Смоки Мо: «Мы не воспринимаем людей власти как своих соседей»

В 2004 году парень из Купчина Саша Цихов под ником Смоки Мо выпустил дебютный альбом «Кара-Тэ», который резко выбивался из тогдашнего рэп-потока — взвинченная музыка, неожиданные сэмплы, сумасшедшие тексты. Пластинка обратила на себя внимание, а сейчас, спустя 10 лет, она почитается за классику русского рэпа. Недавно Смоки Мо, один из топовых артистов жанра, входящий в творческую ассоциацию «Газгольдер», выпустил новую версию «Кара-Тэ», который музыкально переосмыслили его коллеги по лейблу. Денис Бояринов встретился со Смоки Мо в студии «Газгольдера», чтобы узнать, зачем переписывать классику и что сейчас вообще происходит с русским рэпом.

— Я помню первое издание альбома «Кара-Тэ» — то самое, которое было 10 лет назад. Я тогда не следил внимательно за русским рэпом, потому что то, что до меня доходило, меня не интересовало. А вот «Кара-Тэ» заинтересовал — уж очень он отличался от тогдашнего (да и нынешнего) рэп-продукта. После «Кара-Тэ» я стал следить за русским рэпом пристальнее. Но меня до сих пор удивляет, что этот альбом понравился не только мне, но и большому количеству других людей. Потому что критики, как правило, цепляются за что-то необычное и странное, а народу нравится что-то простое и доступное. Однако ни простым, ни доступным «Кара-Тэ» я бы не назвал. Как ты объясняешь успех этого альбома?

— Хороший рэпчик такой получился. Со смыслом. «Кара-Тэ» — это единственный на моей памяти альбом, у которого только положительные отзывы. От всех.

Тут замешаны высшие силы, я считаю. Не все так просто. Если бы не альбом «Кара-Тэ», я бы сейчас здесь не сидел. Это был отправной пункт для дальнейшего моего развития. Причем до того, как вышел «Кара-Тэ», я уже знал, что за ним последует, — я уже чувствовал успех этого альбома. Хотя успех этот тоже был относительный. Успех денежный — полторы тысячи долларов. Ну да — звонили, респектовали, концерты начались. Но это сейчас у рэперов успехи — сумасшедшие гастроли, большие залы, а тогда все по-другому было.

— Зачем вообще делать новую версию альбома, который все любят — считают образцовым?

— Во-первых, я хочу, чтобы те, кто сейчас пришел в рэп, — молодые, которые по возрасту пропустили этот альбом, — послушали его с новым звуком. Во-вторых, мои коллеги по цеху всегда высказывали респект этому альбому — и мне было интересно: а как бы они его исполнили по музыке. Я не воспринимаю его как альбом ремиксов, который мы подготовили к дате, — для меня это новый альбом с новым звуком.

Смоки Мо — «“Кара-Тэ” 10 лет спустя»

— Тексты остались прежние?

— По текстам и по читке там добавить больше нечего. Монолит. Один куплет я переписал, и то только потому, что он потерялся. В а капелла его не было.

— Все старые тексты органичны для тебя нынешнего? Ведь ты наверняка изменился за прошедшие 10 лет.

— У меня есть какие-то внутренние убеждения — стержень, который не меняется с самого рождения. А так какие-то мысли поменялись, и вообще отношение к тому, как выпускать музыку, какую выпускать музыку, — это изменилось. Ведь если бы я все время мыслил только категориями рэпа — опять же, я бы здесь не сидел. Если ты шьешь ботинки, ты должен быть в курсе, что вообще происходит — какая обувь удобнее, у кого какие предпочтения, что сейчас в моде. А не просто шить то, что тебе вздумается.

Братан, когда мы начинали в районе, у меня была одна мечта — выбраться из района.

— Судя по твоим последним записям...

— Крайним!

— …ты движешься как раз в направлении выхода из рэп-субкультуры в мейнстрим: используешь поп-артистов — Глюкозу и, что было совсем неожиданно, Елену Ваенгу.

— Это же нормально! Хотя если послушать комментаторов на рэп-ресурсах, то это все ужасно. Мне недавно звонил один журналист и спрашивал — мол, не хочешь ли ты вернуться снова в свой район? Я ему ответил: «Братан, когда мы начинали в районе, у меня была одна мечта — выбраться из района, и для этого я делал рэп с таким рвением. Ты меня обратно хочешь туда? За что же вы нас так ненавидите!»

Привлечение мейнстримовых артистов — это очень интересная штука, если на выходе получается интересный материал. Делать это безбашенно — глупо. Мы берем удачные фрагменты и делаем из этого хит. Это не мы придумали — на Западе этим занимаются годы и годы. Вспомнить хотя бы трек Эминема с певицей Дайдо…

— Только Елена Ваенга — это не Дайдо.

— Слушай, я не особый поклонник шансона, но вот этот кусочек, вот этот припев и как она вписалась к нам в песню — это ге-ни-аль-но.

Баста / Смоки Мо — «Каменные цветы» (при уч. Елены Ваенги)

— Это сэмпл?

— Да — но взятый с официального разрешения. Так что можно считать, что это совместная песня. Это случайно все произошло. Вася (Баста. — Ред.) услышал песню — снял сэмпл, решил сделать видеоприглашение. Я предложил ему сделать трек. Потом сняли клип. Все за три дня, как обычно. В итоге взяли все каналы — по радиостанциям крутят, неимоверный успех.

— Просто было договориться с Ваенгой?

— Конечно. С хорошими людьми всегда просто договориться. Я не знаю ее, но она землячка моя, из Санкт-Петербурга… Причем ребята мне говорили, что раньше она репетировала на студии Black Mike — это известная питерская рэп-студия, где записывались Крип-А-Крип и Кажэ Обойма. Все связано.

— До широкой публики из мира русского рэпа доносятся какие-то отдельные песни...

— «Каменные цветы».

Весь нынешний андеграунд по уровню и по качеству — примерно то же самое, что мы делали в 2002 году.

— Или совместный трек Басты с МакSим. Может, ты расскажешь, что сейчас происходит в русском рэпе?

— Цели мы своей не добились. Когда мы начинали, у нас была мечта полностью перевернуть мир — чтобы рэп стал главным, а попса отошла на второй план. Как показала практика, чтобы рэп главенствовал, он должен сам превратиться в попсу, потому что нашим людям — дай попсу, дай попсу. Рэп так и не достиг супервершин — отдельные артисты знамениты, но в основном рэп остался там, где и был. Потому что — и я об этом говорил давно — нет никакой поддержки. Ни от кого. Если вы думаете, что в Америке у рэпа не было никакой поддержки, то вы ошибаетесь — в рэп вкладывали деньги, начиная от мусульманских общественных организаций и заканчивая медиамагнатами. А у нас ребята все делают своими силами и на свои средства, поэтому остаются на том же уровне. Весь нынешний андеграунд по уровню и по качеству — примерно то же самое, что мы делали в 2002 году. Ну есть несколько рэперов, которые работают на европейском уровне, но их единицы. А сейчас 2014-й!

У нас сейчас в стране патриотизм — мы хотим догонять и перегонять. Я считаю, что власть имущие люди должны понять, что для того, чтобы перегонять, надо вкладываться в культуру, а не только в железо, — в молодых художников и тот же рэп.

— Представители власти когда-то пытались дружить с рэпом.

— Никогда такого не было.

— В бытность свою премьер-министром Владимир Путин приходил на съемки телепередачи «Битва за респект» и вручал приз победителю.

— Ну приходил. Как это повлияло на культуру? Никак.

Деньги — это немаловажный фактор развития, хоть и говорят, что они мотивируют только на короткие дистанции. Сколько талантливых парней слилось из рэпа, потому что им нужны были деньги и пришлось пойти куда-то работать. В чем развитие, если люди не получают со своего труда деньги? У нас же все бесплатно слушают музыку «ВКонтакте», а с iTunes падают копейки. Куда это дальше пойдет? Никуда! Так же дальше и будет — всем ненавистная попса и рэп на уровне 2002 года.

— Допустим, рэп получит поддержку от государства или от компаний-меценатов и к тебе обратятся за консультацией. Вот есть деньги — можем сделать что угодно. Что бы ты предложил?

— Когда я говорю про вложение денег в рэп — это эмоции. А мне вот сейчас дай 100 миллионов долларов, и я реально не знаю, что с ними делать дальше и как поднимать рэп. В этом тоже большая проблема.

Должно быть спонсорство, должны создаваться творческие организации — у нас рэп-лейблов всего два или три в России. Причем «Газгольдер» можно лейблом не считать, у нас творческое объединение, семья. Куда они делись? Почему они умерли?

Так давайте поднимать людей до своего уровня.

Да и только деньги не помогут. Тут проблема серьезнее — всеобщая разобщенность. Чтобы было развитие, люди сверху должны взаимодействовать с обычными людьми. Мы же от них отделены гигантской пропастью — мы их воспринимаем людьми из телевизора. Мы не воспринимаем их как своих соседей, как людей на улицах. Дело не только в рэперах; представители власти не общаются ни с кем, кто в России делает что-то свое — обувь, продукты. Не хотел говорить про Америку, но если Обама приезжает после своего избрания в клуб Jay-Z и они там тусуются, то что у нас? Мне бы даже было стыдно, если бы кто-то из политиков приехал общаться с рэперами. Это не получилось бы. Почему? Потому что рэперы у нас бедные, районные, а политики — богатые, и это не их уровень. Так давайте поднимать людей до своего уровня.

А пока мы сами по себе и кто во что горазд.

— Когда выйдет новый альбом Смоки Мо?

— Он уже почти готов. Мы сейчас записываем его с Васей (Баста. — Ред.) — вот я сейчас к тебе спустился, мы делали в студии трек.

— Какую задачу вы себе ставите?

— Новая классика — не хочется альбома, который будет популярен, но пролетит и быстро забудется. А хочется, чтобы как «Кара-Тэ» — десять лет прошло, а люди все пишут и пишут, вспоминают, хвалят. Я постоянно встречаю людей, которых я уважаю как музыкантов, они мне говорят: «Ты знаешь — благодаря тебе». Мне писали письма о том, что «Кара-Тэ» помог людям справиться с болезнью, остановил попытку суицида — послушал альбом и захотел дальше жить. Один альбом смог изменить мир! Вот это и называется классика.

Мы нормально общаемся. Кошку недавно пытались спасти у нас в подъезде.

— По «Кара-Тэ» было заметно, что его записал человек, который пропускает через себя много музыки. Сейчас какую музыку ты слушаешь?

— Поскольку я копаю сэмплы, мне приходится перелопачивать самую сумасшедшую музыку — от иранского рока до японского арт-фолка. Знаешь, как я ее слушаю? Первые 15 секунд — и дальше пошел. Российской тоже очень много — вчера был вечер шансона. Случайно наткнулся на песню молодой певицы «Амели на мели» — потом скачал все что было. И мне очень понравилось — у нее в музыке есть нотка, которая мне близка.

— «ВКонтакте» слушаешь?

— Везде — «ВКонтакте», в YouTube, в iTunes — да где угодно. Но нужную мне музыку так просто в iTunes не найдешь. Я день посвящаю определенному стилю — например, чешскому ретро. Мы были в Чехии и накупили там на блошняке крутых винилов, которые там же и забыли. Потом я вспомнил об этом — пошел в YouTube — просмотрел хиты чешской эстрады 1970-х. Смотрю имена, потом качаю альбомы и дискографии. Слушаю — ищу сэмплы.

— У тебя появился свой район в Москве, где ты проводишь много времени?

— Я живу в районе — года три. Утром уезжаю, вечером приезжаю домой. Вот и все, что меня связывает. Знаю нескольких соседей в доме.

— По московским меркам это уже много.

— Мы нормально общаемся. Кошку недавно пытались спасти у нас в подъезде. Ночью вскрывали лифтовую шахту — доставали кошку. Молодежь невероятно взбодрилась, спасая ее. Все-таки что-то человеческое в нас есть.

Понравился материал? Помоги сайту!