«Всего-то надо было назвать свою группу “Анушка”»

В пятницу, 22 августа, на вечеринке Selector Live Beefeater Sessions, которая пройдет в клубе «Солянка», выступит британский дуэт Anushka. Певица Виктория Порт и продюсер Макс Уилер только что выпустили дебютный альбом «Broken Circuit» на лейбле Джайлса Питерсона — известного пропагандиста танцевальной электроники, произрастающей из джаза и фанка, изобретателя формулировки «эйсид-джаз». В музыке Anushka, записанной в «английском Майами» — пляжно-тусовочном Брайтоне, есть что-то от эйсид-джаза и от неосоула, от классического хауса с брейк-битом и от футуристической бас-музыки — она должна понравиться и тем, кто помнит, как танцевали в московских андерграундных клубах в 1990-е, и тем, кто в 1990-е только родился.

— Как вы встретились и стали делать музыку вместе?

Макс: Нас познакомил общий приятель — организатор вечеринок в Брайтоне. Я тоже устраиваю вечеринки в Брайтоне, и мы выступаем друг у друга. Однажды он пришел с певицей, и я спросил его: кто так изумительно поет?

Виктория: Это была я! (Смеется.)

Макс: Потом Виктория пришла ко мне в студию, чтобы что-то записать. После этой сессии мы стали обмениваться друг с другом музыкой. Первый же CD, который я отдал Виктории, содержал бит песни, превратившейся потом в «Yes Guess». Виктория очень быстро доделала ее — и отослала мне назад. «Yes Guess» стала той песней, с которой началась Anushka, — Джайлс Питерсон сыграл ее в своем радиошоу.

— А у вас, Виктория, такая же версия событий?

Виктория: (смеется) Да — абсолютно такая же. Я сразу же почувствовала, что работать с Максом в студии просто и весело. Мы нашли друг друга. Сразу сцепились.

— Расскажите о своих музыкальных проектах до Anushka.

Виктория: Я записывала вокал для разных драм-н-бейсовых продюсеров. Пыталась делать что-то для себя — записывала какие-то песни, все больше акустику, но ничего такого серьезного. Anushka — мой первый настоящий проект, на котором я полностью сконцентрирована. Все благодаря Максу!

Джайлс поставил ее в радиошоу в тот же день! Мы на тот момент еще не выбрали название проекта.

Макс: (смущенно смеется) Ну я типа продюсер — у меня было еще несколько проектов. Начинал я с хип-хопа. Потом была одна электронная группа, в которой мы делали ставку на живые выступления. Anushka — это мой первый проект, во-первых, абсолютно танцевальный, во-вторых, чисто электронный по звуку, и в-третьих, равноправно совместный — для меня это в новинку. Правильно Виктория сказала — мы сцепились. Вместе мы работаем много, эффективно и быстро.

— Насколько быстро? Как долго, например, вы писали дебютный альбом?

Виктория: Песню можно сочинить быстро, но на то, чтобы добиться нужного результата на записи, уходит много времени. Альбом можно сочинить за неделю, а на запись его могут уйти годы. Сколько мы писали «Broken Circuit»? Года полтора, кажется?

Макс: Да — где-то так. Мы работали по-разному — сочиняли вместе в одной студии или расходились по своим углам, а потом обменивались записанным. Мы написали значительно больше песен, чем нужно было для альбома, и особенно трудным был процесс отбора — что нужно доделывать, а что лучше сразу оставить за бортом. Мы постоянно сочиняем песни. Например, сейчас у нас полно материала — копится уже на второй альбом, миллионы демо. Выбирать из них становится все труднее.

— Как вам удалось привлечь к себе внимание Джайлса Питерсона — ему же присылают сотни демо каждый день на протяжении десятилетий; вам просто повезло?

Макс: Да, я считаю, что мы — везунчики. На Джайлса мы вышли через нашего менеджера — он работал с Джайлсом и его лейблом некоторое время назад. Как только я показал ему «Yes Guess», первую песню, которая нами была записана, он сразу сказал — это песня для Джайлса, послал ему ее по почте, а Джайлс поставил ее в радиошоу в тот же день! Мы на тот момент еще не выбрали название проекта.

Вот на Украину я бы сейчас, возможно, и не поехал — уж точно не полетел.

— Кстати, о названии. Пусть это банальный вопрос, но почему Anushka? Для русских, например, имя Аннушка прежде всего ассоциируется с романом Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита», где так звали одну из второстепенных героинь, олицетворяющую злой рок. А у вас какие ассоциации с этим именем?

Макс: Забавно, что я читал «Мастера и Маргариту», но не помню там Аннушки. Название нашей группы возникло так: мы записывали кавер-версию песни Кейт Буш «Babooshka» и решили заменить в ней «Бабушку» на «Анушку». Не знаю почему — просто нам понравилось имя. В итоге эта кавер-версия не попала в альбом, но мы решили не расставаться с «Анушкой» и сделали ее названием проекта.

Виктория: Вообще мы немного сдвинуты на русской культуре. Особенно Макс — он разбирается в русском искусстве и литературе. Нам понравилась идея, что названием группы станет имя загадочной русской женщины.

Макс: Да, самое прекрасное, что для нас это имя — абстрактное, у него нет привязки к конкретному персонажу или образу. При этом оно звучное и запоминающееся. Поэтому оно дает нам много свободы.

— В интернете на запрос «anushka» первым делом выпадают фотографии болливудских актрис.

Виктория: А у меня теперь из-за названия группы в социальных сетях многие спрашивают, нет ли у меня русских корней. Это смешно, потому что, по-моему, с первого взгляда понятно, что нет (смеется).

Макс: Я вырос на книгах Достоевского и Толстого и всегда мечтал посетить Россию. И вот теперь мне представилась такая возможность — всего-то надо было назвать свою группу «Анушка». Ну разве это не поразительно! (Смеется.)

— Да, но Достоевский жил давным-давно, а вот сейчас ехать в Россию вам не страшно? Из-за обостренной международной ситуации вокруг войны на Украине, санкций и неоднозначного имиджа России и русских.

Виктория: Я путешествовала по многим непредсказуемым странам — была в разных частях Африки... Я не слишком переживаю из-за поездки в Россию.

Макс: А я очень жду этой поездки — как я уже сказал, я давно мечтал побывать в вашей стране. Надеюсь, что мне ничто не помешает. Вот на Украину я бы сейчас, возможно, и не поехал — уж точно не полетел...

Виктория: О да!

Макс: Но это ведь другое (смеется).

— Хорошо; вот вы — многообещающая группа, только что выпустили дебютный альбом, который тепло приняла пресса. Что вы планируете делать дальше?

Макс: Мы хотим как можно больше выступать — ездить везде, где только можно. Потому что альбом вышел и собрал неплохие рецензии, но его мало кто еще слышал. Гастроли — лучший способ донести свою музыку до людей. С самого начала, когда мы его записывали, мы держали в уме, что он должен хорошо звучать живьем — на больших саунд-системах и для больших аудиторий.

Нам неинтересно делать что-то такое странное и заковыристое для горстки избранных.

Виктория: Главное, на чем мы сейчас сосредоточены, — это расширение нашего концертного шоу. Мы думаем о том, как сделать его насыщеннее, мощнее, интереснее — добавить новые инструменты, бэк-вокалистов и так далее.

Макс: Мы постоянно пробуем новые песни — те, что вышли на альбоме, нам уже немного надоели. Как я уже говорил, мы пишем много новой музыки и уже начали работу над новой пластинкой.

— Макс, какое оборудование вы используете в студии — предпочитаете аналоговую технику или цифровую?

Макс: Я бы сказал, что 50 на 50 аналога и цифры. Цифра очень удобна в работе, аналог дает глубину и эмоцию. Я люблю сэмплер MPC — работаю с ним с самого начала и никогда уже, видимо, не оставлю. У меня есть пара аналоговых синтезаторов. Я использую программное обеспечение — VST-плагины и все такое. Люблю звук живых инструментов — особенно перкуссии, люблю писать на пленочный магнитофон. Словом, я где-то посередине между старым и новым, между ностальгическим и футуристическим.

— Вы все продюсировали самостоятельно: вам не помогали умудренные профессионалы с лейбла Джайлса Питерсона? Сам Джайлс не давал рекомендаций?

Макс: Вообще я не один занимался музыкой для Anushka. Виктория провела много времени в студии — большинство клавишных партий на альбоме сыграно ею, многие песни выросли из придуманных ею мелодий.

Джайлс давал нам советы во время записи альбома, равно как и наш менеджмент. И мы к ним прислушивались — они были довольно полезными. А еще в Брайтоне мы делаем вечеринку, на которой собираются музыканты, промоутеры и продюсеры: такая полузакрытая party для своих. Я показывал на ней свою музыку, и мы обменивались мнениями и советами с другими парнями, занимающимися музыкой. Вот это было очень полезно для меня — и с точки зрения каких-то технических вещей, и просто эмоционально: для музыканта очень важны отклик и чувство, что ты находишься в сообществе.

— Что вы думаете о проектах Disclosure и Rudimental, с которыми вас сравнивают?

Макс: То, что они делают, — это потрясающе.

Виктория: Я недавно была на выступлении Rudimental — это мощь. Они взорвали.

Макс: Да и у Disclosure обалденный лайв. Звучат они великолепно. Я до сих пор, когда слушаю альбом Disclosure, иногда задумываюсь: как же они это сделали? Мы только что были в совместном туре вместе с Gorgon City — это проект того же рода. Они делают андерграундный звук доступным большому количеству людей. Они делают его респектабельным. Мы тоже к этому стремимся. Мы не боимся создавать популярную музыку. Нам неинтересно делать что-то такое странное и заковыристое для горстки избранных.

Понравился материал? Помоги сайту!