Вторая запись московского дуэта. На первой их гулкие и грустные песни звучали в основном под аккомпанемент акустической гитары, а на «Мраморе» воплощаются во что-то более плотное и весомое, такой широкоэкранный туманный дрим-поп, в лучшие свои моменты расцветающий в целые звуковые галактики, прямо как у группы Beach House. Главное оружие «Июня» — это голос вокалистки Анны Смирновой, инструмент с интересным и непростым тембром; в нем есть и какая-то точеная холодность, идеально сцепляющаяся с заголовком этого мини-альбома, и попытка преодолеть эту собственную ледяную красоту, тщетная и невероятно прекрасная в этом своем обреченном порыве. Партнер Анны Семен Назаров чутко чувствует фактуру ее голоса и выстраивает вокруг него подобающие звуковые конструкции. Титульный трек, звуковой эквивалент наблюдения сквозь греческие руины за тем, как солнце неторопливо и величественно тонет в теплом летнем море, можно слушать бесконечно — с другой стороны, строить примерно на тех же приемах сразу три песни из пяти было, наверное, перебором. Есть, впрочем, еще песня «Кубики льда», выполненная в духе взрослой романтичной поп-музыки, чего-то из репертуара Dido или Таниты Тикарам. То есть, как минимум один сильнодействующий прием в репертуаре «Июня» уже есть; найдется еще пара-тройка, и может получиться отличный полнометражный дебют.
9 из 10
закрыть
Сегодня на сайте
Я верю в американскую церковь поэзии!
Протекающий контраст
«Меня абсолютно не приняла литературная тусовка»
Темные лучи
Любовь Агафонова о выставке «Ars Sacra Nova. Мистическая живопись и графика художников-нонконформистов»
14 февраля 20223427Musica sacra перед лицом будущего
Против иллюстрации
Как переколбасить все
«Театр — мой онтологический инструмент. Мой дневник»
О «Кодексе фриков»
«“Love.Epilogue” дает возможность для выбора. Можно сказать, это гражданская позиция»
Как перформанс с мотетами на стихи Эзры Паунда угодил в болевую точку нашего общества. Разговор с художником Верой Мартынов и композитором Алексеем Сысоевым
10 февраля 20223718Парсифаль в Белом доме
«Вместе с ковидом вернулось ощущение брежневского карантина»