Алекс Патерсон из The Orb: «Нас предупреждали: “Остерегайтесь пить местную воду, лучше пейте водку!”»

22 марта в московском клубе Aglomerat и 23-го в питерском клубе ZAL с живым концертом в рамках празднования собственного 30-летия выступит электронная группа The Orb — психоделические пилигримы и повелители пушистых облаков, Pink Floyd для поколения 1990-х и родоначальники стиля эмбиент-хаус, авторы монументальных альбомов «Adventures Beyond the Ultraworld» и «U.F.Orb», неоспоримые классики и вечные эксцентрики. Егор Антощенко позвонил основателю и идеологу The Orb Алексу Патерсону и расспросил о новом альбоме, русскоязычных сэмплах и игре в шахматы на центральном британском телевидении.

— Во время прошлой нашей беседы вы, как страстный фанат клуба «Челси», передавали благодарность Роману Абрамовичу. Вы продолжаете болеть за «Челси»?

— Да, уже долгие годы. Несмотря на чехарду с покупкой и продажей игроков, я не изменил команде.

«Little Fluffy Clouds» — главный хит The Orb

— Каково это — праздновать 30-летие группы? Вы допускали мысль, что The Orb будет существовать так долго?

— По любым меркам 30 лет — это очень много. Но The Orb продолжает оставаться прекрасным путешествием, которым я наслаждаюсь. Каждый тур для меня — как бесплатный билет в другие страны, возможность встряхнуться, познакомиться с другими культурами и расширить свой горизонт, выбраться из своей «маленькой Англии». Людей на концертах сейчас больше интересуют наши старые вещи: оказывается, они до сих пор звучат свежо, и «Little Fluffy Clouds» — хорошее тому подтверждение. Концерты продаются быстро, мы в хорошей форме: после того как закончим тур в июле, собираемся записывать новый альбом.

Позаимствуем у Moog оборудование и сделаем альбом в стиле Airbnb.

— Что это будет за альбом?

— Мы отправимся в город Эшвилл в Северной Каролине, где находится производство синтезаторов Moog. Мы уже давали там концерты, а сейчас договорились о том, что позаимствуем у Moog оборудование и сделаем альбом в стиле Airbnb: снимем небольшой домик прямо посреди леса, будем записывать звуки природы… Честно говоря, я пока не знаю, что это будет: есть столько разных дорожек, по которым мы могли бы пойти... Например, у меня очень давно была идея сделать регги-альбом The Orb — когда-нибудь она реализуется, надеюсь. Такой регги с влиянием немецкого техно, немного в духе Basic Channel.

— Кстати, о звуках природы: вы помните, как записали жужжание пчелы в вашем раннем треке «Star 6 & 7 8 9» — она словно перелетала из одной колонки в другую?

— Мы всегда любили делать полевые записи и потом сэмплировать их: их очень много на наших первых двух альбомах. В случае с тем треком я записывал то, что происходит на детской площадке… И было бы здорово вернуться к этой практике на следующем альбоме. Любопытно, кстати, как изменился подход к сэмплированию из-за проблем с авторскими правами: теперь приходится «шазамить» фрагмент, который ты хочешь засэмплировать, и если Shazam не распознает его — все в порядке. Раньше все было наоборот: чем больше сэмпл на слуху, тем лучше (треки The Orb не обходились без сэмплов из известных произведений вроде «A Man with Harmonica» Эннио Морриконе или «Loving You» Минни Риппертон. — Ред.).

The Orb — «Star 6 & 7 8 9»

— Как был записан ваш дебютный альбом «Adventures Beyond the Ultraworld», попавший во всевозможные списки «лучших эмбиент-альбомов всех времен»?

— В процессе записи я пытался вспомнить самые разные звуки, которые можно было засэмплировать и сложить во что-то целое, — вспоминал песни и инструментальные произведения, которые слушал с самого детства. Например, брейк с пластинки Харри Нильссона, ставший основой ударных в «Little Fluffy Clouds». У меня в голове будто бы существовала библиотека из этих звуков, которые могли соединиться, — к счастью, технология помогла мне: появились сэмплеры. Какие-то из дорожек попали на альбом почти случайно: так, у нас в руках оказалась русскоязычная лекция про рыб, отрывки из которой можно услышать в треке «Spanish Castles in Space». Мы понятия не имели, о чем там говорится, — но эта речь звучала очень экзотично и нравилась публике. Если говорить просто, мне всегда хотелось делать эмбиент, но у меня было свое представление о том, что такое эмбиент…

— На «U.F.Orb» можно услышать русскоязычный сэмпл из ЦУПа, сделанный во время первого полета Гагарина. Вы следили за советской космической программой?

— Да, меня всегда она интересовала, но у нас было очень мало информации. Но кадры, изображения, доходившие до меня, — это было потрясающе… Что тут скажешь: маленький мальчик, который узнает, что американцы не летали на Луну, а советские космонавты были там первыми и высадились примерно там же, где должны были американцы…

— Интересно. Кстати говоря, в этом году помимо 30-летия The Orb еще и 25-летие фестиваля «Бритроника», в рамках которого в Москве выступили Aphex Twin, Пол Окенфолд, Ultramarine и ваша группа. Для 1994 года это был какой-то фантастический лайнап. Вам запомнился этот фестиваль?

— К сожалению, он не обошелся без организационных ошибок. И Россия, очевидно, не совсем была готова к такой музыке — особенно к Aphex Twin. Но следующим летом мы выступали в клубе «Птюч» — и это был прекрасный концерт. Насколько я помню, тот фестиваль организовал British Council, у них был огромный бюджет. Нас предупреждали до приезда: «Остерегайтесь пить местную воду, лучше пейте водку!» Странно давать такой совет людям, которые оказываются на выходных в Москве, где водка тогда стоила 1,5 фунта за бутылку. Фр-р-р!!! Это было тяжело! Но, знаете, я пишу книгу о своей карьере, надеюсь, она выйдет следующим летом — и там точно будет несколько строк о тех выходных.

Понимаете, я очень люблю шахматы.

— За два года до фестиваля «Бритроника» у вас вышел сингл «Blue Room», который длился 39 минут и попал на восьмую строчку британского хит-парада, — это самый длинный сингл, когда-либо там оказывавшийся. Когда вы представляли его на шоу «Top of the Pops», то играли в шахматы с Крисом Уэстоном, другим музыкантом The Orb. У кого родилась идея так изящно распорядиться тремя минутами телеэфира?

— Понимаете, я очень люблю шахматы. Меня с детства тренировал один заслуженный шахматист, и я был неплох. Хотя ты должен все время тренироваться, чтобы играть по-настоящему хорошо. Я довольно быстро обыгрывал других участников The Orb, все изумлялись: «Как ты это делаешь?» Поэтому мы решили поиграть на «Top of the Pops». По-моему, ни до этого, ни после на этой передаче не играли в шахматы.

То самое выступление на «Top of the Pops»

— В орбиту The Orb в разное время оказывались втянуты многие известные музыканты, которые на вас повлияли: Стив Хиллидж, Роберт Фрипп, Дэвид Гилмор из Pink Floyd. Или, например, гуру даба Ли «Скрэтч» Перри — как вас свела судьба?

— У музыки The Orb всегда была тесная связь с дабом, вокальный сэмпл из «Blue Room» был взят с пластинки Mad Professor. Однажды мы все пересеклись в Брикстоне: Mad Professor, Ли «Скрэтч» Перри и я. Потом встретились на одном регги-фестивале в Мексике. Что сказать о Перри: он — настоящий пророк, невероятно талантливый человек… Конечно, записывать с ним альбом было не так просто. Однажды мы разожгли большой костер, пристегнули к его рубашке микрофон и стали снимать его на камеру — он обожает, когда его снимают. Полтора часа потока сознания — это довольно… сложно выдержать. Через какое-то время у нас было множество записанных откровений от Ли Перри: о тенях и о том, что между ними нет никакой разницы в цвете, и так далее. Ну и надо отдать должное его трудолюбию — мы думали о сингле, а в результате получилось два альбома.

The Orb возвращаются к облачной тематике с Ли Перри

— Два года назад вы выпустили альбом под названием «COW (Chill Out, World)». Вы почувствовали какую-то напряженность в отношениях между людьми или странами?

— Конфликты возникают между правительствами, обычные люди здесь ни при чем. Разве что они начинают слишком проникаться новостями, которыми их кормят по телевизору. Но, когда я путешествую, я общаюсь с исключительно адекватными и трезвыми людьми, так что все в порядке.

— Что поменялось в вашей жизни и что вы слушаете сейчас?

— Много грайма и британского хип-хопа — мой пасынок, которому уже под 30, пристрастил меня к этому. Но их вы вряд ли услышите в музыке The Orb в будущем. Я все еще живу в Южном Лондоне, часто бываю в Брикстоне и прихожу к мысли, что люди и обстановка здесь не так сильно изменились со времен моей юности. Это всегда было место, где возникали оригинальные идеи. В последний раз я подумал об этом, когда проходил мимо здания, где в 1987 году находился маленький клуб, в котором Пол Окенфолд ставил первые хаус-пластинки. И вот что из этого всего получилось.

ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ НА КАНАЛ COLTA.RU В ЯНДЕКС.ДЗЕН, ЧТОБЫ НИЧЕГО НЕ ПРОПУСТИТЬ

Понравился материал? Помоги сайту!