Лидия Ланч: «Все вокруг заражено!»

Певица и писательница, королева ноу-вейва, русское издание книги которой изымалось из продажи правоохранительными органами, внезапно едет в Москву распространять свой «Retro Virus». Так называется ретроспективная концертная программа, своеобразный the best дивы андеграундного Нью-Йорка 1980-х, где она исполняет песни всех своих шумных групп и музыкальных проектов, в которых принимали участие многие видные представители контркультуры восьмидесятых и девяностых (Роуланд Ховард, Ник Кейв, Джим Тируэлл, Майкл Джира, Терстон Мур и другие), — Teenage Jesus and the Jerks, 8-Eyed Spy и других, а заканчивает песней кумира детства Элиса Купера. По книге «Парадоксия. Дневник хищницы», той самой, полузапрещенной в России, о Лидии Ланч складывается впечатление как о ненасытном чудовище, питающемся сексом и наркотиками, — нимфоманке, одновременно являющейся жертвой и мучительницей. В интервью COLTA.RU американская интеллектуалка, которая не выносит Америки, призналась, что на самом деле она — чуткая и заботливая, и рассказала о своей кулинарной книге.

— Отдельное спасибо за название «Retro Virus». На мой взгляд, оно очень емко описывает состояние современной поп-культуры, пораженной вирусом ретро. Столько развелось молодых групп, которые копируют группы 60-х, 70-х и 80-х, что даже странно. А вы как относитесь к молодым музыкантам?

— (плотоядно) Ха-ха, как я отношусь к молодым музыкантам?! Ну и вопрос... Вау…

— Я имею в виду, есть ли молодые группы, которые вам безумно нравятся, — группы 20-летних, которых вы считаете гениями?

— Я считаю, что людей, которые делали уникальную и неповторимую музыку, никогда не рождалось много. И от возраста этот талант точно не зависит. Но, пожалуй, я соглашусь, что нынешняя музыка слишком зациклена на прошлом, находится под его чрезмерным влиянием — копирует, повторяет. Грустно, что молодые люди имитируют звук Birthday Party, Sonic Youth или моих групп — вместо того чтобы взять его и двинуть на неизведанную территорию. И — да! — я вкладывала в «Retro Virus» именно тот смысл, что вы считали. Все вокруг заражено! Поэтому я двинулась в первородную бактериальную зону, чтобы показать, как это было в самом начале. Я не считаю, что моя музыка сколько-нибудь серьезно повлияла на современный культурный процесс, потому что я всегда оставалась в андеграунде. Но моя музыка — от начала и до нынешнего дня — всегда была многоликой и потому производила впечатление на ярких индивидуальностей, заставляя их развиваться творчески и меняться самим.

Lydia Lunch with Retro Virus — «3X3»

— Можно ли сказать, что «Retro Virus» — это the best от Лидии Ланч?

— Зависит от вашего мнения — может, и сборник худшего (смеется). Я делаю музыку уже 36 лет, у меня было столько групп, что я хотела составить программу, которая дала бы о моей музыке максимально полное представление, — собрать все оттенки вкуса, иногда не слишком сочетающиеся.

— Вам опять аккомпанируют выдающиеся мужчины-музыканты…

— Я как раз хотела сказать, что у меня сейчас лучшая группа из возможных, которая позволила мне осуществить эту трудную задачу. Барабанщик Боб Берт — участник оригинальных составов Sonic Youth и Pussy Galore — видел наибольшее количество моих концертов из всех смертных. Более подходящего музыканта придумать было невозможно. Уизель Уолтер, хоть и принадлежит к младшему поколению, — великолепно образованный гитарист, который вышел из джаза и прошел через глэм, хеви-метал и ноу-вейв к свободной импровизации. Послушайте его группу Cellular Chaos — это нечто! Он врубается в траекторию моей музыки, как никакой другой гитарист. Он вывел ее на другой уровень. Басист Тим Даль тоже знает и джаз, и нойз-рок, и тяжелый рок — добавил экспериментальности общему звучанию. Благодаря им мои песни звучат очень близко к оригинальным версиям, но наполнены другой — новой энергией.

Cellular Chaos — «Adviser»

— Вы получили тех музыкантов, которых хотели с самого начала?

— Чтобы найти нужных людей, потребовалось время. У меня был длинный список гитаристов, которые могли бы подойти на эту роль. Я просила Терстона Мура (лидер Sonic Youth. — Ред.) — у него не получилось. А Уизель сам вызвался. Но когда это случилось, затея с «Retro Virus» приобрела смысл — все стало на свои места. Терстон бы не справился, потому что он — Cпециалист. Специалистами я называю мастеров уникального звука, определенного жанра — таких, как Терстон, Роуланд Ховард из The Birthday Party и многие другие музыканты, с которыми я работала и благодаря которым мои пластинки звучат так по-разному. Уизель такой же, как и я или Джей Джи Тируэлл aka Foetus. Мы не приемлем границ жанров и постоянно расширяем возможности наших творческих методов. Только такой разноплановый музыкант может справиться с моими песнями.

— Интересно, что в программу «Retro Virus» вы включили только одну композицию с сольной пластинки «Queen of Siam», которая, на мой взгляд, больше всего выбивается из вашей дискографии, потому что звучит не так андеграундно, как остальные. Ее даже можно назвать поп-пластинкой. Вы ее не любите?

— Если вы ее внимательно переслушаете, то заметите, что она очень темная по атмосфере и совершенно не попсовая. Одна сторона там звучит как сборник детских песенок, другая — будто записана биг-бендом. Да, там на каждой стороне есть по песне, которая легко ложится на слух, но в целом это очень непростой альбом, к тому же записанный в уникальной стилистике. Мне было 19 лет, когда я забеременела этой пластинкой — я тогда сидела на мультиках и джазе. Она отражает невинную часть моей личности — более невинную и одновременно более темную, чем во времена Teenage Jesus, хотя я тогда была моложе и агрессивнее. На «Queen of Siam» я как психованный подросток, которого мучают ночные кошмары.

Lydia Lunch — «Lady Scarface»

— Теперь, когда вы пересмотрели свою дискографию ради «Retro Virus», ваше отношение к собственным альбомам изменилось?

— Что меня удивило — несмотря на разницу в звучании, все мои альбомы складываются в одно законченное высказывание. Оно о том, как тело приносит человеку страдание, о том, как разум приносит человеку страдание, и о попытках побега из клетки тела и клетки разума. В общем, это все сеансы публичной психотерапии, которые я начала проводить в самом юном возрасте, — лечение творческим самовыражением самых основных наших стрессов. Это мольба, это крик, это вопль отчаяния в бездну. Сейчас, когда я пою песни, которые написала 17- или 19-летней, я поражаюсь мощи тогдашнего моего страдания. Мой бог! Впрочем, с возрастом мало что меняется — боль и страдание остаются, просто учишься с ними справляться и компенсировать их удовольствием и удовлетворением… Короче, я успешный музыкант в этом смысле.

Lydia Lunch & Rowland S. Howard — «Burning Skulls»

— Вы еще и прекрасный писатель. «Парадоксия. Дневник хищницы», переведенная на русский, произвела тут неизгладимое впечатление на многих — ее чуть ли не внесли в список запрещенной литературы. Меня всегда интересовало: кто же вас, девочку из трущоб Рочестера, подсадил на хорошую литературу? Где вы брали там книги?

— О, это действительно интересно! Никто меня не приучал к литературе. Я открыла ее сама. Я с 11 лет писала прозу и стихи. Однажды я зашла в букинистический магазин и увидела там обложку книги Хьюберта Селби «Последний поворот на Бруклин» — так и началось мое путешествие. Книги писателей, которых я считаю наиболее важными в своей жизни, — Генри Миллера, Селби и Жана Жене — сами нашли меня. Они спасли мою жизнь, потому что показали мне то, что я должна делать: озвучивать с помощью слова и литературы — на сцене или на странице — самые невыносимые чувства, которые гложут людей. В словах и прозе суть того, что я делаю. Музыка — это проводник для слов, устройство, с помощью которого я перевожу слова на другой уровень восприятия.

— Про музыку и литературу мы поговорили, давайте попробуем поговорить о порно...

— О порно? Ха, ну попробуем… Что вас интересует?

— Сейчас, в эпоху интернета, порно доступно как никогда легко — это сильно меняет поведенческие модели и даже общественные устои. А как изменилось ваше отношение к порно со временем?

— Тут нельзя сказать однозначно. С одной стороны, рост популярности интернет-порнографии — это хорошо. Людям нужна порнография — это глупо отрицать. А раз она им нужна — им нужен и простой и удобный доступ к ней. С другой стороны, когда порнография превращается в зависимость, когда люди уже ни на что не способны без такой стимуляции — это, вы сами понимаете, так себе…

— Я к тому завел разговор, что благодаря интернету современная поп-культура заражена не только вирусом ретро, но еще и порноманией. В те времена, когда вы участвовали в порнофильмах Ричарда Керна…

— Я бы не назвала это порнофильмами. Я пыталась отразить в кино психосексуальную сторону своей жизни. У порнографии есть определенная задача — дать высвобождение фрустрации, которую испытывает индивидуум. У моих фильмов была другая. Они пытались объяснить определенную дилемму, с которой, как мне известно, сталкивалась не только я, но и многие другие гетеросексуалы. Это были не порнофильмы, а порносцены, они пытались объяснить ситуации, взятые из жизни, а не описать фантазии, которых невозможно достичь. Мы использовали образы экстремально сексуального характера в психологическом расследовании моих проблем. Мы щедро делились моим заболеванием в неудовлетворенном поиске большего. Понимаете, моя жизнь иногда заставляла меня быть порнографичной, но моя жизнь — это не порнография. Хотя если кто-то участвовал в сеансах коллективной мастурбации под мои фильмы — я не имею ничего против.

— Так вот я хотел сказать: кажется, что современная поп-культура сейчас немного подражает вам, но так только кажется.

— Именно. Иконы порнофикации поп-культуры — такие, как Леди Гага, Бритни Спирс, Мадонна и другие, — имитируют сексуальный экстрим, которого не существует в жизни. Они притворяются сексуально ненасытными созданиями, хотя подозреваю, что на деле они почти асексуальны — мало что способны испытывать в постели. Для них это инструмент, которым они пользуются, — эффектный имидж, умноженный на законы моды. В то время как для нас, поколения 70-х, это был образ жизни. Что меня больше всего расстраивает — это преувеличение значимости секса не имеет под собой никакой почвы: это все фантазии, которые развеиваются под конец дня.

Richard Kern — «Fingered»

— Вы только что осуществили проект, переосмысливающий ваши старые песни. Возможна ли такая ситуация, что вы пойдете на ремейк ваших откровенных фильмов, таких, как «Fingered»?

— Конечно, нет. Это были определенные фильмы для определенного места, которые решали определенную задачу. Тогда мы хотели сделать эксплойтейшн-триллер, основанный на моем реальном опыте. Сейчас в таком нет нужды. Но это не значит, что мне неинтересны кинопроекты. У меня есть сценарий, действие которого начинается в Нью-Йорке 1977-го. Он основан на событиях из моей жизни, так же как и «Парадоксия»: некоторые истории пересекаются. Но я бы хотела, чтобы фильм вскрыл ситуацию того времени глубже, чем «Парадоксия». Мне бы хотелось, чтобы это было кино о творческих и гиперсексуальных психопатах, живущих в жестокой среде, полной насилия.

— А какой бы режиссер справился с такой задачей?

— Ой, не знаю. Но сейчас так популярны телесериалы, в которых речь заходит о еще более экстремальных вещах, — вроде «Во все тяжкие», «Настоящей крови», «Сынов анархии» и «Американской истории ужаса», что мне кажется, что ТВ — очень подходящее для такого проекта место. В любом случае сценарий написан и ждет своего часа. У меня немало и других идей для будущих проектов. Посмотрим, как сложится.

— Самый неожиданный из ваших осуществленных проектов — это авторская книга кулинарных рецептов.

— Ха-ха, но это не так уж неожиданно на самом деле! Я всегда считала приготовление пищи самой откровенной формой творческого выражения. Я готовлю еду для людей, которым симпатизирую, всю жизнь. За моим агрессивным образом скрывается очень чуткое, настроенное на сотрудничество человеческое существо, заботящееся о родственных душах. Главной задачей своей поваренной книги я видела возвращение в еду интимности. Я хотела написать книгу, которая была бы возбуждающей, манящей и дразнящей плюс давала бы экскурс в историю кулинарии, а также пропагандировала здоровое отношение к еде. Еда в Америке и в России — да и вообще на половине земного шара — отравлена. Мы буквально едим яд. При этом люди вполне в состоянии управлять если не едой, то своим отношением к еде.

— Как не есть яд? Поделитесь диетой от Лидии Ланч.

— (Смеется.) Первое правило: не ешьте ничего белого. Второе: интересуйтесь, откуда взялась ваша еда. Кто ее вырастил, привез и продал. Люди почему-то не обращают на это внимания, но если считать еду за разновидность наркотиков, то, несомненно, вы должны знать, кто ваш дилер. Третье: следите за тем, как еда влияет на вашу энергетику. Ешьте полезные жиры, ешьте высокопротеиновую еду — и можете себя ни в чем не ограничивать. К тому же приготовление пищи — это алхимия, это волшебство. Даже убийственно вредные рецепты можно преобразить в полезные, заменив пару ингредиентов.

— Я вычитал в Википедии, что в Рочестере, где вы родились, одно из самых знаменитых местных блюд называется «тарелка с мусором» и, судя по фото, ровно так и выглядит. Это не фейк?

— Это правда. Я очень люблю свою маленькую родину, хоть давно на ней и не была, но еда там всегда была ужасной. Отчасти поэтому я оттуда и сбежала.

Лидия Ланч выступает 28 февраля в концертном зале Megapolis.

Понравился материал? Помоги сайту!