Вадим Самойлов: «От багажа “Агаты Кристи” отказываться не планирую»

В 2010-м группа «Агата Кристи» выпустила свой прощальный альбом «Эпилог», и после этого один из ее основателей Вадим Самойлов полностью переключился с занятий музыкой на общественную деятельность: организовывал встречу заслуженных рокеров с президентом Дмитрием Медведевым, делился опытом с молодыми музыкантами на форуме «Селигер», инициированном движением «Наши», в 2012-м стал доверенным лицом кандидата в президенты РФ Владимира Путина и вел за него агитацию. В апреле 2015-го Вадим Самойлов провел два больших фестиваля в Донецке и Луганске, и с тех пор его группа стала частым гостем на территории самопровозглашенных Донецкой и Луганской народных республик, а ее лидер даже получил от главы ЛНР медаль «За заслуги перед Республикой». Политическая позиция Вадима Самойлова усугубила его конфликт с младшим братом Глебом и привела к тому, что экс-участники «Агаты Кристи» стали делить песни группы в суде. Весной 2017-го Вадим Самойлов начал публиковать новые песни, а этой осенью обещает выпустить новый альбом, который презентует большими концертами — 11 ноября в Stadium (Москва) и 12 декабря в ДК Ленсовета (Санкт-Петербург). Пользуясь поводом, Денис Бояринов поговорил с музыкантом о новом альбоме и о том, когда наступит мир в Донбассе и в семье Самойловых.

— Из недавно обнародованных песен прежде всего на себя обращает внимание «Слова закончились», посвященная творческому кризису. Она звучит по-настоящему выстраданной.

— Эта песня о состоянии, знакомом каждому человеку, который пишет или рисует. Работаешь, а у тебя что-то не прет. Я нашел для себя такой рецепт борьбы: надо выдохнуть, расслабиться, и тогда получится что-то другое. Пусть не на эту тему. Творчество должно быть расслабленным.

— Были ли у вас затяжные писательские блоки?

— Когда «Агата Кристи» закончилась в 2010-м, я пару лет за музыку вообще не брался. Не сочинял. Занимался только общественными проектами. К песням вернулся только в 2012-м. Сейчас я в процессе работы над новым альбомом. Название и концепцию сообщу совсем скоро. Но точно могу сказать, что на нем будут песни, которые не вошли когда-то в альбомы «Агаты Кристи», — как, например, «Слова закончились». А также я хочу реанимировать песни из моего студенческого творчества. Из самого начала «Агаты Кристи» — еще до появления в ней Глеба (Самойлова. — Ред.). В народе оно известно как ВИА РТФ УПИ (радиотехнического факультета Уральского политехнического института). Они, конечно, во многом наивные, не из сегодняшнего дня, но в них есть чистота и идеи, которые в течение жизни не были растрачены. Они, возможно, утопические — такие мечты о светлом и большом, но к ним полезно возвращаться, и я собираюсь это сделать.

По пьяни у народа патриотизм поднимается.

— Одна из ваших новых песен была выложена ко Дню Победы. Ее называют по-разному — «На Берлин» или «За Донбасс». Как правильно?

— Я специально назвал сингл «** ******», чтобы было любое прочтение. Это особая песня, которая стоит за рамками моего творчества. Она возникла по поводу моих ощущений и переживаний последних двух лет — после посещения Донбасса и Сирии, после общения с ополчением, военными и гражданскими людьми. Эту песню я разослал всем своим знакомым военным и ополченцам, с которыми мне в жизни довелось столкнуться. Это люди, вызывающие у меня уважение, — люди, которые по-честному выполняют свой долг.

Сейчас общество расколото, и далеко не все хотят, чтобы на концертах была политика, поэтому эту песню я крайне редко исполняю. Ее премьера состоялась в Донбассе, потому что там она оправданна и востребована. Там люди проживают ровно то, что описано в этой песне. А в России был один случай, когда я сыграл ее по просьбе зрителей. В пивбаре самарском. По пьяни у народа патриотизм поднимается.

— Почему вы решили поехать в Донбасс?

— Я сразу занял сторону ополчения. У меня не было вопросов, кто первый начал. У меня однозначное понимание того, что там произошло: на моих глазах была развязана война против мирного населения, которое всего лишь хотело, чтобы с его мнением считались. Я на стороне народа Донбасса и украинского народа. Я считаю, что на Украине произошел госпереворот, а украинский народ на данный момент оккупирован сегодняшней украинской властью. Я не являюсь противником Украины как таковой. На каждом нашем концерте в Донбассе я предлагаю зрителям передать братский привет народу Украины. В этот момент у публики всегда происходит большой эмоциональный всплеск — все поддерживают мое предложение, потому что люди разделены.

Но я не готов был приехать в Донбасс с одной гитарой — я не такой, как Александр Скляр или Юля Чичерина. Я хотел там выступить с группой, а еще лучше повзаимодействовать с местными музыкантами. Я искал такую возможность — и появились спонсоры, которые захотели сделать этот проект.

— Кто они?

— Это частные лица, не имеющие отношения к российской власти. Я их не называю по их просьбе. С представителями власти я, конечно, взаимодействовал, потому что Сурков курирует это направление. Они оказали поддержку — по логистике и по обеспечению безопасности. В апреле 2015 года мне удалось провести два больших рок-фестиваля в Донецке и Луганске: в первый день выступали местные молодые группы, а на другой день был гала-концерт. Получилось жизнеутверждающее и миролюбивое мероприятие на фоне руин — разруху тогда только начали разгребать. Я смотрел в глаза людей и видел, что им это было очень нужно. Для них это был глоток новой жизни, которая была утрачена в связи с военными действиями.

Потом нас стали звать власти республик — у них есть возможность приглашать артистов. Они способны оплатить дорогу и проживание, а выступаем мы там абсолютно бесплатно. На городских праздниках. Последний раз мы в Донецке и Луганске были на День Победы.

— Всегда без гонорара играете?

— Они оплачивают дорогу, проживание, питание и командировочные расходы. Мы идем навстречу — откуда у них там средства. Ребята из моей группы — молодцы, они все туда хотят ехать. У нас в этом единая позиция.

— Сколько раз вы там были?

— С десяток точно.

— Как изменилась ситуация в Донбассе по сравнению с 2015 годом?

— Очень много людей вернулось: население Донецка и Луганска сейчас практически сравнялось с довоенной ситуацией. Восстановление идет быстро. Очень много беременных женщин на улицах — это тоже говорит о том, что жизнь продолжается. Я еще заметил, что после того, как они все это пережили, там поменялась тональность общения людей друг с другом. Там больше чувствуешь общность людей, не так, как в наших городах. Люди тепло друг к другу относятся. Мы там можем просто походить по улице, посидеть в уличной забегаловке, пообщаться с простыми людьми и пофотографироваться. Я считаю, что это не менее важная часть, чем концерт.

Но я не готов был приехать в Донбасс с одной гитарой — я не такой, как Александр Скляр или Юля Чичерина.

— Комендантский час еще соблюдают?

— Да. Поскольку нас встречают представители власти, то нас возят на машинах с пропусками, и нас он не касается. Но там небезопасно — там и диверсанты, и теракты случаются. Надо держать ухо востро.

— И все же — зачем вы ездите выступать в Донецк и Луганск?

— Поддержать людей. Мы передаем им привет из большой России от людей, которые им сочувствуют и поддерживают народ Донбасса. Я сам такой человек. Для них это связь с большой землей, потому что они грезят о том, чтобы быть частью России. Для них любой российский артист — это привет с большой земли, ощущение себя частью большого народа. С этими мыслями я и выхожу на сцену. Там не так важно, что ты поешь. Это не про музыку. Это про концерт популярного артиста, который принимает их сторону. Мой посыл — это посыл дружбы, любви, мира и поддержки.

— ДНР и ЛНР — по-прежнему непризнанные республики. Приезжая туда, вы принимаете сторону неразрешенного политического конфликта и военных действий. Как, на ваш взгляд, можно урегулировать ситуацию на востоке Украины, чтобы там наступил мир?

— Я думаю, что мира еще долго не будет. К сожалению, на современной Украине культивируются русофобия и ненависть к России. Молодые украинцы сильно настроены против русских. К власти пришли криминальные ребята из нацбатальонов. Дух национализма и фашизма присутствует — его не убрать за год или три. Украинское общество должно само его изжить. Я не могу предсказать, как будет развиваться ситуация.

— Вы считаете, что Донецк и Луганск должны быть частью России?

— Я считаю, что Украина должна быть независима от Европы и Америки. Та форма зависимости, которую сейчас предлагают Украине, подразумевает полную скупку страны и ее изоляцию от Российской Федерации. Я считаю, что Украина может быть федеративным государством, в котором есть разные субъекты — у некоторых из них должно быть больше самостоятельности. Если бы Украина стала федерацией, как Россия, США и Германия, может быть, они бы смогли внутри договориться и сохранить территориальную целостность. К сожалению, нынешние власти стоят на обратных принципах: Украина — унитарная, украинский — единственный государственный язык.

Мы всегда готовы снова лететь в Сирию.

— Многие думают, что вы ездите в Донбасс по заказу Суркова.

— Это было не по заказу. Благодаря знакомству с Сурковым мне удалось сделать мероприятия более крупными и более значимыми. Точно так же состоялась и поездка в Сирию. Я сам нашел контакты людей в Министерстве обороны, позвонил им, напросился, и мы туда полетели в декабре 2015-го. По тому же маршруту, что и самолет с ансамблем Александрова. Сначала в Сочи, там долго стояли и потом летели в Сирию. После той катастрофы я звонил в отдел культуры Минобороны — передавал слова поддержки и говорил, что мы всегда готовы снова лететь в Сирию. Но это же военные люди — они не сообщают о своих планах. Могут позвонить и сказать: через неделю полетите? Полетим!

— В Сирии выступали тоже без гонорара?

— Конечно. Более того, мы привезли с собой весь комплект оборудования «под ключ». Мы там дали три концерта. Один был большой — в столовой, где-то на 2000 человек. Один — полуакустика — прямо у комплексов С-400, которые базу охраняют, и еще один — в штабе летчиков.

— Зачем России посылать своих солдат в Сирию?

— Я ничего умнее официальной версии не скажу: если бы не был остановлен ИГИЛ (организация запрещена в РФ. — Ред.) в Сирии, то через год это стало бы нашей проблемой — они попали бы в Таджикистан и другие среднеазиатские республики. Хорошо, что их остановили на дальних подступах. Я искренне так считаю.

— Вы общаетесь с Владиславом Сурковым?

— Мы никогда особенно не общались. Наша дружба — исключительно творческая. У нас нет дружбы человеческой. Иногда можем в общей компании пересечься — на чьем-нибудь дне рождения. У нас с ним получались интересные творческие проекты. Когда я начал с Селигером взаимодействовать, он помог. Я сейчас ношусь с проектом передвижного творческого молодежного форума. Приезжать в город, собирать всю музыкальную молодежь, давать мастер-классы, а потом — гала-концерт. Наподобие того, что мы делали в Луганске. Мне кажется, сейчас такого очень не хватает — особенно в провинции. Моя мечта — чтобы в моем родном городе Асбесте появился такой полноценный молодежный творческий центр — по сути, обновленный Дом культуры.

— Во времена, когда Сурков был вице-премьером, он реализовывал аналогичный проект: ДНК-центры — дома новой культуры.

— У нас были похожие идеи, и мы их вместе обсуждали. Я тоже считаю, что надо поднимать массовую и самодеятельную культуру, а для этого надо строить ее очаги, где были бы представлены современные культурные технологии. Я чувствую, что я большую часть жизни посвящу этому.

— Вы будете еще писать песни на стихи Суркова?

— У меня сейчас в работе есть одна такая песенка. Две пластинки «Полуостровов», которые мы вместе (с Сурковым. — Ред.) сделали, — это же был такой междусобойчик. Мы их нигде не публиковали. Но поскольку я начал исполнять эти песни на концертах, то, наверное, имеет смысл их выложить в iTunes.

Надо поднимать массовую и самодеятельную культуру.

— Не так давно суд разрешил вам исполнять 172 песни «Агаты Кристи»…

— Он отказал в иске Глебу, который хотел запретить мне их исполнять. Я не отношусь к решению суда как к своему выигрышу. С точки зрения закона, требования Глеба были необоснованны. Эти песни были созданы коллективом и по заказу коллектива, поэтому их может кто угодно исполнять — и Глеб, и я, и наш барабанщик Андрей Котов, у которого есть своя трибьют-группа. Пусть зритель сам разберется, кого ему смотреть. С нашей судебной системой основная проблема была в том, чтобы мой представитель в суде смог правильно изложить нашу позицию. Спасибо моему адвокату, что у него получилось.

— Кто у вас адвокат?

— Павел Дуксин. Мы с ним случайно познакомились в одном ресторане в Саратове. Он подошел познакомиться, и оказалось, что он — давнишний фанат «Агаты Кристи» и в возрасте 14 лет организовал в Саратове наш фэн-клуб. Ему нравится сегодняшнее творчество Глеба — он ходит на концерты Matrixx. Он нас не разделяет и с любовью и уважением относится к нам обоим.

Я от багажа «Агаты Кристи» отказываться не планирую. По мере того как появляются мои новые песни, их становится в программе больше, но я всегда буду исполнять песни «Агаты Кристи» — и хиты, и какие-то свои любимые.

— Параллельно шел судебный процесс о четырех миллионах рублей долга Глебу Самойлову, и вас обязали его вернуть. Будете возвращать?

— Мы подали апелляцию и сейчас оспариваем это решение. По этому долгу я не буду ничего комментировать. Все, что мне есть об этом сказать, будет озвучено в суде.

— Существует версия, которая очень нравится журналистам: что вас с Глебом развело разное отношение к происходящему на Украине. Это эффектный образ: гражданская война в одной отдельно взятой семье. Два брата, которые делали вместе музыку, разошлись из-за политики.

— Это не совсем так. Обострения в наших отношениях возникли до Украины. Мы слишком разные с ним во взглядах на себя, на мир и на жизнь. Мы, можно сказать, антиподы. К этому нужно добавить наши непростые отношения старшего и младшего братьев, которые были на протяжении всей жизни. Их невозможно описать в разговоре. Мы не первая семья, у которой такие сложности возникали, а в нашем случае они еще и сдобрены массовой популярностью совместной группы. Наши политические разногласия и разные взгляды на украинскую ситуацию — следствие наших разных жизненных позиций. У «Агаты Кристи» есть песня «Порвали мечту» — в ней заявлена сегодняшняя жизненная позиция Глеба. Я ее не разделяю, поэтому я с большим скрипом согласился, чтобы песня вошла в альбом «Триллер». Сейчас мы заняли крайние фланги по мировоззрению. Мне не близки человеконенавистничество и негативное отношение ко всему миру, которые сквозят в нынешних песнях Глеба. Я, может быть, утопист, но считаю, что мир может быть другим — для этого каждому человеку надо держать в сердце надежду и не вестись на разврат этого мира.

— В 2018-м будет 30-летие «Агаты Кристи». Вы собираетесь его отмечать?

— Надо будет что-нибудь предложить фанатам. Я не думаю, что возможен концерт «Агаты Кристи», — у меня такого желания сейчас нет. Да и у Глеба тоже.

— Что вас может помирить с братом?

— Мир возможен, только если он поменяет свою точку зрения. Когда он перестанет думать, что «Агата Кристи» — это он один. А что должно произойти, чтобы он ее поменял… Чужая душа — потемки. Может, ему и не суждено ее поменять.

Я уважаю его путь. Несмотря на то что его творчество мне не близко, я уважаю его за то, что он как был, так и остается честным и талантливым художником.

Если Глеб будет готов по-мирному поговорить, я открыт. У меня к нему нет претензий — у него ко мне претензии. Когда они закончатся, тогда мир наступит. Пока войне конца и края не видно.

Понравился материал? Помоги сайту!