Ностальгия по эксперту

28 ноября на Международной ярмарке non/fiction издательство «Классика-XXI» представит книгу Юлии Стракович «Цифролюция. Что случилось с музыкой в XXI веке». В ней излагается хроника драматических изменений, произошедших за пару десятилетий цифровой революции с индустрией звукозаписи, цехом музыкантов, сообществом журналистов и потребителей их продукта. В книге идет речь о кризисе индустрии звукозаписи, о войне за копирайт, о расколе между музыкантами и слушателями в связи с цифровым пиратством, о практиках микропатронажа и краудфандинга, об экономике дара, о вирусном рождении новых звезд, о буме любительства и музыкальном перепроизводстве. COLTA.RU представляет главу из этой книги, посвященную новой функции критики и музыкальных экспертов. Печатается с сокращениями.

Все большее число специалистов, да и простых слушателей задается вопросом: а что, если технологии — вовсе не решение проблемы подавления информационного шума? Однако если не технологии — то что? Ответ напрашивается: если не технологии, то, разумеется, человек. Тоска по живому советчику, по персоне, по личностному началу ощущается все отчетливее на фоне бурного развития безличных рекомендательных алгоритмов. Эта тоска прорывается то и дело, принимая порой самые наивные формы — как в музыкальном сервисе Tastekid, назвавшем свой фильтрационный механизм «Эмми» и представившем его в виде нарисованной девочки, которая будто бы сама по-дружески предлагает пользователю обратить внимание на того или иного артиста. Всем ясно, что за советами Эмми стоит все тот же машинный анализ, а все же иметь дело с человеческим существом — пусть и вымышленным — многим оказывается куда приятнее, чем с рекомендациями, выведенными списком в углу экрана. Еще приятнее, если этим человеческим существом оказывается не нарисованная девочка, а реальная фигура с именем и авторитетом в музыкальном мире, — и вот уже лицом навигационного сервиса The Filter становится Питер Гэбриел. Конечно, сам сервис — типичная система-гибрид, но этот легендарный муздеятель представляет его в публичном пространстве, рассуждая о двух волнах цифровой революции: «Первая волна — это свобода выбора, вторая — свобода от выбора» ^[i], — и вот уже кажется, что это не технологии, а он сам с помощью The Filter дает эту свободу слушателям.

Все та же тоска по советчику из плоти и крови звучит и в откровениях, на которые автор книги «Cult of the Amateur» и строгий критик Web 2.0 Эндрю Кин вызывал покупателей на финальных распродажах перед закрытиями последних из могикан — музыкальных магазинов, торгующих компакт-дисками. «Чего вам будет не хватать? — спрашивал он. — Ведь выбор в интернете на порядки больше». «Продавцов, — отвечали ему среди прочего, — местных консультантов, которые действительно любят музыку, действительно знают ее и всегда готовы помочь…» ^[ii] Угрожающая фигура, отпугивающая новичков своим презрением к любому неспособному произнести имя Фуртвенглера без заминки, исчезновению которой так радовался Алекс Росс, похоже, вовсе не кажется многим такой уж инфернальной. Людям нравится прислушиваться к авторитету, эксперту, специалисту — и никакие аналитические механизмы, похоже, не помогают им восполнить утрату. Вот и сам Кин вторит тому же: «Искусственный интеллект — плохая замена вкусу. Никакая программа не может вызвать того безоговорочного доверия, которое мы испытываем к кинорецензиям Найджела Эндрюса (Financial Times), А.О. Скотта (New York Times), Энтони Лейна (New Yorker) или Роджера Эберта (Chicago Sun-Times) — вдумчивым, талантливым, подкрепленным десятилетиями обучения и опыта. Никакой алгоритм не предоставит ни литературного анализа, который есть в текстах Лондонского и Нью-Йоркского книжных обозрений, ни тех музыкальных знаний, что можно найти в обзорах журналов Rolling Stone, Jazziz или Gramophone» ^[iii].

Тоска по авторитету профессионала разлита в воздухе — и вот уже гибрид MediaUnbound пытается совместить традиционные навигационные алгоритмы с экспертным отбором, а ресурс MOG ко множеству своих автоматических фильтров добавляет штатных редакторов, пытаясь подражать хоть отчасти тем самым Rolling Stone и Jazziz…

В обращении в реалиях цифровой эпохи к помощи критиков, редакторов и прочих подобных им фигур явное противоречие буквально кричит о себе. Радостное освобождение от информационного барьера, триумф утвержденного цифровой революцией собственного свободного выбора никак не вяжется с потребностью в эксперте, который укажет тебе единственно правильное решение и все объяснит. Эксперт кажется частью прежнего, угасающего медиамира. Его всезнание, установка на отделение хорошего от плохого, великого от посредственного мало приемлема в условиях побеждающей нишевой культуры. Его репутация к тому же подмочена ангажированностью, связью с той самой вертикалью музыкальной власти, которая к концу ХХ века стала слишком крепкой, погрузив критику и музыкальную журналистику в пространство рекламы и пиара. Горизонтальная, эгалитарная природа цифровой революции отвергла то, что было названо «диктатом экспертов», с энтузиазмом. Да, нашлись убежденные элитаристы, вслед за Эндрю Кином утверждающие, что с приходом рекомендательных — особенно коллаборативных — систем диктат экспертов был попросту подменен «диктатом идиотов» ^[iv]. Однако, что бы они ни утверждали и как бы ни ностальгировали по мудрому специалисту по всему и вся, реальность изменилась необратимо. Лучше всего это иллюстрирует простая статистика: исследование Orpheus Media Research, продемонстрировавшее столь явное недовольство слушателей навигационными сервисами, тем не менее зафиксировало: по-прежнему полагаться на традиционные медиа с их критиками и авторитетами готово не больше 14% меломанов ^[v].

Искусственный интеллект — плохая замена вкусу.

Впрочем, все ту же элитаристскую модель, как оказалось, можно организовать и на новой медиапочве. Ярким примером тому может служить хотя бы ресурс Pitchfork. Изначально он напоминал скорее вариацию на тему очередного музыкального блога, но быстро разросся до масштабной платформы, представляющей новости, эксклюзивные интервью, массу рецензий, — стал по сути сетевым аналогом крупного музыкального журнала с гигантской аудиторией в 3,5 млн читателей в месяц ^[vi]. Влияние его оказалось не менее гигантским — в Pitchfork Media критики с немалым успехом исполняют почти забытую роль вершителей судеб. Их хвалебная рецензия на дебютный альбом группы Arcade Fire вызывает взрывной рост заказов на него, а оценка 0.0, поставленная работе Трэвиса Моррисона «Travistan», ведет к обвалу продаж и попаданию артиста в блэклисты интернет-радиостанций. Pitchfork берет на себя функцию эксперта в самом традиционном смысле: он не озабочен делением на ниши и выносит суждения исходя из «хорошего вкуса вообще»; он беспощаден к цифровой демократии, мудрости толпы и остальным подобным вещам. Он всегда знает правильный ответ и если и предоставляет публике право самой судить о чем-то, то лишь в шутку — как в истории с рецензией на «In Rainbows» Radiohead, где на месте оценки иронично красовалась пустая графа для заполнения с всплывающей подсказкой «It's up to you» — впрочем, уже при втором клике сменявшейся на категоричное «На самом деле 9.3, конечно».

В сущности Pitchfork Media — типичная иерархическая, вертикальная система. Несмотря на свое очевидное несоответствие логике горизонтальной цифровой культуры, он умудряется быть чрезвычайно популярен, однако именно из-за этого несоответствия все же неизбежно становится скорее исключением, чем правилом. Это, впрочем, не означает, что таким же исключением обречена быть в цифровой реальности и фигура эксперта сама по себе. В действительности, даже отбросив ностальгические настроения и рассуждая исключительно рационально, придется признать: сегодняшнее музыкальное перепроизводство и информационный хаос делают потребность в экспертизе острее, чем когда бы то ни было. Вот только роль ее — и даже само содержание — в нынешних условиях серьезно меняется.

Музыкальный эксперт, в котором так нуждается цифровая эпоха, существенно отличается от классического критика. Он воплощает в себе совершенно иные навыки и качества. Его авторитетность определяется уже не столько умением высказывать глубокие суждения о самых резонансных явлениях культуры, сколько способностью находить жемчужины среди глобального информационного беспорядка. Он не столько профессиональный комментатор, сколько профессиональный музыкальный «археолог», посвятивший свою жизнь прослушиванию огромных массивов неупорядоченного музыкального материала и обладающий уникальным свойством — способностью не утратить при этом ни интереса, ни вкуса, ни чутья.

Эксперт нового типа уже не стремится объяснять, его задача — не помочь понять, а помочь найти. Он проводник человека в мире безграничной информации — «информационный диджей», как назвал его Юрий Сапрыкин. «Life jokey» — как предпочитает выражаться Питер Гэбриел. Он фильтрует, он разгребает конюшни. Кстати сказать, те же тенденции прослеживаются, похоже, едва ли не повсеместно. Рассуждения буквально всех — от журналистов до художников — о роли критики в современном культурном процессе изобилуют сегодня сентенциями в духе: «Место критиков сейчас занимают люди, фильтрующие информационные потоки и отделяющие зерна от плевел, — такие, например, как редакторы блогов по искусству. А критика превращается в отдельный маргинальный вид художественного творчества» ^[vii].

Человека типа Эндрю Кина, мечтающего о профессиональном объяснении, компетентной трактовке, такой поворот событий, несомненно, ввергнет в уныние. Однако ничего абсолютно радикального в нем в общем-то нет. Критик как первооткрыватель — модель не то чтоб абсолютно новая, и эксперты, предпочитающие ее, появились вовсе не вчера. «Кто является величайшим музыкальным критиком в России? — вопрошал на одной из публичных лекций Юрий Сапрыкин и сам себе ответил: — Безусловно, Артемий Кивович Троицкий» ^[viii]. И тут же продолжал: «Кто может вспомнить текст, который Артемий Кивович Троицкий написал по какому-либо музыкальному поводу за последние двадцать, десять лет? Нет такого текста. Талант и сила Артемия как раз в умении правильно выбрать и представить то, что его аудитория должна увидеть и услышать. Он не произносит большого количества слов, не пишет длинных текстов про музыку, при этом объективно и безусловно является лучшим в своей профессии. Существует действительно масса вещей, которые проще показать, чем рассказать» ^[ix].

В той же самой лекции Сапрыкин попытался вывести и своего рода формулу идеального музэксперта цифровой эпохи. Это, по его мнению, вовсе не тот, кто сам создает контент, транслируя свое понимание в виде пространных текстов, а тот, кто, во-первых, подходящий контент подбирает и, во-вторых, эффектно преподносит, одушевляет его, тем самым заинтересовывая слушателя.

Кстати, о подборе подходящего. Цифровой эксперт отличается от традиционного критика еще и тем, что не просто фильтрует, не просто ищет достойное, но и руководствуется в этом поиске вовсе не принципом универсальности, определяющим, что такое хорошо и что такое плохо для всех. Он целиком и полностью принадлежит эпохе длинного хвоста, почти всегда исходя из предельно специализированных интересов. Он ориентирован на свою, нишевую аудиторию. При этом конкретный способ, которым он взаимодействует с ней, может принимать самые разные формы — от персонального аудиоблога, где регулярно выкладываются рассказы о самых интересных из последних музыкальных открытий, до нет-лейбла или аудио/видеоподкаста. Подобных трибун становится сегодня все больше, и недостатка в тех, кто готов вещать с них, нет. Возникновение сообщества музыкальных экспертов нового типа — давно уже не просто теоретическая возможность. Оно действительно существует — и как множество энтузиастов, выступающих на своих цифровых площадках, и порой даже как целостная система, объединяющая одиночек в масштабный сетевой проект.

Характерный пример такого объединения — ресурс The Hype Machine, созданный в 2005 году русским эмигрантом Энтони Володкиным и представляющий собой пространство, куда стекается информация о сотнях действующих аудиоблогов, обладающих определенным авторитетом. Hypem.com работает под лозунгом «Каждый день тысячи людей по всему миру пишут о музыке, которую любят, — и вся она оказывается здесь», фактически представляя собой полноценный рекомендательный сервис, изучающий все, что пишут музыкальные блогеры, следящий за последними обновлениями их страниц, собирающий ссылки на выкладываемые mp3, а затем дающий своим пользователям возможность познакомиться с ними, послушать в виде радиопотока, отметить понравившееся и т.д. При этом, хотя на Hype Machine есть сводные чарты, показывающие, как часто тот или иной трек добавлялся в любимое за последнюю неделю или три дня, система предлагает отнюдь не все и не всем — свою роль играет здесь та самая нишевость и персонализация. Чтобы получить рекомендации, сформировать собственную ленту новой музыки, каждый слушатель должен для начала обозначить свои интересы. На этом этапе система во многом напоминает типичный контентный фильтр, ведущий поиск по формальным параметрам вроде жанровой принадлежности, — вот только на выходе пользователь получает указание не на конкретные произведения и артистов, а на определенные блоги, то есть фактически — на тех экспертов, тех «меломанов-диггеров», мнению которых ему стоило бы доверять. Сама модель навигации в музыкальном изобилии становится здесь компромиссной: с одной стороны, слушатель не отказывается от свободы выбора — как минимум выбора собственной сколь угодно специфичной культурной ниши, однако право вести дальнейшие раскопки в ней он делегирует другому — и этот другой не алгоритм, автоматически обсчитывающий данные, а человек. Человек увлеченный, компетентный, способный отыскать стоящее, эффектно его подать и к тому же — по определению избавленный от классических проблем механического отбора вроде холодного старта или неспособности судить о качестве.

Трудно сказать, насколько такой баланс между вертикалью профессиональной критики и горизонталью безграничной демократичности сети устойчив, однако, похоже, он оказался как минимум востребован. Аудитория The Hype Machine растет день ото дня. Да и других попыток создать рекомендационный сервис, опирающийся на новых экспертов, сегодня вокруг великое множество. По сути, такие попытки уже сформировали отдельный пласт в культурной фильтрации — причем пласт отнюдь не однородный. В нем легко выделяются по крайней мере два основных слоя, два направления.

Музыкальный эксперт, в котором так нуждается цифровая эпоха, существенно отличается от классического критика.

Первое объединяет ресурсы, исходящие из того, что, как бы далеко ни отстоял сетевой эксперт от традиционного критика, им все же должен становиться изначальный авторитет, назначенный на эту роль признанный профессионал. В балансировании между вертикалью и горизонталью здесь взят больший крен в сторону вертикали, определенного элитаризма. К этому направлению относится, например, Slacker.com — персонализированное радио, сходное с другими подобными проектами по предлагаемому функционалу, но совершенно иное по своему механизму. Так же как Pandora или Last.fm, оно изучает вкус слушателя, определяет его нишу, однако затем выдает рекомендации, опираясь на мнения специалистов, с этой нишей тесно связанных и глубоко почитаемых в ней: тех, кого Slacker называет «tastemakers» — «законодатели вкусов». «Волной» — то есть фактически нишей, — названной «Гранж 20 лет спустя», здесь управляет Марко Колинз, бывший музыкальным директором сиэтлской KNDD во время расцвета гранжа в 90‑х, на разных этапах работавший с культовыми коллективами вроде Nirvana или Weezer, включенный в рок-н-ролльный Зал славы. Направление Dubstep/Breaks/DnB курирует Пати Бен — знаменитый сан-францисский продюсер и диджей. Не менее выдающиеся фигуры заведуют и остальными «вкусовыми участками».

Фигуры эти, впрочем, могут быть подобраны и несколько иначе — к примеру, в проекте 14tracks это те самые консультанты музыкальных магазинов, об утрате которых так сокрушались собеседники Эндрю Кина. Точнее, одного из магазинов — специализированного онлайн-торговца Boomkat.com. Сам 14tracks.com при этом ресурс, несомненно, навигационный, но устроенный довольно нетипично. Он не столько дает пользователю находить лучшее в любимой нише, сколько помогает среди множества ниш сориентироваться — тем самым экспертным методом. Фактически консультанты Boomkat всего лишь раз в одну-две недели предлагают новую подборку, состоящую из 14 композиций, по их мнению, идеально — и в лучшем свете — представляющих какой-нибудь крайне узкий жанр. Все вроде бы предельно просто, но помощь слушателю велика — вместо того чтобы растерянно блуждать среди множества тегов рекомендательных систем («даунтемпо»? или «даунбит»? или все-таки «даб»?), он может, потратив совсем немного времени, составить представление даже о самых экзотических нишах, понять, близки ли они ему, и, если да, сразу же выяснить, с чего начать. 14 треков электронного джаза; 14 песен с нигерийскими корнями; 14 композиций, написанных под влиянием Анджело Бадаламенти; 14 микротональных произведений, понятных неподготовленному слушателю, — музыкальная эрудиция новых экспертов велика, а фантазия и вовсе почти безгранична.

Еще одна характерная модель применения навыков профессионалов в культурной фильтрации — практика музыкального кураторства, начавшая в последнее время набирать обороты в сети. Как правило, куратор — это авторитет, который приходит в тот или иной уже готовый проект, чтоб отбирать и представлять внутри него материал, заслуживающий внимания в первую очередь. Таким образом работает, например, The Free Music Archive. Сам по себе он представляет собой масштабную библиотеку независимой музыки, которая распространяется ее авторами бесплатно, а заодно — площадку для сбора благодарственных платежей и музыкальных краудфандинговых инициатив. FMA — не навигационный сервис, но исполнителей и произведений на нем сконцентрирована масса, большинство из них отнюдь не общеизвестны, и слушателю нужно как-то ориентироваться. Возможности для этого две: выбрать жанр, а затем поиски в нем вести самостоятельно — либо довериться мнению одного из приглашенных кураторов. Кого именно — можно решить по вкусу, на сайте их ровно 100, причем чаще всего это не конкретные люди, а целые музыкальные организации: радиостанции, культовые для определенного круга; небольшие концертные площадки, имеющие успех в определенной специализированной нише; клубы; популярные инди-лейблы из Америки, Европы, Японии, с Ближнего Востока. Диапазон кураторов широк: от организаторов крупнейшего фестиваля Primavera Sound до создателей программы камерной музыки в The Isabella Stewart Gardner Museum; от HALAS Radio, вещающего из Израильского центра цифрового искусства, до блога Excavated Shellac, посвященного граммофонным записям фольклорной музыки со всего света. Каждый из них имеет свои приоритеты и свое видение того, каким образом должен фильтроваться музыкальный поток. Слушателю же лишь остается понять, чья репутация для него более весома.

В конечном итоге ни одна из сегодняшних возможностей и технологий вовсе не обещает идеальной работы и решения всех связанных с музыкальным перепроизводством проблем. Ни один современный фильтр-советчик — будь он программным алгоритмом или живым человеком — не может отсеять весь информационный шум и не упустить при этом ничего по-настоящему ценного. Но это, в свою очередь, вовсе не значит, что вся столь бурно развивающаяся система рекомендаций совершенно неэффективна. В сущности, идеально справедливый отбор — не цель, а утопия: к нему, так же как и к идеально справедливой экономике, музыкальная культура не приближалась никогда. Быть может, особенно далека от него она оказалась как раз накануне цифровой революции — во времена, когда фильтрацией заведовали едва ли не исключительно музыкальные иерархии. Что же до перепроизводства и погружения в хаос, то наиболее здравым, похоже, является взгляд, высказанный в свое время Андреем Гороховым: «Да, существует много музыки. Да, произведена масса хлама. И процесс этот неостановим. Но проблемы в этом никакой нет. <…> Невозможно знать всего? Но и не надо. Никто не знает “всего”. Хорошо бы знать “кое-что достойное интереса”» ^[x].

Презентация книги Юлии Стракович «Цифролюция. Что случилось с музыкой в XXI веке» пройдет 28 ноября в 12:00 на Международной ярмарке non/fiction в пресс-зале ЦДХ.

^[i] Цит. по: Kiss J. The Filter: Peter Gabriel hails online filtering service as digital 'life jockey'// The Guardian, 3 June, 2008. URL: http://www.guardian.co.uk/media/2008/jun/03/digitalmedia

^[ii] Keen A. The Cult of the Amateur: How blogs, MySpace, YouTube and the rest of today's user-generated media are killing our culture and economy. London, Boston: Nicholas Brealey Publishing, 2008. Pp. 102-105.

^[iii] Keen A. The Cult of the Amateur. P. 32.

^[iv] Ibid. P. 35.

^[v] См. http://www.cliomusic.com/are-music-recommendation-services-working

^[vi] Официальная статистика Pitchfork Media: http://pitchfork.com/ad/

^[vii] Алексей Шульгин, художник, руководитель мастерской «Новые медиа» Московской школы фотографии и мультимедиа имени Родченко. Цит. по: http://os.colta.ru/art/projects/160/details/21213

^[viii] Цит. по: Юрий Сапрыкин: «Кого возьмут в будущее». URL: http://os.colta.ru/society/world/details/17429

^[ix] Там же.

^[x] Ответы А. Горохова на вопросы «Музыкальной газеты». URL: http://www.muzprosvet.ru/interview.html

Понравился материал? Помоги сайту!