3 октября 2016Современная музыка
385

Шесть взглядов на Стива Райха

Российские композиторы о патриархе американского минимализма, его музыке и его секрете

 
Detailed_picture© Jeffrey Herman

Сегодня исполняется 80 лет американскому композитору Стиву Райху. 6 октября на концерте SOUND UP шесть российских композиторов и пианистов в честь юбиляра исполнят на шести роялях его произведение «Six Pianos». В предыдущий раз в Москве исполнение этой пьесы состоялось на фестивале «Альтернатива» в конце 1990-х. Участники проекта Павел Карманов, Петр Айду, Алексей Курбатов, Антон Буканов, Кирилл Рихтер и Никола Мельников рассказали об открытиях Стива Райха, об особенностях пьесы «Six Pianos» и о своих отношениях с музыкой одного из изобретателей минимализма.

О знакомстве с музыкой Стива Райха

Павел Карманов: Стив Райх для меня — ключевая фигура. Моя однокурсница из консерватории Александра Филоненко, ученица Владимира Тарнопольского, как-то раз принесла кассету, где ей Тарнопольский записал музыку, которую ни в коем случае нельзя писать. Я послушал с ней вместе и влюбился в Райха, чья запись тоже была на той кассете. После этого активно стал интересоваться американской музыкой, а потом и европейским пластом минимализма.

Алексей Курбатов: В минимализм меня привел интерес к музыке Павла Карманова, Карманов при этом не стандартный минималист, он использует минимализм как средство, а не как цель.

Петр Айду: Главные сочинения у Райха для меня — это «Piano Phase» и «Музыка для восемнадцати музыкантов». Это два сочинения, которые изменили мои представления о том, какой способ воздействия на человека может иметь звук. Сознательное ограничение языка ведет к новой выразительности.

Кирилл Рихтер: Приятель-композитор прислал мне «Tehillim» Райха — это переработанные псалмы, мне понравилось. Позже я обнаружил у себя в плеере «Piano Phase» и «Different Train». Не скажу, что Райх мне близок, но очень интересен.

Никола Мельников: Впервые с Райхом я познакомился в 5-м классе на уроке истории музыкальной культуры. Нам показали «Музыку для восемнадцати музыкантов», но это было все очень кратко, потому что и сами педагоги больше внимания уделяли романтической и классической музыке. И только на первом курсе, когда мы изучали особые формы в музыке Мессиана, удалось разобрать детально и Райха. Чтобы понять Райха, нужно быть подготовленным.

Steve Reich — «It's Gonna Rain»

О вкладе в современную музыку и о минимализме

Алексей Курбатов: Стив Райх — разносторонний композитор, открытый экспериментам и музыке разных культур, один из первых музыкантов в ХХ веке, зафиксировавших новый сложный язык. Его эксперименты с электроникой оказали влияние на дальнейшую электронную музыку. Например, в 60-е он придумал соединять кусочки записанной на магнитофонную пленку музыки так же, как это делали потом диджеи и электронные музыканты в 1980-е, только у Райха это была не самоцель, а элемент создания нового языка, происшедшего из нового инструментария. С тех пор аудиопленку стали использовать как музыкальный инструмент.

Никола Мельников: Стив Райх — один из ярчайших минималистов. По сути это близко тому, что сейчас происходит в музыкальной культуре XXI века: повторяющиеся структуры в музыке используются в современных жанрах техно и хаус. Минимализм построен на более простых гармониях, на насыщенном материале, раздвинутом в плане формы.

Павел Карманов: Минимализм зародился усилиями многих музыкантов одновременно примерно с 50-х по 60-е годы и аккумулировался на почве отторжения жесткого авангарда, который насаждался в Европе, в Дармштадте, при спонсорской поддержке США. Но тем не менее появились люди, которые поставили себя против мейнстримного авангарда, потом обратились к восточным практикам и восточным знаниям, чтобы увидеть и понять музыку с другой стороны. Стив Райх — один из них.

Минимализм — компромиссный жанр между академической музыкой, роком, джазом и фольклором, таким образом, это заинтересовало сразу многих. Секрет Стива Райха в том, что он сочетает элитарность с доступностью, и я думаю, что он специально об этом думал.

Американский минимализм — это максимум выразительности при минимуме средств.

Петр Айду: Американский минимализм интересен с точки зрения географии культуры, потому что он не попадает ни в академическое русло, ни в поп-музыку. Он находится где-то между, в другом пространстве. И в этом его особенность.

С точки зрения философии искусства американский минимализм — это максимум выразительности при минимуме средств. Это совершенно другое осмысление того, что вообще можно делать со звуком, хотя на сегодняшний день это уже не новость.

Антон Буканов: Стив Райх — наиболее серьезный из всех минималистов. Помимо усложнения музыкального языка он сумел наиболее демократичными средствами выразить глобальные и политические проблемы. На Западе Райх всегда считался классиком и иконой. При этом если коллеги Райха по жанру использовали эту музыку для кино и в медиа, то Райх всегда тяготел к чистой музыке. В современном джазе тоже слышно влияние минимализма — в формообразовании, в развитии. Музыку Стива Райха слушают и джазмены, и авангардисты.

Кирилл Рихтер: Любители электроники и любого вида техно, а также компиляций электронной и акустической музыки должны сказать спасибо Стиву Райху, потому что принципы, которые он использовал, репетитивность, повторение фрагментов — это то, что составляет электронную музыку. Он — один из первых минималистов, а из минимализма развились и поп, и рок, и техно. Можно сказать, что музыка Райха — это техно для фортепиано. Сейчас Нильс Фрам и Оулавюр Арнальдс соединяют электронику с роялем, но это давным-давно придумал Стив Райх.

Steve Reich — «Piano Phase»

О произведении «Six Pianos»

Павел Карманов: Это одно из условно ранних сочинений Стива Райха условного второго периода. Начинал он как перкуссионист, а продолжил как экспериментатор с магнитофонными пленками. Включая одновременно одну и ту же запись на двух магнитофонах и замедляя одну из них, он добивался эффекта сдвига фазы, возникали удивительные созвучия, музыка, оставаясь минималистичной, играла новыми красками. В такой технике написаны «Piano Phase» и «Violin Phase», это исследование фазовых сдвигов привело его к изобретению собственного стиля, пионерским опытом в этом был опус «Six Pianos».

Steve Reich — «Six Pianos»

Алексей Курбатов: Изначально пьеса называлась «Фортепианный магазин». Это зрелое сочинение 70-х годов, там используется то, что он нашел в экспериментах с аудиопленкой, — звучание со смещенной фазой, только в качестве магнитофона уже живые инструменты изображают повтор пленки. Количество повторов при этом произвольное, каждый музыкант выбирает, сколько раз ему повторять, а остальные должны по косвенным признакам это понимать и в соответствии с этим корректировать свою игру. Партитура напоминает больше инструкцию, одна партия занимает три страницы. Там указано, кого в конкретный момент нужно слушать, какому роялю подчиняться.

«Six Pianos» — довольно простое сочинение, у Райха много похожих, но гораздо более сложных гармонически и инструментально сочинений.

Пьеса длится минут 18. Состоит из трех частей, в каждой из частей исполнителям нужно понять, где начало новой. Потому что это такая переливающаяся музыка, ее можно слушать с любого места. Это сочинение можно повторить дважды, и никто этого не заметит.

Секрет Стива Райха в том, что он сочетает элитарность с доступностью, и я думаю, что он специально об этом думал.

Антон Буканов: Учитывая тот факт, что маэстро Райх издал еще как минимум два варианта этой пьесы, можно делать вывод, что он считал ее чем-то знаковым. Это чистый минимализм, чистая ладовость.

По содержанию это просто фрагмент из жизни. Стив Райх проводил много времени в музыкальном магазине, слушал, как люди разыгрываются, и решил это записать. Но в чистом виде получалось не очень красиво, и он решил это упорядочить. Это метафора современного индустриального общества, механистичности, корпоративной культуры, человека как винтика системы, а не индивидуальности.

Кирилл Рихтер: Это почти ни на какое из его произведений не похоже, но похоже на работы других минималистов. Это минимализм чистой воды. Он взял один инструмент, умножил это на шесть, написал музыку, в которой партии создают пульс. Она имеет терапевтический эффект.

Стив Райх, кажется, не объяснял, о чем это произведение, но для меня это близко к физическим механизмам: мы живем в мире паттернов, иногда какие-то паттерны выключаются, а другие включаются. Это такое движение частиц. Метафора нашего мироздания.

Я считаю, что и нам, исполнителям, и слушателям очень повезло, потому что предыдущее исполнение «Six Pianos» состоялось в Москве 20 лет назад.

Никола Мельников: Любое произведение Райха — пионер в определенном направлении. Пьеса родилась в процессе импровизации. Собрать шесть роялей в одном месте сложно во все смыслах — в репетиционно-акустическом, в организационном, поэтому пьеса исполняется очень редко.

Это метафора современного индустриального общества, механистичности, корпоративной культуры, человека как винтика системы, а не индивидуальности.

Петр Айду: У Стива Райха есть разные сочинения, которые говорят одно и то же, но разными словами. «Музыка для кусочков дерева», «Piano Phase», «Violin Phase», «Музыка для восемнадцати музыкантов» — они все об одном и том же. «Six Pianos» открывает грани того же самого. Тут много всего с точки зрения эстетики. Это попытка внедрения африканизмов в европейскую музыку. Много смыслов, с одной стороны, противоречащих европейской культуре, а с другой стороны, адресованных именно ей.

Если слушать неподготовленным, может возникнуть впечатление, что это некое шарлатанство, потому что в ходе пьесы мало что происходит. И кажется, что сыграть это может кто угодно. На самом деле это не так. В этом есть и эстетика, и месседж.

О нынешнем исполнении «Six Pianos»

Алексей Курбатов: Исполнять пьесу интересно, у меня прекрасные коллеги. Ранее я играл неоднократно в ансамблях для трех роялей, четыре — это уже предел. Существуют концерты Баха для четырех роялей. Но это редкость. А шесть роялей придают эффект умножения звучности и объем. Довольно большое значение имеет то, откуда доносится звук, он там ходит немного по кругу.

Кирилл Рихтер: У меня от исполнения «Six Pianos» ощущение, что мы запускаем механизм, при том что музыка лишена торжественности. Это ритуал, медитация, погружение в мир звуков. Сергей Курехин на вопрос о том, почему он музыкой занимается, как-то ответил: «Нравится мне жить в мире звуков». Ты физически ощущаешь, как звук тебя поглощает. Ты весь погружаешься в пространство звука. Кажется, что, если поставить эти шесть роялей в круг, можно вызвать кого-то.

Музыка минималистична и кажется простой, но там большое количество условностей, усложняющих исполнение. Нужно быть немного роботом, отключить творческую индивидуальность и включиться в единый организм.

Кажется, что, если поставить эти шесть роялей в круг, можно вызвать кого-то.

Никола Мельников: Сначала мы запланировали семь-восемь репетиций, но за три репетиции сыгрались. Особенность исполнения состоит в том, что одна партия вообще играется без пауз, все время одно и то же, другая, наоборот, постоянно меняется, но мы все находимся в одном полифоническом и гармоническом ладу. При этом каждый композитор может кусок своей партии сыграть нужное ему количество раз, ориентируясь на другого пианиста. Чрезвычайно свободная форма. Получается, что каждое исполнение всегда звучит по-новому, оно не может повториться. Можно закрыть глаза и уйти в транс.

Антон Буканов: Прежде всего, это единение, растворение в общем целом. Это своего рода диалог, который со временем приобретает что-то медитативное. Но физически это тяжесть в руках, потому что за 20 минут нет ни одной паузы. Поначалу было нелегко скоординироваться, мы включали метроном, но потом постепенно привыкли и сработались.

Петр Айду: В пьесе, несомненно, присутствует элемент медитативности. Ощущение двойственное: раздражающее и успокаивающее. То есть сама идея постоянно повторяющегося чего-то и раздражает, и успокаивает сразу.

В исполнении пьеса невероятно проста, и в этом ее очарование.

Колебания воздуха создают звуковое пространство. И совершенно не обязательно знать, что там происходит, это как явление природы, которое можно принимать или не принимать. Оно не претендует на то, чтобы вести за собой слушателя, как в опере.

Павел Карманов: Я впервые исполняю музыку Стива Райха. Когда я получил ноты, я подумал, что партитура очень простая, но когда начал готовиться к репетиции, понял, что совсем не просто играть долго и ровно одно и то же и при этом так, чтобы было слышно развитие. Вообще я уверен в том, что идеальные исполнители музыки Стива Райха — музыканты ансамбля самого Стива Райха. 10 лет назад я слушал их в Карнеги-холле, и даже у них в какой-то момент захромал ритм. Тогда сам Райх встал, отошел к стене, повернулся спиной и стоял там до тех пор, пока не выровнялся ритм; тогда он вернулся за рояль, и музыка продолжилась. Эта музыка полуимпровизационная. Самое опасное — это «кваканье» роялей при несовпадении партий. Но тем не менее это особый навык, полезный для координации мозга с пальцами и развивающий мышечную координацию. Мы сумели поймать нужное настроение и войти в медитацию, которой требует это произведение. И тогда стало ясно, что это не столько сложно, сколько приятно.

Записала Нина Арутюнян


Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
От улыбки хмурый день светлей?Общество
От улыбки хмурый день светлей? 

Полина Аронсон об «эмоциональном труде» и о том, как рынок присваивает сегодня не навыки и продукт — а всего сотрудника с потрохами, включая его чувства

1 марта 2021153
В кровати с Билли АйлишСовременная музыка
В кровати с Билли Айлиш 

На примере фильма «Билли Айлиш: слегка размытый мир», в котором отслеживается путь к славе певицы из Калифорнии, Илья Миллер задается вопросом о том, зачем нужны документалки о звездах в эпоху прозрачности

1 марта 2021145