«Аффинаж»: «Вкусы по-прежнему формируют массмедиа»

На фестивале «Нашествие-2018» питерская группа «Аффинаж» выступала на главной сцене — во временном слоте между «СерьГой» и Александром Ф. Скляром. Их появление в одной компании и одном ранге с тяжеловесами русского рока стало, пожалуй, главной музыкальной новостью фестиваля, лайнап которого выглядит забронзовевшим. Появившийся шесть лет назад «Аффинаж», придумавший себе направление «нуар-шансон», — нетипичная группа для русского музыкального процесса. У них необычный инструментальный состав — акустическая гитара, бас, тромбон и аккордеон, они записывают концептуальные альбомы, не боятся экспериментов, а главное — настойчиво декларируют, что поют «серьезные песни о серьезном», и критикуют героев из «ВКонтакте», производящих фастфуд-музыку, и медиа, их пропагандирующие. Денис Бояринов вступил в переписку с основателями «Аффинажа» — вокалистом Эмом Калининым и басистом Сергеем Шиляевым.

— Вы помните, что был за день, когда сложилась группа «Аффинаж»?

Сергей Шиляев: Для современной культуры мифология не менее, а то и более важна, чем для культур древних. Особенно в музыке. Формирование «Аффинажа», мне кажется, вполне отвечает основным канонам поп-мифологии с пометкой, что все это не выдумка пиар-агентства, а самая натуральная правда. Предысторию группы можно отсчитывать с конца 2011 года. В ноябре я переехал жить в Санкт-Петербург из Вологды, и в первый же вечер мы встретились с Эмом — он пел под гитару в одном из баров на станции метро «Пионерская», а я приехал его слушать. На обратном пути в метро мы беседовали о музыке вообще и о музыке в нашей жизни, вспомнили, что несколько лет назад уже пробовали играть совместно — еще в Вологде, — но тогда из этого ничего толком не вышло. И решили попробовать снова. Сперва мы решили собрать «обычную рок-группу» стандартного состава. Начали репетировать со знакомыми музыкантами — гитаристом и барабанщиком, но, промыкавшись пару месяцев, поняли, что ничего путного у нас в таком формате не выходит. Тогда и родилась идея параллельно «электрическому» «Аффинажу» сделать «акустический» — на двоих (дуэт мы назвали фразой, впоследствии ставшей заглавием нашего первого полноформатного альбома, — «Я и Мебиус едем в Шампань»). 13 марта 2012 года мы с Мишей впервые собрались у него дома, взяли две гитары — и началась магия. Солнце прямо в окно, оранжевые шторы, пыль в воздухе и две первые песни: «Девочка и предмет» и «Герой моих детских грез». Эту картину по сей день помню в деталях — в минуты упадка сил она всегда приводит меня в чувство. Именно репетицию 13 марта мы и считаем днем рождения группы «Аффинаж». Когда я думаю о той весне, во мне всегда просыпается, говоря словами группы Krec, «добрая грусть»: огромный незнакомый город, холод коммуналки на Лиговском, посылки из дома с консервами и вообще крайне нестабильное жизненное положение, но в то же время абсолютная уверенность в нашей новой музыке и преданность ей. Возможно, я сентиментален — таков мой каприз. Ведь когда на предпоследние деньги покупаешь жетон в метро, чтобы ехать на репетицию, — из этого точно должно получиться что-то толковое! К маю мы познакомились с Сашей Корюковцом, и дуэт стал трио. Осенью — первые публичные выступления в крохотных клубах и знакомство с Сашей Омом. К весне 2013 года наш квартет сформировался окончательно. Сказочный, еще неизведанный Петербург, четыре друга из глубинки, всевозможные приключения и одно главное желание — делать музыку. Все как в лучших фильмах про рок-группы.

— «Аффинаж» — это группа строго из четырех человек? Возможно ли изменение состава — появление новых участников (и инструментов)?

Эм Калинин: Мы периодически привлекаем к совместной работе других музыкантов, но костяк наш остается неизменным. Это наш уютный микрокосм, наша уже практически семейная музыкальная лаборатория. Мы — довольно открытые парни на внешних уровнях взаимодействия, но этот уровень — внутренний, он совсем иной. Поэтому на наших репетициях не бывает никого, кроме четверых (даже близких, друзей). Это очень интимный, в каком-то смысле магический процесс. Я говорю именно о «креативных репетициях», где мы сочиняем материал. Прогоны перед концертами — это другое. У нас это зачастую такой же концерт, только без зрителей.

Сергей: Я всегда с огромным уважением отношусь к группам, сумевшим пронести сквозь годы существования стабильный состав. Когда несколько парней переживают вместе и успехи, и падения, и первые места в чартах, и провальные гастроли, делят деньги и женщин, но при этом находят в себе силы, откровенность и мужество не развалиться, а вместе идти дальше — это и значит, что музыка превыше всего остального. Не так давно я прочел книгу о группе Green Day — эта троица достойна подражания. Конечно, группа существует не в пустоте — вокруг всегда много людей, помогающих делать общее дело, от менеджмента (в идеале менеджер — такая же неотъемлемая часть группы, как и ее участники) до сессионных музыкантов. Но ядро, костяк — это самое главное. Ядро «Аффинажа» — четыре человека. При этом мы всегда счастливы, когда удается поработать с новыми людьми, дополнить нашу картину их красками.

— До появления «Аффинажа» Эм Калинин писал стихи со школы и был журналистом, а какой бэкграунд у остальных участников — басиста Сергея Сергеича, баяниста Александра Корюковца, тромбониста Саши Ома? Чем вы занимались до «Аффинажа» и чем еще занимаетесь сейчас?

Сергей: Александр Корюковец и Саша Ом — профессиональные музыканты. Они получили очень хорошее образование, и я, на самом деле, даже не знаю, реализует ли, например, Саша Корюковец в «Аффинаже» свои умения на 100 процентов или же в его профессиональной кладовой имеются фишки, которые мы все еще не использовали в нашем творчестве. При этом у парней абсолютно открытое сознание в плане музыки — эксперименты не скованы академическим «так вот можно, а так вот нельзя». Это очень ценно, особенно для нашей группы: ведь, по сути, каждый наш релиз — это поиск новых музыкальных путей. Сейчас Саша Корюковец в свободное от «Аффинажа» время играет в группе «Аквариум», а Ом записывает сольный альбом. Я же начинал свой музыкальный путь с песенки Владимира Высоцкого в шестом классе. Потом были школьные группы, уличная музыка, а в 2007 году мы с братом-барабанщиком и другом-гитаристом собрали постпанк-коллектив «Ее холодные пальцы» (Her Cold Fingers). «Аффинаж», кстати, исполняет кавер на одну из наших старых песен «Нике». Не так давно я приобрел звуковую карту и лелею мечту о том, чтоб записывать дома какие-то музыкальные пьесы. Но пока все мое время занято «Аффинажем» и вторым нашим с Эмом проектом «Мистер Быдлоцыкл», где я являюсь и музыкантом (под псевдонимом Котя Летаев), и тур-менеджером. Помимо этого у меня есть «обычная» работа, которую я очень люблю.

«Черные песни» — это же еще шире, чем «рок»!

— Когда вы поняли, что «Аффинаж» — это укорененная в русской традиции группа, которая поет «серьезные песни о серьезном»?

Сергей: Что касается второй части вопроса, то это было всегда, мне кажется. Даже еще до рождения «Аффинажа». Мишины и Сашины сольные записи, мои коллективы, академические изыскания Александра Корюковца — это была музыка не для развлечения слушателя, а для передачи чего-то важного, о чем хотелось сказать/прокричать/сыграть. А по поводу укоренения в русской традиции — это же естественно. Это наша традиция, где нам еще укореняться? Конечно, это лишь мое личное мнение, но мне всегда казалось, что, скажем, английский блюз или русский регги — музыка, в каком-то смысле висящая в воздухе. Чтобы сделать нечто действительно важное в стиле, формально чуждом твоей культуре, нужно приложить огромное усилие, произвести скрещивание «иной» формы и «собственного» содержания. Вот группе «Комитет охраны тепла» это удалось блестяще, поэтому их регги укорененный, мощный, убедительный. Не «игра в любимых музыкантов», а полноценная собственная трактовка. У группы «25/17» есть целая песня, посвященная данной теме в контексте рэпа.

— Откуда взялось определение для ваших песен «нуар-шансон»? И что оно для вас означает?

Сергей: Этот термин был придуман в самом начале существования группы для того, чтобы каким-то образом обозначить те особенности звучания нашего квартета, которые мы не могли засунуть в рамки традиционных музыкальных тегов. Как уже было сказано, «Аффинаж» — группа экспериментальная. И оказалось, что термин «нуар-шансон» за счет своего широкого семантического поля подходит нам идеально. «Черные песни» — это же еще шире, чем «рок»! Для меня все наши альбомы можно охарактеризовать этим красивым и емким словосочетанием. Ну и еще это наш маленький привет великой питерской группе Dottie Danger. Не устаю повторять об этом из интервью в интервью в надежде на то, что парни прочтут, как мы их любим, выйдут из анабиоза и запишут наконец новый альбом.

— Как вы пишете песни? Верно ли предположение, что они у вас начинаются со стихов Эма Калинина? Кто и как пишет музыку?

Эм: Уточню: чаще всего все начинается с гитарного черновика. Чаще всего слова я сочиняю на родившиеся мелодии. Появляется «скелет» песни. Он позже обрастает «мышцами» из аранжировок, которые неизменно сочиняются нашим квартетом вместе. Бывало и так, что песня рождалась из совместного джема; самый близкий по времени пример — «Твой главный враг» и «Солнце». Мы играли с Сергеичем в две гитары, получились музыкальные зарисовки, а дальше все оформилось в полноценные композиции.

Сергей: Рождение песни — это своего рода магия. Заклинания у нас практикуются различные — это и «рождение от строчки», и совместные джемы, и даже своего рода коллаж-аппликация, когда на записанные демо-аккорды с вокальной мелодией мы слоями пишем различные партии, а потом смотрим, что лишнее, а что «в тему». Бывает, меняемся ролями: Ому приходит в голову наиболее удачное басовое решение, Миша сочиняет мелодию, которую в итоге исполняет баян, я придумываю всевозможные вокальные «на-на-на-на-на-на», а Саша Корюковец соединяет отдельные куски в завершенную композицию. Бывает и иначе. У «Аффинажа» есть несколько любимых алгоритмов, но единственно верное решение выбирает сама песня.

Даже Сергея Курехина я не готов назвать своей ролевой моделью.

— На последних релизах «Аффинажа» стало заметно больше электронного звука. Вы отходите от «фирменного» звучания — акустическая гитара, тромбон и аккордеон. Почему?

Эм: Наш звук продиктован историей альбома, настроением композиций. «Золото» получилось космическим, техногенным, собранным по фактуре, даже отчасти — строгим. Обложки частей ведут перекличку с саундом: на первой изображен робот на фоне разрушительной стихии, на второй — мрачноватый постапокалипсис, обломок жилого здания с героем внутри, оторванная от мира комната, зависшая в космическом пространстве. Мы постарались отобразить все эти образы в звуке: стерильность, зачастую — холодные электронные эффекты, прямой роботизированный техно-бит, летучие дилэи, синтезаторные вкрапления. При этом исходные средства практически остались неизменными. Поэтому сложно сказать, в каком направлении движемся. В своих музыкальных поисках мы отталкиваемся от материала прежде всего, используем все средства, дающие возможность максимально сочно, интересно и детально реализовать идею.

— Чувствуете ли вы свою связь с русским роком? Какие российские музыканты для вас являются личными героями и ролевыми моделями?

Эм: Лично у меня нет ролевых моделей, а герои — все в наших произведениях. Мы ощущаем связь с мировой музыкой. «Русский рок» — настолько размытое понятие, что в него могут быть включены и те, кого мы уважаем и ценим, и те, кто кажется нам музыкальным недоразумением.

Сергей: Абсолютно согласен с Эмом. Классический «русский рок» хоть и существовал в закрытом пространстве Советского Союза, но его творцы были вполне наслушанными и прошаренными людьми. Так что и они, и мы — в общем потоке мировой музыки. Что касается героев… Я люблю очень многих представителей нашей музыки — и рокеров, и других. Но подлинный трепет во мне вызывают лишь несколько человек. Один из них — Сергей Курехин. И тут речь далеко не только о музыке, но и о масштабе личности, смелости и дерзости творческих замыслов, дикой карнавальности реализаций. Курехин — настоящий демиург, «человек и пароход», герой романа Павла Крусанова, символ фестиваля актуальной музыки в Петербурге и много чего еще. Хотя даже его я не готов назвать своей ролевой моделью.

— Вы дали несколько резонансных интервью, в которых говорили о том, что сейчас наступило «время дилетантов», и обвиняли массмедиа в их поддержке, но не логичнее ли предположить, что массмедиа пытаются отразить существующую картину и пишут о популярной во «ВКонтакте» и YouTube музыке, чтобы не потерять интерес своего читателя? А в целом «главная проблема русской музыки — это лично ты, потому что слушаешь всякое дерьмо», как пел когда-то Захар Май.

Эм: От своих слов не отказываюсь, по моему мнению, вкусы по-прежнему формируют массмедиа. Просто само определение «массмедиа» сегодня может включать в себя не только телевидение/радио/печать. В современной реальности это и крупные паблики в «ВК», и топовые блогеры, и каналы-миллионники YouTube, и сетевые шоу. Тут, на мой взгляд, не стоит вопрос, что было раньше — курица или яйцо. Вкус не формируется из ничего. «Слушаешь дерьмо» — это следствие, а не причина. Следствие дерьмового информационного фона вокруг медиапотребителя. Более того, вкус требует времени, тренировки. Однако фастфуд продать проще, и он дешевле в изготовлении. А рвение к ликбезу и просветительские амбиции не у каждого есть, к тому же стоит хотя бы об этом просто сказать — тебя тут же нарекут чеэсвэшным моралистом. Мы это не так давно испытали на себе — как раз после тех самых «резонансных интервью», о которых вы упомянули.

Сергей: Мне очень нравится то, что сказал о музыке, ее проблемах и проблемах, вызванных или решаемых ею, Борис Гребенщиков в самом первом выпуске своей передачи «Аэростат» от 22 мая 2005 года. Текст этот легко найти на официальном сайте «Аквариума» в разделе «Аэростат». Хороший вкус, тем более в музыке, напрямую влияет на качество и даже безопасность жизни. Поэтому лучше не слушать дерьмо.

Английский блюз или русский регги — музыка, в каком-то смысле висящая в воздухе.

— Вы говорили, что ваш творческий план расписан на три-четыре года вперед. Что вы планируете в ближайший год? Как идет работа над завершением трилогии «Золото», две части которой уже опубликованы в этом году в качестве мини-альбомов? Хотели бы вы через три-четыре года попасть на фестиваль «ВКонтакте»?

Сергей: В ближайший год мы планируем записать новый альбом. Он уже сочинен, буквально сегодня Эм звонил мне и рассказывал, каким он видит «психологическую канву» этой работы. Да, снова будет концептуально. Но не так, как «Золото», — иначе. Многие песни с этого грядущего альбома ждут своего часа уже пару лет, логично, что за это время что-то в них меняется, кое-где даже текст корректируется. Но в целом, по моим ощущениям, это будет неожиданный и очень сильный релиз. Думаю, именно он выведет нас в высшую лигу поп-музыки и, даст бог, позволит через три-четыре года выступить на фестивале «ВКонтакте» между заматеревшим Егором Кридом и вечнозеленой группой «Серебро».

— В этом году вы выступаете на главной сцене фестиваля «Нашествие» в таймслоте между «СерьГой» и Александром Ф. Скляром. Кто из выступающих в этом году на фестивале наиболее близок вам по духу и идеологии?

Эм: Мне бы хотелось поддержать наших друзей — «Анимацию», «Калинов мост», «Animal ДжаZ», «25/17», послушать Дашу из «Слота», но все они, увы, выступают днем раньше. Из тех, кто выступает в наш день, мне было бы интересно послушать «Ногу свело!» — несколько их песен я очень люблю, а в школе у меня были их кассеты. Мне нравились (и нравятся сейчас) эти странные, немного шизофреничные песни («Голый клоун», «Лилипутская любовь», «Московский романс», «Кукла» и т.д.). Лично мы незнакомы, но, думаю, услышав эти треки, я бы испытал ностальгическое удовольствие. Так было на фестивале «Чернозем» (кстати, прекрасный фест!), когда вышел играть «Сплин». Сам не ожидал, но я плакал от счастья, подпевая всё-всё-всё.

Сергей: Мои фавориты тоже играют днем раньше «Аффинажа». Да что там, они те же самые, что и у Миши. Я с удовольствием бы послушал сеты «Анимации», «Калинова моста», «25/17» и «энималов», и немного жаль, что это не удастся в силу разных фестивальных графиков. Больше жалею, конечно, что не пообщаемся с друзьями-музыкантами из озвученных коллективов. Но зато в турах мы периодически совпадаем в разных городах и после концертов ходим друг к другу в гостиницы. Из групп нашего дня я собираюсь попасть на выступление Александра Ф. Скляра и группы «Ва-Банкъ». Для меня этот коллектив всегда был, что называется, «темной лошадкой», но я очень хочу наконец разгадать его и полюбить. Надеюсь, живой звук мне поможет.

Фастфуд продать проще, и он дешевле в изготовлении.

— Что вы думаете об отказе «Элизиума», «Порнофильмов», «Пошлой Молли» и Монеточки выступать на «Нашествии» из-за того, что этот фестиваль сотрудничает с Минобороны РФ? И почему вы все-таки там выступаете?

Эм: Комментировать действия других музыкантов мы не будем — это их право. Отвечу про нас. Мне странно, к примеру, другое: почему, когда спонсорами фестиваля становятся какие-нибудь крупные пивные компании, всех все устраивает? Почему никто не бойкотирует мероприятие с формулировкой «мы против пропаганды алкоголизма»? Мне кажется, это куда более явная и насущная проблема. Уносящая не меньше жизней, чем военные действия, — люди по пьяному делу и друг дружку режут, и в канавах замерзают насмерть. Но тут, видимо, избитый принцип sex, drugs & rock 'n' roll — и на многих фестивалях к финалу лайнапа половина людей в таком состоянии, что им не до музыки. Да чего уж — и артисты некоторые этим грешат. А после легко вписываются в движ типа «Рок против наркотиков».

Сергей: Буквально на днях у меня был праздник — День Военно-морского флота Российской Федерации. При непосредственном участии Минобороны я приобрел друзей всех национальностей, кучу полезных навыков и тысячу и один момент, вспоминать о которых буду всю жизнь. Так что отказываться от участия в фестивале из-за сотрудничества его с Минобороны было бы с моей стороны просто неблагодарностью.

— Какие у вас политические взгляды?

Эм: Свои политические взгляды я подробно обозначил в альбоме «МНМЛЗМ» нашего второго проекта «Мистер БЦ». Всем рекомендую! Мой коллега по проекту Котя Летаев — он же Сергей Сергеич из «Аффинажа» — этот взгляд на данный вопрос в целом разделяет. А вообще есть такой момент: в последнее время наблюдаю, что к политике у обывателей появилось такое отношение... как бы его охарактеризовать... знаете, из серии «О! Я купил фотоаппарат — я теперь фотограф! О, я купил себе хромакей и камеру — я блогер! О, я посмотрел новости и пару роликов на YouTube — я теперь политолог!» Так вот, мне кажется, чтобы иметь какие-то взгляды (и я сейчас не только о политике, я в целом) — нужно хоть чуть-чуть разбираться в предмете. Для меня же данный вопрос настолько зыбкий и мутный, что я не берусь его сейчас для себя даже обозначить — а просто поддаваться стадному инстинкту, имитируя прошаренность в вопросе, я не хочу.

Сергей: Когда-то, еще в институте, я слушал исключительно радио «Эхо Москвы», вел беседы «за политику» с друзьями и считал, что отлично разбираюсь в вопросе, знаю, где хорошо, а где плохо и как нам с этим быть. Короче, полностью соответствовал описанному Эмом портрету. Сейчас я немного старше, спокойнее, уже не делю мир на черное и белое. Поэтому не считаю нужным навязывать другим свое особо важное мнение — особенно по поводу политики. Вместо этого в последнее время читаю книги по русской истории. Они помогают яснее понять многие вещи, проследить закономерности, актуальные и сегодня. А вообще про политику очень смешно сказал Чарльз Буковски. Не обязательно с ним соглашаться, но его поэтичность в данном вопросе уже сама по себе тянет на нехилую позицию :-).

Понравился материал? Помоги сайту!