Женя + Ивонна = рок-н-ролл!

«Группа “Браво” — музыкальное событие настолько яркое, романтичное и нескучное, что написать о ней унылую книгу не удалось бы, наверное, даже при большом желании. Алексей Певчев выбрал верный тон — он идет от материала, от безумной фактуры московского бит-андеграунда, приключений со спецслужбами, пьянящего воздуха перестройки и гласности, беспредельного угара девяностых... Фактически приключенческо-плутовской роман; музыкально-криминальное чтиво для любителей самой стильной и заводной музыки всех времен — рок-н-ролла!» — отозвался Артемий Троицкий о книге Алексея Певчева «Браво. Авторизованная биография группы», только что вышедшей в издательстве ЭКСМО. COLTA.RU публикует фрагмент из нее, в котором Жанна Агузарова знакомится со светской Москвой и Женей Хавтаном.

«Шведскоподданная Ивонна Андерс»

Будущая королева рок-н-ролла родилась в поселке Колывань Новосибирской области. Шансов быть обозначенным на рок-н-ролльной карте мира поселок Колывань не имел ни малейших, но именно оттуда приехала покорять Москву юная девчонка по имени Жанна Агузарова.

В родной школе она однозначно была суперпримой, нацеленной как минимум занять место Аллы Пугачевой, ну а как максимум — стать королевой рок-н-ролла.

Воспитанием юной Жанны Хасановны Агузаровой занималась бабушка Олимпиада Петровна, немало сделавшая для того, чтобы внучка раскрылась как талантливая вокалистка. Бабушка усаживала ее перед телевизором и говорила: «Пой вместе с ними». Интересно, что страсть к экзотическим нарядам привила Жанне именно Олимпиада Петровна, создававшая ей из старой одежды новые, по-настоящему экзотические наряды. Ходили слухи, что коса, которую Жанна пристегивала к своей буйной голове годы спустя, — настоящая, из детства. Бабушка сохранила ее, после того как Агузарова решила однажды расправиться с ненужным, по ее мнению, аксессуаром.

Жанну рассматривали все, кто встречался на улице.

«Она и за водой ходила не как все. Наденет фуфайку, поверх — шикарный ремень, на грудь повесит большой кожаный зеленый кошелек — и вперед...» (из воспоминаний одного из одноклассников Жанны).

Ходили слухи, что коса, которую Жанна пристегивала к своей буйной голове годы спустя, — настоящая, из детства.

Выпускное платье, которое «Хасанчик» — как ее звали друзья — сшила для торжественного случая, у нее на родине не могут забыть до сих пор.

О том, чтобы после школы остаться дома, и речи быть не могло. Тем более что и первоначальные цели были обозначены предельно четко: ГИТИС, мастерская Петра Фоменко или оперного режиссера Бориса Покровского. После того как все приемные комиссии, массово вздрогнув, единогласно проголосовали против потенциальной студентки, Жанна призадумалась.

Возвращаться домой и признать поражение?

Об этом и речи быть не могло. Спешно поступив в первое попавшееся ПТУ, чтобы не вытурили за 101-й километр, несостоявшаяся актриса принялась осваивать профессию маляра, попутно приглядываясь к Москве. Свой блицкриг она готовила не торопясь.

На что Жанна рассчитывала и какие перспективы на первых порах выстраивала, сказать сложно. Тем не менее письма, приходившие на родину, были полны оптимизма и веры в светлое будущее.

«Бросай все и приезжай! Я очень рада, что попала в этот город. Пускай люди здесь испорчены деньгами, торгашество и разврат, но есть отличные ребята и театр... Как ты можешь там жить? Неужели ты хочешь быть простым обывателем, мещаночкой, которая встретит своего агронома и они будут жить-попивать и машину наживать?» — писала Жанна своей подруге Тамаре Горбуновой.

Каким-то чудесным образом юная малярша завела знакомство с ярким московским неформалом Гариком Ассой, харизматичным парнем, панком и авангардистом, другом андеграундного столичного модельера Петлюры.

Сам Гарик впоследствии утверждал, что с Жанной его познакомил Сергей «Африка» Бугаев. С Гариком Ассой и его компанией — пестрой, заводной, серых будней и личностей не терпевшей — было, мягко говоря, не скучно. Гарик с одинаковой легкостью был вхож во все богемные места Москвы и Питера — «Детский мир», Петлюровское подворье, мастерские на Фурманном и, конечно же, Пушкинскую, 10. В Питере он неоднократно участвовал в перформансах Сергея Курехина и его «Поп-механики». Неудивительно — пропустить такого персонажа Капитан точно бы не смог. Гарик перемещался в пространстве в огромном плаще поверх пиджака с подвернутыми рукавами и брюк, собранных ремнем гармошкой на поясе, и обязательно в шляпе. Компания, прикинутая подобным же образом, сопровождала его во всех вылазках по центру столицы и окрестностям. Подпольные галереи, рок-концерты, просто богемные пьянки и все, что не укладывалось в общую унылую картину «совка», проходило при самом непосредственном участии Гарика Ассы и его команды.

Примечательно, что роком Гарик заинтересовался еще в Хабаровске. Новые записи в портовый город поступали регулярно, так что классика рок-н-ролла вовремя сменилась на Sex Pistols, MC5 и Игги Попа, а вещи из городского универмага — на «отутюженные» у иностранцев модные шмотки.

Гарик вписался в московский быт легко и свободно. Портовый город, дарующий материальные ценности наряду с духовными, не всегда легко, но позволял почувствовать себя продвинутым чуваком даже среди московской богемы. Однако о том, чтобы войти в подобную компанию девочке из далекого поселка, и речи быть не могло. Но вот что удивительно: у Жанны, приехавшей из сибирской глубинки, начисто отсутствовал провинциальный говор! Ну а для того, чтобы документально подтвердить ее достойное происхождение, в ее паспорте стояло имя Ивонна Андерс. В компаниях она сообщала, что ее родители — сотрудники шведской дипломатической миссии в Москве. Каким образом Агузарова умудрилась подделать паспорт так, что, несмотря на частые проверки документов, никто ни разу не усомнился в подлинном происхождении «шведскоподданной», — неизвестно. Возможно, когда-нибудь об этом расскажет она сама или кто-то из ее друзей.

Ну а пока нестандартная внешность и огонек в глазах четко маякнули гению эпатажа Гарику Ассе, что перед ним не простая девчонка.

Не все «Мухоморы» одинаково вредны

Именно Гарик Асса притащил Жанну — Ивонну — на одну из богемно-андеграундных посиделок «Мухоморов», перед этим почти насильно нарядив ее в самые безумные вещи из своей коллекции.

«Мухоморам» Ивонна глянулась сразу. Наверное, это был первый раз, когда она попала к людям, своим на все «сто» — молодым, ярким, свободолюбивым, независимым и безбашенным. Рок-н-ролл был везде, не только в музыке, но и в образе жизни самой компании. Он окружал и задавал ритм каждого дня, несмотря на то что в официальном фаворе были совсем другие ритмы.

Кстати, «Мухоморы» тоже имели к музыке самое непосредственное отношение. Их единственный записанный на пленку опус «Золотой альбом» являл собой дикие музыкальные эксперименты, заключавшиеся в наложении и микшировании музыки советских композиторов и провокационных, порой откровенно антисоветских, глумливых текстах. Этот альбом столичная богема передавала друг другу наравне с ксерокопированным литературным самиздатом.

Первым коллективом, с которым познакомилась Ивонна Андерс, был «Крематорий», на тот момент исполнявший портвейно-лирический акустический рок, ориентированный на пьющую студенческую аудиторию, симпатизирующую хиппи, но не только.

Армен Григорян (лидер группы «Крематорий»): «После окончания института весной 1984 года я ездил на стажировку в НИИ недалеко от метро “Лермонтовская” (ныне “Красные Ворота”) и как-то обратил внимание на скромно сидящую на скамеечке в скверике, у памятника поэту, ярко одетую девушку. Я подсел, завязался разговор. Время было хипповское, и люди знакомились достаточно просто. Выяснилось, что девушку зовут Ива, что она из Тюмени (про папу — шведского дипломата — ничего сказано не было), хочет петь песни, безуспешно пыталась устроиться в ансамбль Покровского.

Я ей рассказал, что играю в группе “Крематорий” и у меня есть один проект — некий цикл песен, моноспектакль, основанный на сюжете романа Александра Дюма-младшего “Дама с камелиями”, — и что мне нужна исполнительница! Устраивать прослушивание прямо на скамеечке было явно неуместно, и мы решили встретиться в квартире у одного из моих тогдашних собутыльников-компаньонов по фамилии Троегубов, где у меня уже были запланированы очередные посиделки. К сожалению, в назначенный день я приехать не смог, позвонил этому приятелю и попросил, если объявится некая девушка по имени Ива, передать ей мои извинения, подтвердить, что все в силе, и дать мой телефон, чтобы договориться о встрече чуть позже. Но горе-посредник внезапно решил проявить инициативу и встретился с ней где-то в метро, почитал свои стишки, после чего, видимо, сильно впечатленная свиданием, девушка дала деру и на горизонте больше не появлялась. Когда я потом услышал ее в “Браво”, я пожалел, что мы с Жанной тогда так и не встретились! Она была бы идеальным выбором для той постановки! Осколки этих песен через 15 лет, в конце 90-х, всплыли на альбомах “Микронезия” и “Гигантомания” в исполнении разных девушек, в том числе Ольги Дзусовой, к слову, не уступающей Агузаровой по вокальным данным, но сам проект заглох».

Стала бы Ивонна Андерс, если бы все сложилось тогда с «Крематорием», этакой российской Дженис Джоплин? Кто знает.

Ивонна на полном серьезе показала Додолеву мутное фото, на котором она была запечатлена в компании Дэвида Боуи.

Тусовочная среда, в которой беспрерывно вращалась Ивонна, была необъятна. Знакомства и открытия происходили ежедневно, но одной из самых важных встреч той поры для Ивонны явно стала встреча с Петром Мамоновым. Группы «Звуки Му» еще не существовало, и Петр Николаевич довольствовался исполнением своих жутких двухаккордных психоделических песен под 12-струнную гитару. Остальное доделывалось при помощи мимики, жестов и пластики. Дополните это перманентным алкогольным трансом, по продолжительности несовместимым с адекватным восприятием действительности, и картина сложится жутковатая и правдивая. Ивонна и Петр сразу оценили потенциал друг друга, а совместные пляски на рояле — пожалуй, самая невинная забава из всех, что они когда-либо затевали, — дружбу закрепили.

Столичная рок-н-ролльная богема жила полноценной жизнью. Ивонна и компания с одинаковым энтузиазмом вписывались как на подпольные рок-сейшены, андеграундные показы мод и выставки-перформансы, так и на закрытые светские театральные и киношные премьеры. Общались, набирались опыта, менялись записями, делились свежей информацией, тусовались, не щадя времени и сил. Много лет спустя телеведущий Евгений Додолев рассказывал, что познакомился с Ивонной Андерс на ступенях Большого театра, где будущий сотрудник революционной ТВ-программы «Взгляд», он же мастер политических расследований, а позже — биограф Александра Градского, встретил девушку необычной наружности. Ивонна на полном серьезе показала Додолеву мутное фото, на котором она была запечатлена в компании Дэвида Боуи. Поверил ли тогда в это Додолев, доподлинно неизвестно, но одно для него было очевидно — такую девушку упускать нельзя. Так или иначе, но московская богема приняла Ивонну Андерс за свою — моментально и безоговорочно. Проверки на «соответствие» проводить не пришлось.

Женя + Ивонна = рок-н-ролл!

На одной из светских посиделок «Мухоморы» посоветовали Ивонне перестать валять дурака и позвонить гитаристу молодой безымянной команды Жене Хавтану. Авось что и получится.

Свою первую встречу музыканты будущего «Браво» позже описывали по-разному, но только недавно Евгений Хавтан озвучил версию, кажущуюся наиболее правдоподобной. Девушка позвонила ему в неприлично позднее время осенью 1983 года. Поскольку до наступления эпохи мобильных телефонов оставалось больше пятнадцати лет, то звонок в квартиру, где Евгений проживал с родителями, показался ему несколько странным.

Сняв трубку, он обнаружил на другом конце звонкоголосую барышню, утверждавшую, что очень хочет петь и что она — именно то, что нужно его молодой группе. Позже Агузарова утверждала, что в телефонной будке возле кинотеатра «Звездный» ее фан-клубом была установлена табличка «Отсюда Жанна позвонила Жене в первый раз, и он пригласил ее в свою группу». Конечно же, с ходу никто никого ни в какую группу приглашать не собирался.

Заинтригованный лидер группы назначил встречу на следующий день в центре зала метро «ВДНХ». Чтобы по десять раз не устраивать рок-н-ролльные смотрины, да и просто не желая скучать в ожидании, Хавтан захватил с собой и Павла Кузина. И правильно сделал — ждать пришлось больше сорока минут. Такие опоздания в дальнейшем стали вполне обычным делом.

В тот момент, когда приятели решили, что очередная партия выходивших из вагона трудящихся уже точно последняя, из дверей появилась Жанна.

Как утверждает Павел Кузин, «ждали очень долго и уже собирались уходить. Стоим, смотрим — кажется, вот она! Пробежала туда-сюда, к одним, к другим, она еще сутулилась, как бабка-ежка. Нашлись наконец».

Экстравагантная внешность, одеяние Жанны, внешние данные подруги и пакет с иностранными буквами располагали к знакомству.

С собой Жанна имела симпатичную подругу Наташу и большой полиэтиленовый пакет с буквами TATI.

Экстравагантная внешность, одеяние Жанны, внешние данные подруги и пакет с иностранными буквами (то, что Tati — французский магазин распродаж, молодые люди узнали чуть позже) располагали к знакомству.

До базы ДК «Мосэнерготехпром», где в ожидании коллег томились саксофонист Степаненко и басист Конусов, решили взять такси. По пути Хавтан и Кузин с некоторой опаской наблюдали за Жанной, которая уже в салоне такси пролила на форменный железнодорожный китель, выданный Хавтану как будущему инженеру транспорта, полбутылки кефира. Перепало и таксисту. Дом культуры при появлении девушки, в присутствии которой ломались стулья и двери, падали многокилограммовые конструкции, вздрогнул старыми стенами, но музыканты сразу попросили продемонстрировать то, ради чего все, собственно, так торжественно собрались.

«Жанна запела, и это было так здорово, что все сейчас же определилось. Мы решили, что нам не надо никакого парня. Девчонка — это оригинально. Она классно выдавала блюзы и рок-н-роллы даже без слов. Я таких исполнителей до этого просто не видел. В подаче есть энергия. Есть кайф в том, что она делает. И все это очень искренне. Мы начали делать программу. Репетировать. Встречаться два раза в неделю. Жанна принесла стихи Уильяма Джея Смита, Арсения Тарковского. Музыка у меня уже была готова, и мы стали подбирать, что подойдет по настроению», — говорил в интервью журналу «Студенческий меридиан» Евгений Хавтан.

Тексты песен Жанна находила повсюду — в старых журналах и книжках, подслушивала, когда кто-то декламировал что-то интересное. Она обладала хорошим поэтическим вкусом и навыком находить потрясающие стихи.

Первыми песнями стали «Кошки», «Як» на стихи Уильяма Джея Смита, «Звездный каталог» Арсения Тарковского и «Медицинский институт» Саши Черного. Текст для одной из самых ярких песен будущей программы — «Желтые ботинки» — Агузарова написала сама, вероятно, отталкиваясь от настроения рок-н-ролльных стандартов «Blue Suеde Shoes» и «Old Brown Shoe». Первыми слушателями молодой группы без названия стали посетители танцевальных вечеров в родном ДК. Исполняли хиты итальянской эстрады, шлягеры групп Supermax и Secret Service. Когда все это было уже совсем невмоготу, разбавляли программу любимыми Madness и The Police. Не гнушались и советской эстрадой. Так, песня Пугачевой «Без меня тебе, любимый мой…», по мнению многих, слышавших ее в исполнении Жанны в те годы, во многом превосходила оригинал.

Сценический образ оформился быстро. Стиль западных музыкантов «новой волны», подсмотренный в западных журналах, и прикиды стиляг 50—60-х (поношенные пиджаки, галстуки-«селедки», остроносые ботинки и брюки-«дудочки»), увиденные в советских фильмах, в целом гармонировали. Одежду, соответствующую всем законам жанра, можно было найти у родителей или купить за пять-десять рублей на легендарной «Тишинке» — московском Тишинском рынке. Для милиции, на тот момент сконцентрированной на задержании только появлявшихся агрессивных «металлистов» в проклепанной коже и панков с «ирокезами», безобидные новые «стиляги» поначалу никакого интереса не представляли.

Теперь общее настроение потенциальной программы в первую очередь определял заводной твистово-рок-н-ролльный накал. Репетиции проходили в рабочем режиме, и наконец появилась возможность отыграть полноценный сольный сет. Вскоре «Браво» чуть было не позвали играть на рок-фестиваль в Долгопрудном, который организовывали какие-то комсомольцы, но комиссия решила, что группа все-таки еще «недостаточно профессиональна».

Дебют новоявленной группы состоялся на свадьбе Евгения Хавтана в кафе на станции метро «Красносельская», где группа присутствовала в качестве гостей в полном составе. Празднующих развлекали приглашенные музыканты, а в конце мероприятия вышли сами «Браво» и сыграли практически весь репертуар, на тот момент состоявший из пяти песен. Подробности того веселого вечера канули в Лету, а после свадебного застолья двух своих музыкантов — барабанщика Пашу Кузина и бас-гитариста Андрея Конусова — Женя не мог найти еще несколько дней.

Понравился материал? Помоги сайту!