Усталые и растерянные в двухщелевом свете

Волго-Вятский филиал ГЦСИ, московская LABORATORIA Art&Science Space и Future Everything (Манчестер) при поддержке Швейцарского совета при культуре «Про Гельвеция» открывают в нижегородском «Арсенале» выставку сайенс-арта «Квантовая запутанность 2.0», которая исследует взаимодействие искусства, науки и современных технологий. Проект, объединивший художников из Великобритании, Турции, России, Мексики и Швейцарии, в прошлом году был показан в Москве. О том, как он изменился с тех пор, COLTA.RU поговорила с его куратором Дарьей Пархоменко.

— Как родилась идея выставки?

— Пару лет назад по приглашению «Про Гельвеции» я отправилась в исследовательскую поездку в Швейцарию, где мне довелось побывать в ЦЕРН — Европейской организации по ядерным исследованиям. Мне показали ATLAS — один из ускорителей Большого адронного коллайдера. Ощущение сопричастности к вечному и неостановимому процессу дало мне смелость приступить к этой теме. Идею подхватили коллеги из Манчестера — создатели фестиваля цифровой культуры Future Everything. Мы вместе создали российско-британскую выставку — первую версию «Квантовой запутанности».

— Почему вы решили исследовать сам этот феномен, в честь которого назван проект? Почему квантовая запутанность?

— Один из главных постулатов квантовой физики гласит, что наблюдатель своим присутствием создает иную реальность, синтезируя в своем сознании различные объекты. Пока нас нет, реальность живет по-другому. Так наблюдатель влияет на мир. Именно эта способность к наблюдению и роднит физику с искусством. Главная задача LABORATORIA Art&Science Space, которой в этом году исполняется восемь лет, — создавать диалог между учеными и художниками, соединять науку и искусство. Как и во многих физических явлениях, в квантовой запутанности можно увидеть много метафор. Все в этой жизни переплетено, и все мы, в конце концов, связаны неразрывно. Мне показалось, что эта тема не может оставить художников равнодушными. И действительно, все, кого мы пригласили создать новые произведения, отозвались и активно включились в процесс.

Кинетические, роботические, саморазвивающиеся произведения технологического искусства — почти живые, они намекают на сложность объектов, на существование невидимого мира, который прячется от нас. Выставка начинается с «Метафазовой звуковой машины» — кинетической инсталляции, созданной Дмитрием Морозовым (::vtol::): звучит естественный радиационный фон, улавливаемый счетчиком Гейгера.

— Насколько я понимаю, отозвались и зрители, что совсем удивительно для такого нишевого и откровенно некоммерческого проекта. Чем вы это объясняете?

— Да, действительно, успех московской выставки, которую мы показали в прошлом году, превзошел все ожидания: к нам приходило по тысяче человек в день. Это немыслимая цифра для галереи. Мне кажется, сейчас в обществе происходит что-то, что оставляет в людях чувство усталости, растерянности от навязывания определенных точек зрения, искусственных конструкций. А естественные науки, такие, как физика, дают возможность увидеть, что происходит на самом деле. Тем более квантовая физика — новая область, за которой стоят необычные феномены. На нашей выставке зритель видит их художественную интерпретацию.

— Может, дело в том, что традиционное искусство уже не способно объяснить происходящее, современность, а сайенс-арт дает такую иллюзию?

— Возможно, хотя я бы не преувеличивала популярность сайенс-арта. Художников, которые всерьез им занимаются, немного и в России, и в мире. Именно поэтому все фестивали, посвященные этому искусству, — международные. Сделать национальный фестиваль очень трудно — на одну страну, даже самую прогрессивную в смысле технологий, не наберется и двух десятков художников. О чем это говорит? О том, что на протяжении всей истории искусство и наука были разделены, и преодолевать этот разрыв чрезвычайно трудно. Сайенс-арт требует и специальных навыков, и серьезного интереса, и, что говорить, немалых финансовых вложений. Все работы, которые представлены на нашей выставке, за одним-единственным исключением (живописная работа Таисии Коротковой «Двущелевой эксперимент») — это полуживые сложные технологические системы.

К нам приходило по тысяче человек в день. Это немыслимая цифра для галереи.

Художники, как правило, выступают одновременно и в качестве инженеров. Для особенно сложных проектов привлекают профессиональных роботехников, которые консультируют авторов, разрабатывают специальное программное обеспечение. Иными словами, работают целые команды, что тоже очень показательно. Это говорит о том, что художник не может сделать в одиночку сложный исследовательский проект.

— То есть положение художника как независимой фигуры отменяется.

— Теперь все бóльшую роль играют коллаборации. Заметнее всего это на международных фестивалях. Пару лет назад я была в жюри главного мирового фестиваля искусств и технологий Ars Electronica, который проходит в австрийском городе Линце, и увидела, как сегодня оценивают работу художника. Теперь его роль — это роль идеолога проекта. А дальше к нему по необходимости присоединяются ботаники, роботехники, инженеры, которые становятся соавторами проекта. Но таких коллабораций пока не очень много. Как я уже сказала, технологическое искусство дорого в производстве. И потом, понятно, что это не коммерческая история, и не каждый инвестор согласится вложить в нее свои деньги.

— Вернемся к выставке. Почему вы решили сделать вторую часть?

— Мы развили первую версию нашей московской выставки. И я очень рада, что нам вновь удалось вернуться к этой теме, которая кажется мне очень своевременной, обладающей огромным потенциалом: связи квантовой физики и современного искусства. Ей можно посвятить еще десять выставок, и все еще останется много непонятного и недосказанного. Проект «Квантовая запутанность 2.0» был спроектирован специально для нижегородского «Арсенала», удивительного исторического пространства. Вместе с архитектором Федором Дубинниковым нам удалось получить синергетический эффект, когда экспозиция получает дополнительный, новый смысл за счет того пространства, в котором она находится.

— Как это получилось?

— Пространство «Арсенала» довольно сложно устроено, но нам удалось создать в этом протяженном зале с колоннадой приватное перетекающее пространство, где зритель с самого начала осмотра погружается в мир квантовой запутанности.

Пока нас нет, реальность живет по-другому.

— Какие работы дополнили московскую экспозицию?

— Выставка состоит из девяти масштабных проектов, каждый из которых живет по своим законам. На нынешней выставке появились три новые работы. Так, швейцарец Пе Ланг собирает из самых обычных материалов — струн, шайб, моторчиков — сложные (или, как он сам говорит, «умные») композиции. Необычная инсталляция «…Разделенные во времени» мексиканской художницы Але де ла Пуэнте с боросиликатным стеклом выглядит как научный эксперимент: колбы из лабораторий и стеклянный колпак из музея закрывают невидимые нам частицы и выстраиваются в круг, пронизанный магнитами, левитирующими в пустоте. И есть уже упомянутая живописная работа Таисии Коротковой, посвященная известному «двухщелевому эксперименту», который ставят ученые, изучая свойства света.

— Вы сами скорее разобрались или запутались, работая над выставкой? И нужно ли вообще противопоставлять запутанность каким бы то ни было структурам?

— Мы привыкли думать, что реальность единственна для всех, но каждый из нас порождает веер альтернативных миров. Они становятся наблюдаемыми в генеративной инсталляции «1, 4…19» российской группы «Куда бегут собаки», завершающей экспозицию. Внутри таких миров наблюдение и субъективный взгляд — важнейшие способы познания и творения. Художник организует объекты таким образом, что становятся возможными спонтанные пробои этой реальности на поверхность нашего восприятия. А инсталляция «Визуальная неопределенность» группы Electroboutique позволяет вам присутствовать в двух разных визуальных пространствах одновременно — в пространствах, которые несоизмеримы, но равно реальны.

Понравился материал? Помоги сайту!