«Чем больше связей с Россией, тем лучше»

Лондонский концертный зал Roundhouse, обживший железнодорожное депо XIX века, — место знаменитое. В конце 1960-х там давали концерты Pink Floyd и The Doors, потом оно долго стояло руиной, пока в конце 1990-х его не превратили в трендсеттерскую площадку, где выступали легенды поп- и рок-музыки и прописались фестивали BBC Electric Proms и iTunes Festival. Этой осенью в планах Roundhouse — концерты Wolf Alice, Cat Power и Pixies, поэтические чтения и хореографические постановки, однако его бессменный арт-директор Маркус Дэйви посвящает ему шесть дней в неделю из-за творческих курсов для неблагополучной молодежи.

— Roundhouse — площадка со славной историей. Еще в конце 1960-х там проводились концерты Pink Floyd и The Doors. Вы помните свой первый концерт в Roundhouse? На что вы ходили?

— (Смеется.) Я родился в 1967-м и рос за пределами Лондона. Концерты в Roundhouse перестали проводиться где-то в районе 1979-го, так что я не успел в нем побывать в тот период. Я начал работать в Roundhouse где-то 20 лет назад — тогда же и стал ходить на концерты, то есть уже после его второго рождения. Самым первым был концерт Пола Уэллера из серии BBC Electric Proms, он начал его с выступления вместе с Эми Уайнхаус. Потом были сотни концертов: Пол Маккартни, Radiohead, Jay-Z, Джастин Тимберлейк — кто только не выступал в Roundhouse. Больше всего мне запомнился грандиозный концерт Джеймса Брауна.

— И вы как сотрудник смотрели его из-за кулис и заходили в гримерку к крестному отцу фанка?

— О нет — я никогда не проводил время за сценой и в гримерках. Всегда смотрел концерты исключительно из зрительного зала. Знаете, музыканты приезжают на саундчек, потом выступают и едут в другой город. У них тяжелая работа. Зачем им досаждать?

Когда мы в Roundhouse проводили или заказывали театральные, цирковые или арт-проекты, я часто работал в тесном контакте с художниками, режиссерами и артистами, в том числе и с легендарными. Но, как правило, на легенд работают целые команды людей, что не предполагает близкого личного знакомства.

— А российские музыканты выступали в Roundhouse?

— Да, один раз — некая группа под названием Leningrad. Никогда к нам еще не приходила так дорого одетая публика — и, кроме того, она сделала рекордную кассу бару (смеется).

— Когда вы присоединились к команде Roundhouse, в ней была всего пара человек, а сейчас в штате больше сотни сотрудников. Как начинался этот проект?

— Когда я начал работать в Roundhouse, это здание принадлежало замечательному бизнесмену и меценату Торквилу Норману (Torquil Norman). У него была компания игрушек, которая производила знаменитую куклу Polly Pocket. Когда он выкупил Roundhouse в 1996-м, само здание было в запущенном состоянии — не работали коммуникации, не было электричества и туалетов, не говоря уж про кресла в зрительном зале или звуковую систему. Но у Торквила Нормана была мечта превратить это здание в творческий центр для молодежи. Поскольку, по его мнению, на протяжении нескольких поколений британское государство не оправдывало надежд молодежи — из школ убрали занятия по искусству и так далее. Он необычайно стремился к тому, чтобы у молодых британцев было лучшее будущее.

Я начал работать с ним в 1999-м — мы вместе искали деньги на этот проект. Он очень много работал над ним, никогда не ставя себе целью зарабатывать на Roundhouse, только инвестировал в него. Для запуска нам пришлось собрать 30 миллионов фунтов. Мы начали с команды в пять человек, а сейчас у нас работает около 130. Roundhouse — самая заметная мультидисциплинарная площадка в Северном Лондоне. Мы продаем около 400 тысяч билетов в год. А также мы — самый большой в Европе творческий центр для подростков и молодых людей от 11 до 25 лет, где они делают все — от радиопрограмм и спектаклей до музыки и видеоклипов. Полученные ими знания приобретают у нас практический выхлоп, и мы верим, что многие из них найдут свое будущее в креативных индустриях или в образовании.

— Здорово, что у вас получилось это сделать. А как вы думаете, почему?

— Причин несколько. Была необходимость в такой площадке в Северном Лондоне. Был огромный запрос на такое место от людей — особенно из районов множественной депривации, где живет социально незащищенная и неблагополучная молодежь. Больше 60% молодых людей, которые у нас учатся или работают, относятся к этим социальным категориям. Плюс огромное количество творческого потенциала в молодых, не находившего себе выхода. Однако наш проект успешен не только как социальный. Публика любит ходить в Roundhouse на концерты, спектакли и частные вечеринки. Конечно, имеет значение и то, что Roundhouse — это необычное здание: исторический памятник, очень эффектный и находящийся близко к центру Лондона. А еще мы очень хорошо понимаем интересы людей, которые живут вокруг нас и к нам приходят.

На протяжении нескольких поколений британское государство не оправдывало надежд молодежи.

— В Roundhouse идут не только концерты, спектакли, цирковые представления и перформансы, но и, например, поэтические вечера и оперные спектакли. Почему для вас так важна разножанровость программы?

— Люди любят разное, а мы внимательно следим, что интересно нашей аудитории. С другой стороны, нам очень важно вовлекать молодых людей в работу над проектами, которые идут в Roundhouse. Я объясню вам на примере: в этом январе мы сделали постановку ранней оперы Монтеверди «Возвращение Улисса на родину» в партнерстве с Королевской оперой, где мы задействовали молодых людей из числа тех, которые у нас занимаются, в самых разных ролях — одни пели в хоре, другие танцевали в кордебалете или играли в эпизодах. Причем среди них были такие, которые впервые выходили на большую сцену. Эта постановка шла с аншлагами и получила пятизвездочные рецензии от газет.

— Вы рассказали, что начали с мощной поддержки частного капитала. Сейчас вы делаете в Roundhouse около 100 событий в год. Как устроено ваше финансирование — вы по-прежнему занимаетесь фандрайзингом?

— Еще как. Проект Young Creatives — часть Roundhouse, занимающаяся творческими проектами с молодыми, — это же то же самое, что школа. Когда вы создаете школу, вы думаете не о заработке, а о пользе, которую извлекают эти молодые люди, — об их успехах и достижениях. А это стоит немалых денег. Кроме того, большими статьями расходов являются некоторые проекты из нашей программы. Да и на поддержание здания в рабочем состоянии уходит немало средств — в британской системе Roundhouse относится к архитектурным сооружениям категории Grade II*, что означает, что оно представляет исключительные интерес и значение. Многие культурные институции в Великобритании существуют на смешанной системе поддержки — где-то 20—30% получают от государства, а остальное восполняют коммерческой деятельностью и частной поддержкой. Roundhouse получает от государства всего лишь 7—8% бюджета, а остальное мы зарабатываем сами — фандрайзингом или коммерческой деятельностью. Мы сдаем время от времени помещения под частные мероприятия, а также продаем много пива и других напитков (смеется).

— А каков общий бюджет Roundhouse — эти суммы открыты?

— Конечно: около 12—12,5 млн фунтов в год.

— Как устроены образовательные программы для молодежи в Roundhouse?

— Как правило, это курсы длиной в 10 недель — на разнообразные практические темы из креативных индустрий: от записи радиопрограмм до сонграйтинга. В Roundhouse у нас 24 студии, которые оборудованы всем необходимым. Через нас каждый год проходит около 6000 молодых людей. Многим из них мы даем единственный шанс состояться. Вот поэтому я работаю в Roundhouse по шесть дней в неделю. Некоторые из наших «выпускников» многого достигли: например, одна наша поэтесса — она с нами с 18 и сейчас уже работает в преподавательском составе — написала пьесу, которую поставили в Royal Court Theatre. А молодая певица Little Simz приняла участие в записи нового альбома Gorillaz и гастролирует сейчас вместе с Деймоном Албарном. Она пришла к нам в 14 лет.

— Культура молодых стремительно обновляется. Какие вы замечаете тенденции в Британии?

— Мы не только постоянно общаемся с молодежью во время учебных курсов. Среди наших постоянных сотрудников много молодых — и даже в нашем попечительском совете есть очень молодые люди. Потому мы хорошо представляем себе, что происходит в их культуре. В Британии очень востребован грайм — новые музыка и поэзия улиц, его представляют такие артисты, как Stormzy, Kano и Wiley. На волне — spoken word: такие артисты, как Kate Tempest, George the Poet и другие. Этот жанр во многом был поддержан в стенах Roundhouse. Каждый год мы проводим Poetry Slam — состязание молодых поэтов, и оно стабильно имеет большой интерес — как среди участников, так и среди зрителей. Мы проводим его в главном зале, там же, где и большие концерты, — он рассчитан на 3100 человек во время стоячих концертов, 1200—1400 мест для перформансов с рассадкой, и мы продаем 700—800 билетов на финал Poetry Slam, где встречаются молодые поэты, о которых прежде никто не слышал. Кстати, у нас был случай, когда запись одного из таких поединков в интернете посмотрели больше 7 млн раз.

Другой интересный тренд — это взаимодействие различных медиумов: как, например, виртуальная или дополненная реальность сочетается с поэзией, музыкой, театром и физическим движением. Сейчас такие смешанные формы очень интересно и бурно развиваются, совсем как радио и телевидение в свое время.

С другой стороны, те люди, которые были первыми панками, не знали, что их движение так будет называться, и вообще не до конца понимали, что с ними происходит. Когда ты с головой во что-то вовлечен, невозможно посмотреть на это со стороны.

Brexit — это трагедия.

— Как Brexit может отразиться на работе Roundhouse — вы вообще переживаете на этот счет?

— Я лично считаю, что Brexit — это трагедия. Я бы хотел, чтобы Британия осталась с Европой. Чем больше связей, торговых или политических, у нас есть с другим миром — с Европой, США или Россией, — тем лучше. Вторая мировая война, начавшаяся в Европе, вызвала мировое отчуждение. Соединение стран друг с другом, выстраивание связей — это наиболее важная вещь, которая помогла уйти от этой травмы. Куда Brexit нас приведет в будущем, у меня нет совершенно никакого представления. Да и никто не знает — сейчас мы находимся в самом эпицентре бури.

Культурные институции, такие, как Roundhouse, в этой ситуации могут играть роль «мягкой силы», организуя совместные проекты, обмениваясь опытом и т.д. Из Британии происходит множество уникальных вещей — из мира изобретений, рок-музыки и визуальных искусств; будет очень прискорбно, если мы из-за Brexit не сможем обмениваться творческой энергией c остальным миром.

— Насколько я знаю, Roundhouse выстраивает свою сеть между европейскими клубами?

— Да, можно и так сказать — этот проект называется Roundvenues. Это была инициатива Филиппа Бакмена, арт-директора концертного зала La Comete в Châlons en Champagne. Мы стали организовывать совместные проекты, начали с современного танца — например, сделали спектакль «Until the Lions» Акрама Хана, который ездил на театральный фестиваль в Россию, — потом сделали проект с Робером Лепажем и другими. Кроме того, во Франции работают еще четыре площадки, которые состоят с нами в партнерстве, есть одна в Испании, одна в Швеции, одна в Канаде. Они разбросаны по всему миру — и, кстати, если заинтересованная площадка найдется в Москве, мы будем очень этому рады. Пускай они свяжутся с нами!

Визит Маркуса Дэйви в Россию состоялся в рамках цикла лекций «Теории и практики культурного лидерства», организованного музеем современного искусства «Гараж» и отделом культуры и образования посольства Великобритании. С расписанием дальнейших лекций вы можете ознакомиться по ссылке.

Понравился материал? Помоги сайту!