«Они называли меня Ханси»

Детство, отрочество, джаз, оркестр

На самом деле его звали Ганс. Гансом окрестили родившегося 17 апреля 1929 года в Бремене мальчика, младшего из трех братьев. Все трое — Роберт, Вернер и Ганс — с малолетства проявляли музыкальные таланты, но учитель музыки особо выделял младшего. В 14 лет он поступил в музыкальную школу вермахта в Бюкебурге; к счастью, когда заканчивал, война уже была позади. Оккупационные американские власти быстро наладили сеть войсковых радиостанций, на волнах которых крутили джаз. Ганс Ласт играл в клубах для американских солдат — вечером он воспроизводил то, что слушал утром. В 1946-м Ганс стал участником танцевального оркестра Бременского радио, а уже через два года возглавил Last-Becker Ensemble, эстрадно-джазовый секстет, в котором принимали участие оба его брата (Вернер играл на тромбоне, Роберт — на ударных), а также знаменитый впоследствии скрипач Хельмут Закариас. Этот состав выступал по всей Германии, завоевывая все большую популярность; три года подряд Ганс Ласт становился лучшим контрабасистом Германии.

Когда ансамбль распался, Ганс стал аранжировщиком лейбла Polydor; в его аранжировках становились хитами песни Фредди Куинна и Катарины Валенте — немецких звезд того времени. Параллельно он начал выпускать сольные альбомы в популярном жанре оркестровой поп-музыки — под своим именем и под брендом некоего «Оркестра Орландо». Пластинки пользовались успехом, но ничем не выделялись, а честолюбивому Ласту этого было мало. К этому времени он был женат, росли дети, вокруг начиналась бит-эйфория, а в мире эстрадных оркестров ничего не менялось. А дальше начинается легенда. Вернее, легенды.

Happy party sound и мировая слава

Согласно первой версии, ядро оркестра репетировало в новом доме Ластов в Гамбурге, а по соседству молодежь отплясывала под актуальный рок. И Ганс Ласт своим музыкальным ухом уловил не противоречие, но гармонию в том, как рваные ритмы и резкий вокал накладывались на благостное звучание оркестра. Если же верить второй, новое звучание стало результатом трезвого расчета: Ласт внимательно изучил чарты и молодежные вкусы, отобрал ряд хитов и превратил их в оркестровое попурри, таким образом примирив традицию и современность.

Но даже не это было главным: Ласт фактически изобрел новый формат вечеринок. Его пластинка «Non Stop Dancing» (1965), ставшая первой из тридцати, собрала самые актуальные композиции года в диапазоне от «Битлз» и Манфреда Мэнна до Петулы Кларк и Риты Павоне, от Пеппино ди Капри и Альмы Коган до Драфи Дойчера и Ренаты Керн (доминировали, впрочем, «Битлз») — и все это было сыграно динамично, бравурно, со звенящими соло труб и саксофонов, с возносящимися буквально к небесам голосами хористов, а главное — в едином ритме. Это называлось happy party sound. Пластинка ставилась на диск проигрывателя, опускался тонарм, и после можно было заниматься чем угодно: танцевать, целоваться, курить, выпивать, болтать — главное, чтобы, когда окончится сторона, кто-нибудь подошел и перевернул черный диск на вторую сторону. Это была та методика, которой потом воспользуется стиль диско, — и потому в пору его невероятной популярности Ласт и его оркестр не отойдут на второй план. Но это будет потом, а пока...

Пока Ганс превратился в Джеймса: альбом выпустили американцы, а в Европе он мгновенно стал хитом. Собственно, дальнейшее уже не так интересно: ансамбль и оркестр Ласта разрастались (впрочем, брат Роберт продолжал сидеть за ударными, ненадолго отлучаясь, чтобы поработать у третьего, который стал Каем Варнером и также возглавил оркестр), пластинки выпекались, как хлебы в печи, по нескольку в год, но все они отличались неизменно высоким качеством — ну и не забудем о бесконечных гастролях. Ласт начал все больше сочинять музыку: его «Happy Heart» пели Энди Уильямс и Петула Кларк, а под записанного вместе с играющим на пан-флейте румыном Георге Замфиром «Одинокого пастуха» выступало, кажется, несколько поколений фигуристов. Уильямс, кстати, спев песню Ласта «Music From Across the Way», принес ему одно из двух американских попаданий в чарты. Ну и нельзя не вспомнить о том, какую роль сыграл оркестр Джеймса Ласта в оформлении и отечественных телепередач начала 1970-х; впрочем, тут Ласту пришлось делить славу с Рэем Конниффом и Полем Мориа…

Идеологически выдержан для Союза

А чем Джеймс Ласт стал для СССР, сегодня и представить себе невозможно. Сейчас трудно восстановить истинный ход событий, но, скорее всего, безымянные неглупые люди из числа руководящих культурой поняли, что в версии Ласта западный рок и поп утрачивают протестную шероховатость и становятся вполне приемлемыми. Сперва вышла семидюймовка с четырьмя пьесами (в том числе кубинской «Гуантанамерой»), затем несколько пьес было включено в сборники зарубежной эстрады, после чего оркестр и хор отправились в полномасштабные гастроли по Советскому Союзу — история для 1972 года невероятная.

Сохранился часовой документальный фильм, снятый режиссером Эвальдом Бурике для ZDF совместно с «Совинфильмом»; не помню, чтобы он демонстрировался по советскому ТВ, хотя вполне вероятно, что да. Это чудесный кинодокумент, свидетельствующий о том фуроре, который одетый в психоделический пиджак улыбчивый, бородатый и патлатый Ласт и его такая же улыбчивая и патлатая команда производили в Москве, Киеве, Тбилиси, Ленинграде: о концертах во дворцах спорта и на стадионах, о «Танце с саблями» Хачатуряна, песнях «Битлз» и фрагментах из мюзикла «Волосы», о шашлыке на грузинской свадьбе и купании в Днепре. Оркестр снимается на паруснике «Седов» и на стадионе во время футбольного матча ЦСКА — «Спартак», посещает крейсер «Аврора» и первомайскую демонстрацию, пугается выстрелу пушки в Петропавловской крепости, играет «Полюшко-поле» на фоне Кремля, приценивается в ГУМе и поднимается на фуникулере… Но самое важное — это реакция публики, восторженная, но не истеричная, искренняя и совершенно никем и ничем не сдерживаемая. Пляшет интеллигентный очкарик в первом ряду, хлопает в ладоши и подпевает «Об-ла-ди-об-ла-да» темпераментный грузин, сдержанны, но улыбчивы люди в костюмах в первом ряду. Свободные, веселые люди на сцене — и свободные, живые люди в зале.

После этого «Мелодия стала выпускать альбомы Ласта — да не пиратским принятым образом, а по лицензии. «Танцуем без перерыва», «Капитан Джеймс на всех морях», «Счастливый летний вечер», «Большой вопрос» — хотя бы одна из этих пластинок была в каждом доме, где был проигрыватель и где любили танцевать.

До свидания, герр Ласт

200 миллионов проданных пластинок. 200 золотых и 14 платиновых дисков. Главный орден ФРГ. 90 выступлений в лондонском Альберт-холле (больше только у Эрика Клэптона). Бесконечные премии, награды и памятные знаки от изданий, авторских обществ, телевизионных компаний — ну и, конечно, невероятное презрение высоколобых критиков, называвших его записи «звуковой овсянкой», а его самого — «королем музыки для лифтов». Ласт не обижался; он любил славу и популярность, но знал им цену — а ценой этой был повседневный труд.

Он был женат всего дважды: с первой женой прожил 42 года, вплоть до ее смерти. Второй досталось меньше — всего 15 лет. Он тратил деньги так же легко, как зарабатывал, доверял некомпетентным советчикам и зачастую оказывался на грани финансового краха — но все время выходил из пике. Когда ему исполнилось 74, он, давно избавившийся от бороды, но сохранивший усы, записал совершенно неожиданную пластинку «They Call Me Hansi», использовав в ее названии старое детское прозвище, на которое откликался все то время, что был Джеймсом; на ней ему подпевали, подыгрывали, начитывали RZA из Wu-Tang Clan, Том Джонс, Нина Хаген, Херберт Грюнемайер, трубач Тиль Броннер. Это была честная и немного кокетливая попытка встать вровень со временем, которая, конечно, не удалась, — но, выйдя из тени собственных заслуг и наград, Ганс Ласт оказался не монументом, а живым и настоящим большим артистом. Он продолжал гастролировать; последний тур, начавшийся в Германии и поспешно завершившийся в Англии, был отменен только в начале текущего года. Из-за болезни.

А 9 июня он умер.

Трудно сказать, кто и как взвешивает заслуги музыкантов, кто на вышних весах чего покажет, — да и не стоит. Ганс Ласт, веселый человек, талантливый музыкант, блистательный бэнд-лидер, умел радовать людей повсюду — в Японии, России, Англии, Штатах, Германии, везде. Он не лукавил и не был пошляком, он делал коммерческий продукт — но продукт этот был высочайшего качества, и от него людям было хорошо. Честное слово, я не знаю более важных и нужных слов, которые можно сказать об ушедшем музыканте.

Понравился материал? Помоги сайту!