомились, посидели в студии, что-то записали... Но это никуда не пошло, и никто даже не забрал это из студии. Там не было ничего такого интересного. Потом мы водили Трея в Булгаковский дом и показывали ему разрисованный подъезд. Он фанат Булгакова. В следующий приезд он играл с нами концерт в ЦДХ, а потом уже я обнаглела окончательно и попросила его участвовать в записи альбома — сначала одного, потом другого, «Кокона» и «Изворота».

— Ваши альбомы всегда хорошо принимаются критикой. А какие из своих записей вы лично выделяете?

— «Танцы теней». Это наша с Гребстелем (Сергей Grebstel Калачев, басист всех проектов Желанной с 1994 года. — Ред.) авторская работа. Акустические песни с любовной лирикой. «Изворот» — это вершина нашего творчества. Я недавно слушала «Зиму» — тоже замечательно. Я вообще-то не люблю себя слушать: кажется, что все неправильно, все не так надо было делать, не так петь, не то играть... А тут по необходимости пришлось послушать, чтобы для радиопрограммы отобрать треки. Я начала слушать все подряд и часа на два залипла. И подумала: «Ничего себе, какая у нас музыка крутая, оказывается».

— Я думаю, если попросить искушенного российского слушателя назвать имена наших фолк-певиц, то кроме вас назовут Пелагею и Тину Кузнецову. Какого вы мнения об этих певицах?

— Это два суперпрофессионала высочайшего класса, я считаю. У Тины сейчас очень интересная творческая жизнь началась, я слежу. Пелагея — вообще [как младшая] сестренка.

— Вы ее совсем маленькой, наверное, помните?

— Да, мы пересекались на фестивале в Эдинбурге (имеется в виду Fringe — крупнейший в мире театрально-фольклорный фестиваль, на котором в 1999 году выступала 13-летняя Пелагея. — Ред.), и там она совсем девочка. У меня есть где-то видео.

— Кого бы вы еще назвали?

— Тина Манышева, группа Tinavie. Очень красивые песни пишет и очень красиво их поет. И музыканты у нее высший класс! Жаль, теперь концерты редко — Тина живет в Париже.

Маша Макарова («Маша и медведи») — это, на мой вкус, лучшая рок-певица в стране и очень «долгоиграющая». И она не «почивает на лаврах», а продолжает сочинять песни, записывать альбомы, гастролировать. Она и по-человечески мне нравится и близка по духу. Очень мудрая и красивая. Еще у нее трое детей, и она прекрасная мама.

— Полтора года назад мне довелось побывать случайно на этнофестивале «Крутушка», что под Казанью. Когда я прочитал программу феста, то увидел только одна знакомое имя — Сергей Старостин. И хоть я и немного увидел, но остался приятно удивлен уровнем и разнообразием артистов, да и самой организацией фестиваля. Мне запомнились Safety Magic и Зуля Камалова, которая прилетела петь татарские песни из Австралии с австралийскими музыкантами…

— Тут как раз все понятно. Хотя Зуля Камалова была у нас многие годы в числе топовых артистов фольклора, она просто вышла замуж и уже давно живет в Австралии.

— Почему фолк-музыка у нас по-прежнему мало кому известна?

— Мне кажется, причин как минимум две. Во-первых, это стереотип, что если народное, значит, старомодное, скучное, для стариков. И во-вторых — в целом у всей независимой музыки нет медийной площадки. Ни радиостанций, ни ТВ-передач, ни музыкального журнала. Есть площадки у мейнстрима: русский рок, русский рэп, русский шансон и русская попса. Всего остального русского как бы не существует. И куда деваться экспериментаторам? Только в интернеты разве что.

— Но вы три года назад в интервью COLTA.RU говорили, что фолк-движение сейчас на подъеме.

— Фолк на подъеме в том смысле, что в этом направлении появляется много интересных артистов и много фестивалей, заточенных под фольклор и фолк-эксперимент. Многие рок- и поп-артисты стали притягивать к себе фольклористов. Например, у кого-то в хард-роке заиграл рожок, у кого-то в джазе народные хоры запели. Или вот недавно Тина Кузнецова с Иваном Дорном сделали потрясающую работу — «Мужа дома нету». Но это в музыкантской среде люди понимают, с чем имеют дело. А зритель пока только редкий и подготовленный готов воспринимать фолк, даже в современном звучании.

— Есть ли свет в конце туннеля?

— Надеюсь. Не можешь повлиять на ситуацию — делай свое дело, и будь что будет. Так победим.

— Вы пишете что-нибудь новое?

— Пока нет, но такая мысль у меня есть. И еще хочу возродить нашу авторскую программу с Гребстелем, потому что, мне кажется, она незаслуженно нами забыта. Одно время надоела, и мы решили ее больше не играть. А сейчас думаю: почему нет? Надо возродить и играть, потому что люди эту программу любят и песни там замечательные.

Что касается новой программы, это гигантская работа. Интересная причем. И, думаю, ее скоро придется начать. Еще у меня есть группа «Вилы» — новая, так сказать, молодая кровь. Хочу и этот проект продвигать. Но там кроме музыки еще и театр — совсем незнакомая область. Сложно, нужен толковый менеджер.

— Расскажите о предстоящих концертах. Это будет нечто грандиозное, судя по именам гостей?

— С радостью. У меня уже есть программа, я коротко ее сейчас оглашу. Но сначала я бы хотела сказать слова благодарности одному человеку. Меня в прошлом году постигла тяжелейшая ситуация со здоровьем и последующим восстановлением (Инна перенесла сложную черепно-мозговую операцию. — Ред.), в котором самое непосредственное участие приняли Тимофей Копылов и его группа «Рекорд Оркестр». Тима устроил сбор средств в мою поддержку, потому что мне после операции нельзя было ни работать, ни петь, ни выезжать на дальние расстояния — я с трудом передвигалась. Тимофей — человек огромной души, и огромное ему спасибо за поддержку.

Итак, 12 марта в «ГлавClub'е». Мы откроем концерт сами. Потом я объявлю гостевой блок, в котором будут: «Рекорд Оркестр», Сергей Старостин, Two Siberians — в прошлом «Белый острог», «Маримба плюс», «Вежливый отказ», «Маша и медведи», новый проект Гребстеля с певцом Игорем Марковым, «Вилы», Пелагея; а дальше закрывать концерт будем тоже мы, и в нашем отделении будут играть солисты почти всех этих ансамблей. Примерно так.

— А в Питере что будет?

— В Питер мы, конечно, не повезем всю программу с гостями, но мы собираем гостей там. Поздравить нас с днем рождения придут Tequilajazzz, «Полюса» и Markscheider Kunst. Мы с Гребстелем готовим еще небольшой сюрприз — кавер на песню Бориса Гребенщикова «Я змея», поэтому очень бы хотелось успеть его доделать, послать Борису Борисовичу, получить одобрение, пригласить его на концерт и этот кавер там исполнить.

Понравился материал? Помоги сайту!