Alva Noto: «Источником вдохновения для меня был классический телевизор Sony»

Медиахудожник Карстен Николаи, выросший в Карл-Маркс-Штадте и учивший в школе русский язык, — продолжатель линии немецкой электронной музыки, заложенной Kraftwerk. Аудиовизуальные проекты Карстена Николаи, в последние годы выпускаемые под псевдонимом Alva Noto, — это безупречные инженерные творения на стыке искусств, в которых эстетика определяется суммой логики, функциональности и технологических решений. Талант и оригинальный подход Карстена Николаи оценены по достоинству: среди соавторов его проектов — знаменитые композиторы и музыканты из разных миров (Рюити Сакамото, Бликса Баргельд, Майкл Найман, Рёдзи Икеда и Мика Вайнио), и ему привычно выступать в крупнейших мировых музеях и центрах современного искусства. Денис Бояринов созвонился с Карстеном Николаи перед московской премьерой его аудиовизуального шоу «UNIEQAV», состоявшегося в рамках серии концертов «AND?!» в отреставрированном ЦДП.

— Ваша музыка раньше была более радикальной. «UNIEQAV», с которым вы приехали в Москву, очень слушабельный, даже танцевальный. Почему с вами произошла такая перемена?

— Действительно, эта музыка, наверное, не такая трудная, как мои предыдущие работы (смеется). Каждый проект в моем портфолио отражает то настроение, в котором я находился, когда над ним работал. После многих лет экспериментов я почувствовал потребность в большей простоте и легкости. Я захотел сделать альбом, который бы мне самому с удовольствием хотелось слушать — от первого трека до последнего. До этого я делал записи, которые мне хотелось слушать в специальных ситуациях, — некоторые были очень агрессивны, некоторые надо было слушать на профессиональной акустике. И я решил вернуться к той музыке, что мне нравилась в 1990-х. Сейчас мне кажется, что «UNIEQAV» — такой проект, который я всегда хотел сделать, но у меня никогда не получалось. Как вы правильно заметили, он звучит более танцевально, но я его не считаю танцевальным или клубным. Он очень ритмический, но для танцев ему не хватает функциональности. Впрочем, под эту музыку можно выработать оригинальный стиль движений (смеется).

— «UNIEQAV» — уже третий ваш альбом, который начинается с «uni-». В чем идея этой серии?

— Это, на самом деле, трилогия, и «UNIEQAV» ее завершает. Не думаю, что в этой серии выйдет еще что-нибудь — ну, может быть, сборник с ремиксами. Я начал работу над альбомами из этой серии во время японского тура. Первый клуб, в котором я там выступал, назывался Unit — отсюда название всей серии. А идея пришла несколькими годами раньше, когда я встретил французского поэта Энн-Джеймса Шатона; мы выступали на одном фестивале, и я подумал, что было бы интересно соединить его тексты с моей музыкой. Так появился первый альбом «UNITXT». Потом был «UNIVRS». А в «UNIEQAV» EQ означает «эквалайзинг», а AV — «аудиовизуальный». Кстати, Энн-Джеймс Шатон появляется на всех пластинках трилогии — в некотором смысле он их тоже объединяет.

— Подчеркивается, что «UNIEQAV» — это аудиовизуальное шоу, да и вы себя позиционируете как медиахудожника, а не музыканта. С чего вы начали работу над этим проектом — с музыки или с картинки?

— Картинка всегда появляется после музыки. Звук дает идеи для видеоряда. И работа над видеорядом иногда занимает очень много времени — не меньше, чем над треком. Когда я только начинал заниматься аудиовизуальными проектами, я делал довольно элементарные видео, но тогда и технические возможности не позволяли сделать многого. Не было больших экранов — видео делалось и показывалось на телевизорах. Сейчас технологии ушли далеко вперед, и видео — гораздо более важная составляющая выступлений, чем прежде. Я дорабатываю визуальную часть после каждого шоу — что-то меняю или улучшаю, мне помогает в этом мой ассистент — очень хороший программист.

Вообще-то «UNIEQAV» разрабатывался с прицелом на еще большие площадки, чем те, на которых я сейчас выступаю, — больше экранов, больше оборудования, больше масштаба. Надеюсь, у меня получится реализовать это когда-нибудь в будущем.

То, что я делаю, правильнее назвать графическим анализом звука.

— Визуальная часть «UNIEQAV» мне напомнила о картинах супрематистов — Малевича, Эль Лисицкого, Поповой и других. А у вас какие были источники вдохновения?

— Это хорошее сравнение, хотя я и не отталкивался ни от работ супрематистов, ни от идей их немецких единомышленников — конструктивистов из Bauhaus. У меня вообще не было задачи создать некую визуальную эстетику в «UNIEQAV». Безусловно, там есть эстетические решения, но большинство из них основывается не на моем вкусе или предпочтениях, а на возможностях компьютеров или на стандартах телевизионного сигнала.

Видите ли, моей задачей было визуализировать звук. Не изобразить под трек какую-то абстрактную картинку, а представить определенные звуки в логичной графической форме. Я делал так: беру простейшие визуальные элементы, исхожу из базовой идеи, что у каждого звука должно быть единственное графическое воплощение, и транспонирую каждый звук в комбинацию визуальных элементов. Видеоряд в «UNIEQAV» может сперва показаться элементарным, но это не так, потому моя главная задача — отразить в картинке бесконечное разнообразие и уникальность звука. Поэтому и картинка должна быть бесконечно разнообразной и уникальной — и она и является таковой, пускай это разнообразие иногда заключается в минимальных, едва различимых деталях. То, что я делаю в «UNIEQAV», правильнее назвать графическим анализом звука.

— То есть эстетика «UNIEQAV» — в соединении логики, функциональности и технологии: это очень по-немецки.

— Да! Если не вдаваться в детали, один из главных принципов визуализации в этом проекте основан на стандартах телевизионного сигнала, на том, как работают телевизоры — обычные, кинескопные. Кстати, и современные жидкокристаллические панели работают по тем же принципам, хотя и выглядят по-другому, — что забавно, если вдуматься. Источником вдохновения для меня был не супрематизм или конструктивизм, а классический японский телевизор Sony.

Музыка — это очень открытый творческий процесс.

— В вашей творческой биографии большое количество совместных проектов с большими музыкантами из разных культур — Рюити Сакамото, Бликсой Баргельдом, Майклом Найманом, Микой Вайнио. Как вам удается находить общий язык с такими разными людьми?

— Большинство этих коллабораций произошло потому, что ко мне обратились. Разве что с Бликсой я начал разговор первым — попросил его принять участие в одном из моих треков. Он ответил резко, что не намерен тратить время попусту, так что если и делать что-то вместе — то для того, чтобы издать это на пластинке. Мы и издали. При этом Бликсу я знаю много лет — он мой сосед по району в Берлине, живет от меня в двух кварталах. Мы часто встречаемся на улице. Майкл Найман сам мне позвонил. А с Сакамото мы случайно встретились — он пришел на мой первый концерт в Токио, и нас познакомил общий друг. Все это достаточно забавно.

Но, знаете, тем и прекрасна музыка, что она позволяет установить диалог между людьми с совершенно разным бэкграундом, образованием или мышлением, и результатом этого диалога может стать, что-то действительно новое и интересное. Музыка — это очень открытый творческий процесс, и это мне в ней нравится. А в области визуальных искусств, например, коллаборации очень трудно и редко случаются. И этого мне, кстати, всегда не хватало.

— А какова судьба вашей совместной оперы с Майклом Найманом «Sparkie: Cage and Beyond» про самого известного говорящего попугая Великобритании?

— Ее показали единственный раз на фестивале в Берлине. Хотя история замечательная — прекрасное либретто, про музыку не буду говорить из скромности. Работать с Майклом Найманом было очень интересно, потому что он — большой мыслитель. Его интересует не столько сама музыка, сколько ее социальный аспект — коммуникация и концепция, история, которая стоит за произведением. «Sparkie: Cage and Beyond» называется оперой, потому что у нее есть либретто и там звучит голос, но она, конечно, далека от классической оперы. Невероятно изобретательная вещь.

Вот вы напомнили мне о ней, а ведь у меня где-то лежит в архиве запись ее тогдашнего берлинского исполнения. Мы хотели с Майклом ее выпустить, да как-то руки не дошли.

— То есть у нас есть шанс ее услышать когда-нибудь?

— Да-да. Это необходимо сделать, раз ей интересуются. Надо подготовить ее к выпуску — надеюсь, у меня будет свободное время в следующем году.

Следующим концертом в серии «AND?!» станет выступление знаменитой японской композиторки и перкуссионистки Мидори Такады.

ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ НА КАНАЛ COLTA.RU В ЯНДЕКС.ДЗЕН, ЧТОБЫ НИЧЕГО НЕ ПРОПУСТИТЬ

Понравился материал? Помоги сайту!