Саша Алмазова и Non Cadenza. «Новый день»

Петербургская соул-группа с 12-летним стажем Non Cadenza выпускает альбом «Новый день», четыре песни с которого вы можете послушать прямо сейчас:

По этому поводу COLTA.RU задала несколько вопросов вокалистке и автору песен Саше Алмазовой.

— Почему вы выбрали соул? Как вы полюбили эту музыку? Кто ваши герои среди певиц и певцов, исполнявших и исполняющих соул?

— Я всегда слушала и слушаю очень много разной музыки. Но соул — жанр, возникший на стыке ритм-н-блюза, джаза и госпела в пятидесятых годах в Америке, — очень сильно повлиял и на меня, и на всех музыкантов группы Non Cadenza. В моем случае это еще и связано с тем, что соул подразумевает определенную манеру пения, которая оказалась максимально близка мне как вокалистке. Арета Франклин, Этта Джеймс, Эрика Баду, Лорин Хилл, Джилл Скотт и многие другие потрясающие певицы совершенно покорили меня не только своим голосом, но и уникальной сценической харизмой. И хотя это исторически и географически очень неблизкий для нас жанр, сейчас это уже не имеет никакого значения. Очень многие песни в этом стиле уже давно стали классикой и достоянием мировой культуры.

— Чем «русский соул», исполняемый вами, отличается от первородного — черного? Трудно ли петь соул на русском языке?

— В какой-то момент мы сами стали не без доли шутки так называть жанр, в котором мы работаем. Было очень много постоянных вопросов насчет нашей стилистики, и вот мы стали просто говорить: мы исполняем «русский соул», и точка! Вообще soul переводится с английского как «душа», то есть мы же и играем музыку, которая нам по душе, которая буквально льется из наших душ; опять же «загадочная русская душа» и т.д. И, конечно, нельзя исключить влияние исконно черного соула, его мы с ребятами впитали как губки. Но для нас было бы немыслимо пытаться даже приблизиться к этому самому настоящему black soul: делать это хотя бы на уровне или лучше тех, у кого буквально в жилах такая музыка, не выйдет никогда. Кстати, существует так называемый blue-eyed soul — который исполняется белыми по происхождению людьми, например, такими, как Джордж Майкл, Эми Уайнхаус или Адель.

У нас же периодически наталкиваюсь на артистов, пытающихся делать что-то под копирку. Мне кажется, что подражание — это вообще ложный и опасный путь. И мне искренне непонятно: зачем это делать? Когда можно учиться у великих, брать у них лучшее и пытаться делать что-то свое. Что же касается трудности пения — петь по-настоящему круто вообще нелегко в любом жанре. Я учусь этому до сих пор :-).

— Вы преподаете английский язык в одном из петербургских университетов — вероятно, могли бы писать тексты и на английском. Говорят, это проще с точки зрения ритмики. Почему вы пишете на русском языке?

— Я уже неоднократно пробовала писать на английском. Это действительно намного проще и естественнее, но выходит нечто совершенно другое. Русский язык вообще не очень удобен для песен, особенно если музыкальная канва берется из зарубежной традиции. Но, как я уже сказала, я не вижу смысла в творчестве, если не пытаться в нем делать что-то новое. Мне нравится экспериментировать со словом, использовать его как ритмический инструмент. В русском языке есть своя уникальная мелодия, поэзия, свой грув.

— Чем «Новый день» отличается от других альбомов Non Cadenza по звуку?

— Я бы сказала, что из наших трех альбомов этот — наиболее творчески свободный. До этого мы подспудно все-таки пытались придерживаться неких рамок, собственных и общепринятых. Например, таких, как хронометраж песни — песня не должна быть слишком длинной, не должно быть слишком много развернутых джазовых соло, все должно быть сыграно и спето скорее идеально, чем естественно, и т.д. И несмотря на то, что мы и так носим пожизненный статус «неформата», все же мы всегда старались адаптировать аранжировки и звук под нашего слушателя, не всегда искушенного в сложной музыке. На этот раз мы не стали делать ничего подобного — все придумывали и писали так, как хотелось, как чувствовали. Изменился подход и к самой записи: например, если я или музыкант где-то слегка «промахнулись» с нотой, то мы с нашим звукорежиссером могли склониться к тому, чтобы оставить такой вариант, натуральный и харáктерный, в противовес искусственной и безэмоциональной ноте. Многие идеи возникали прямо в студии — и это был чистый кайф: спорить, экспериментировать, пробовать и примерять эти идеи. Такая свобода творчества — это зачастую непозволительная роскошь для большинства музыкантов, и все же мы решили в кои-то веки себе ее позволить.

— Какие главные достижения Non Cadenza за 12 лет существования?

— То, что мы все нашлись и работаем в одной банде — путь был долгим и непростым. Наша публика — мы ей очень гордимся и дорожим. И, думаю, наше коллективное чувство юмора, выработанное годами концертов, гастролей и репетиций, которое никогда не позволяет впадать в уныние!

— У вас есть музыкальная мечта или цель, к которой вы идете?

— Мне бы хотелось работать так, как хочется, без ограничений, и продолжать заниматься настоящим творчеством в широком смысле. Чтобы не нужно было кому-то угождать, следовать сомнительным правилам «игры», стремиться кому-то понравиться, для того чтобы идти дальше, а не упираться в потолок. Я бы хотела этого не только для себя, но и для всех артистов, потому что такие условия неминуемо способствовали бы повышению общего культурного уровня в стране, а его нам катастрофически не хватает. И на качество жизни артистов повлияли бы, безусловно.

— С каких соул-альбомов надо начать знакомство человеку, ничего не знающему о жанре?

— Достаточно для начала просто взять лейбл Motown и послушать пластинки, которые на нем издавались. Хватит надолго!

Презентации нового альбома Саши Алмазовой и Non Cadenza пройдут 20 апреля в клубе «Космонавт» (Санкт-Петербург), 25 апреля в ЦДХ (Москва) и 29 апреля в «Революции» (Иркутск).

Понравился материал? Помоги сайту!