Бокалы, споткнувшиеся о барабан

С 20 по 23 ноября в трех городах Сибири (Новосибирск, Кемерово и Красноярск) пройдут концерты экспериментального дуэта Diatribes, состоящего из барабанщика Сирила Бонди и электронщика d'incise. Кроме клубов и концертных залов их шумовые выступления можно услышать в самых неожиданных местах — например, в японском барбершопе.

Изначально группа Diatribes («Диатрибы») представляла собой трио с саксофонистом, игравшее агрессивный фри-джаз. Увлечение экспериментальным джазом у барабанщика Сирила Бонди сохранилось по сей день — помимо Diatribes он является участником отличного коллектива Plaistow, не так давно гастролировавшего в России.

«Я начал играть на ударных, когда был подростком, — вспоминает Бонди, — именно это увлечение и побудило меня открывать новую музыку. Я начал с фанка, потом увлекся джазом, реггей и в конце концов пришел к импровизационной музыке. Но мне с самого начала нравилось все, что звучит странно и необычно, — поэтому в традиционных фанк- или реггей-группах я так и не поиграл».

Со временем Бонди начал интересоваться природой звука, Diatribes сократились до дуэта и стали выступать с электронно-шумовыми импровизациями, для участия в которых постоянно приглашались сторонние музыканты. Бонди разобрал свою установку и начал экспериментировать со звукоизвлечением, используя отдельные ее части — тарелки или большой том. Вместо палочек в ход пошли щетки для обуви, формочки из фольги, стеклянные бокалы, издающие при соприкосновении с металлической кромкой барабана характерный звон. «У нас в студии полно подобного дерьма, — смеется Бонди, — порой необходимо даже основательно прибраться».

Концерты Diatribes выглядят примерно так:

Его коллега d'incise, в свою очередь, в свободное от гастролей время создавал звуковые инсталляции, в которых использует поврежденные колонки, динамики старых телефонов и другие необычные источники звука. Одна из таких инсталляций представляла собой комнату с несколькими стульями и стол, где были установлены пьезодатчики; при перемещении мебели и появлении людей комната начинала звучать.

Впоследствии Diatribes перешли от импровизации к концептуальному творчеству. Их последняя пластинка «Great Stone / Blood Dunza» навеяна экспериментами ямайских дабовых продюсеров. «Для нас это было своеобразным возвращением к корням, — говорит Бонди, — для этого альбома мы взяли два трека King Tubby (известнейший дабовый музыкант 1970-х. — Ред.) и “деконструировали” их, попытались воспроизвести эту музыку так, как мы ее слышим, — минимальными средствами, очень тихо, отсекая все лишние элементы». Результатом стали две пьесы, позволяющие погрузиться в дабовый звук, не отвлекаясь на мелодии, ритмику и аранжировки: насыщенное реверберацией пространство с редкими всполохами перкуссии, глубокие низкие частоты, протяжные ноты на мелодике.

«Great Stone / Blood Dunza»

Стилистически музыка Diatribes ближе всего к нойзу, но если хрестоматийный нойз-концерт длится 15 минут и в идеальном случае заканчивается без зрителей, то швейцарцы к подобному экстремизму не склонны. «Мы не вписываемся ни в одну из сцен — и это по-своему здорово, — говорит Бонди, — потому что мы можем выступить на джазовом фестивале, на нойз-фестивале, на фестивале экспериментальных фильмов. Один раз мы даже играли в японском барбершопе — ужасно тесном месте, куда могли поместиться человек восемь, не больше. Самое удивительное, что его хозяин помимо парикмахерской умудрился устроить там еще и магазин пластинок — и все это на трех квадратных метрах! Мы были там как сельди в бочке — но мне ужасно понравилось».

Японцы — известные поклонники нойза, но как обстоят дела с этой музыкой в Швейцарии? «Понятно, что это очень маленькая сцена, — но зато мы все тесно общаемся, — говорит Бонди, — например, с музыкантом Александром Марквартом, пригласившим нас в Кемерово на фестиваль “Вовне”, мы можем встретиться и в России, и на каком-нибудь концерте в Берлине. То же самое касается петербургского саксофониста Ильи Белорукова, которого я часто вижу на разных фестивалях в Европе. Так что, хоть аудитория у этой музыки и небольшая, эти связи позволяют нам часто путешествовать. Что касается Швейцарии — по всей стране, может быть, наберется человек 50, которые играют экспериментальную музыку, не больше».

В целом мир звуков, создаваемый Diatribes, вполне уютен и привлекателен — видимо, все дело в усталости барабанщика от фри-джазового прошлого. Один из родоначальников жанра Бойд Райс в 1970-х глушил публику децибелами и доводил ее до бешенства, направляя в зал прожекторы, — швейцарцы, в свою очередь, вводят ее в задумчивое и полумедитативное состояние. «Вся музыка, которую я делаю, заставляет людей в нее погружаться, — утверждает Бонди, — она скорее о каких-то сильных внутренних переживаниях, а не о внешней экспрессивности. Ты пытаешься сделать так, чтобы люди почувствовали какие-то глубокие эмоции, — и очень здорово, что наши слушатели понимают: музыка — это что-то, что надо слушать, как бы банально это ни звучало».

Понравился материал? Помоги сайту!