Время горгулий

30 октября «16 тонн» в 16-й раз вручает свою независимую премию «Золотая горгулья». Горгульи когда-то украшали фасад старейшего концертного клуба Москвы, но об этом мало кто помнит. Накануне церемонии арт-директор клуба Павел Камакин рассказал COLTA.RU о том, почему ироническая «Золотая горгулья» — самая справедливая музыкальная премия в стране, и несколько баек и преданий времен горгулий на фасаде.

Мы даем премию «Золотая горгулья» уже 16 лет. Это один из самых долгоиграющих проектов в нашем клубе. 16 лет назад нужно было как-то отпраздновать день рождения клуба, так и возникла идея — сделать самую несерьезную музыкальную премию из серьезных.

Премия у нас ироническая, но мы относимся к ней очень серьезно. По нашему мнению, она вообще единственная музыкальная премия, которая дается не за сомнительные заслуги, а за реальные. У нас в клубе концерты проходят каждый день, а в выходные — два раза за вечер. «16 тонн» — единственный в Москве клуб с такой частотой концертов. Ежегодно мы смотрим очень много выступлений артистов — от звезд мейнстрима до дебютантов. Мы свой предмет хорошо знаем.

Мы дорожим «Золотой горгульей», потому что она отражает концепцию бытования «16 тонн» как клуба. Концепция эта состоит в том, чтобы максимально полно представлять честную музыкальную сцену, существующую в стране. Эта сцена разнообразна: от нишевых и маргинальных проектов, экспериментальных и хулиганских, до звезд первой величины — непродюсерских проектов, авторов собственной жизни и своих песен. Есть много разных музыкальных премий, которые находятся в какой-то нише: премия для поп-музыкантов, премия для инди-музыкантов, премия для певцов, премия для гитаристов и т.д. Но премия, которая поп-механическим образом объединяла бы эти разные ниши и делала срез концертирующей Москвы и даже страны, — одна. Это «Золотая горгулья».

«16 тонн» традиционно не работает с эстрадой и металлом. Хотя сейчас появляется много симпатичных эстрадных проектов. Не работаем не потому, что мы снобы, а потому, что не умеем с ней работать. У эстрады своя аудитория и свои законы жанра, которым мы не соответствуем. По этой же логике в «16 тоннах» редко выступают акустические проекты — потому что у нас, например, не сидячий зал. У металла то же самое: свои законы, под которые нам нет смысла подстраиваться. У металлистов богатый внутренний мир, они полностью погружены в свою музыку. Поэтому предпочитают выступать в «черных ящиках» — им абсолютно не важны интерьер, меню, подход к бару; важно только то, что происходит на сцене. Именно поэтому они нам не подходят.

Есть еще несколько абсолютно циничных проектов, которые могли бы выступить в «16 тоннах», но не будут. Но называть их я не стану. Мы их не то чтобы баним — просто не звоним и не приглашаем.

Еще у нас не могут появиться несамостоятельные проекты — например, развиртуализировавшиеся интернет-мемы. Не потому что мы ханжи, а потому что они не могут сыграть качественный 60-минутный концерт, чтобы люди, которые купят билет, получили удовольствие. У нас live-venue, а не выставка сюрпризов. Нам важно, чтобы концерт был качественный — чтобы у артиста была проведена работа, чтобы его выступление выглядело приемлемо с точки зрения концертных критериев. У нас не могут выступать проекты под фонограмму: мы слишком много времени и денег тратим на то, чтобы у нас в клубе все хорошо звучало в живом звуке.

«16 тонн» делает много концертов иррационально. К примеру, сейчас к нам пришел работать Степан Казарьян и делает теперь по ночам вместо дискотек концерты постпанк-групп. Не потому что нам это выгодно или к нам не ходят на дискотеки, а потому что постпанк — это сцена. У нас нет места, чтобы поместить целый культурный пласт: такие эмоции и такая подача сейчас волнуют молодежь, а нам необходимо его поместить, поскольку мы — коллекционеры. Мы коллекционируем музыкальные явления. Пускай оно временное — из десятков этих групп через несколько лет на плаву останется всего две. Это абсолютно иррациональный с точки зрения бизнеса поступок. Нам оно на фиг не надо. Но так у нас заведено.

Кому дать «Золотую горгулью», решает команда клуба «16 тонн». Это Сергей Деев, Вячеслав Петкун, Владимир Морозов, Игорь Бевз, я, продюсер церемонии Катерина Седлярова и еще 18 человек, которые работают в арт-отделе. Решения мы принимаем коллегиально. Часто спорим — иногда ругаемся. Последний раз спорили о группе «СБПЧ». Они объективно на слуху, они много сделали, у них интересное творчество — за последние несколько лет они нашли свою подачу материала, которую молодые смышленые люди считают резонансной. Но уже только мертвый не дал премию группе «СБПЧ» — это даже уже превратилось в какой-то мем.

Мы давали «Золотую горгулью» знаменитым иностранцам. В 1999 году мы дали премию The Residents, и они даже устроили на сцене клуба по этому поводу театральное представление. Сохранились видеосвидетельства. Мы давали премию группам I Am X, Stereo MCs и Crystal Castles. Сложнее всего было дать «Золотую горгулью» Марку Э. Смиту и его группе The Fall. Потому что с этим человеком вообще было невозможно общаться. Выступления The Fall в «16 тоннах» вошли в предания клубной Москвы. В первый день выступлений Марк Смит бегал за своим менеджером с разделочным ножом, который он выкрал на кухне. Менеджер попросил его сделать обычные вещи, как то: выйти на сцену. После того как Смита с ножом нейтрализовала охрана, он уволил менеджера. На следующий день он заперся в номере и просто не захотел оттуда выйти на концерт. Службы Marriott вскрывали дверь номера. Смит был очень недоволен, что мы его вытаскивали из гостиницы за руки и за ноги. За 15 минут до начала концерта мне пришлось ему угрожать, что я разорву его обратные билеты и он останется жить на Белорусском вокзале. Он как дитя малое, только бухой все время.

К сожалению, нам не удалось в этом году дать премию Петру Мамонову. Он был так занят своими «Новыми Звуками Му», что не смог найти время даже прийти к нам. Несмотря на то что он играет у нас концерты, он не нашел в своей душе отклика, чтобы мы его награждали. Наверное, человеку, который так пристально смотрит внутрь себя, не нужны премии. Я его бы отметил и как легенду, и как арт-проект. Я очень сильно уважаю его как творческую личность. Он, наверное, последний, кто сохранил российскую музыкальную самобытность, существовавшую до момента подражания западному шоу-бизнесу. Мы переняли очень много вещей от западных групп, а когда-то у нас была очень самобытная сцена.

Половина номинаций «Золотой горгульи» раздается за заслуги, а вторая половина — авансом. Мы отмечаем интересные музыкальные проекты, у которых есть потенциал и которые будут дальше его развивать. Мы часто угадываем. Ёлка, Mujuice, Alai Oli, Tesla Boy, Нино Катамадзе, Pompeya. Мы дали Земфире «Золотую горгулью» в тот год, когда у нее была презентация дебютного альбома в клубе «16 тонн». Мы дали премию Therr Maitz еще до того, как Антон Беляев появился на шоу «Голос». Нам очень просто понять, есть у артиста будущее или нет. Мы смотрим на него из зрительного зала.

Понравился материал? Помоги сайту!