Брови Брежнева на лице Путина

Старик-диктатор Брежнев с опаской следит за ростом предвыборных рейтингов оппозиционера Сахарова. Сахаров на маргинальном телеканале дает интервью Познеру и смело бросает Брежневу в лицо обвинения в каннибализме. Хитрец-политтехнолог Суслов, чеченец по происхождению, уговаривает Брежнева начать для рейтинга маленькую победоносную войну в Афганистане, а духовник-экуменист Никодим — разрешить унию с католиками, но сам Брежнев мечтает о тихой богатой старости с любовницей на маленьком острове в Германии, и чтобы устриц побольше.

Тут, наверное, есть конфликт интересов, потому что у меня у самого была книга, в которой Путин расстреливает Белый дом и штурмует Грозный в ночь после Олимпиады, — жанр примерно тот же, что у Белковского, и вот как мне с ним быть? Обругаю — понятно, конкуренция, похвалю — наверняка получится свысока, тоже ничего хорошего. Вообще, наверное, нормально, что мой сюжет мне нравится больше, чем сюжет Белковского: ему, в отличие от меня, пришлось придумывать невозможные вещи (альтернативные выборы, альтернативное телевидение, пусть даже и с Познером), а мне не пришлось. Но дело не в этом. Ставить сценки из наших реалий в декорациях других эпох — занятие в любом случае интересное, и опыт Белковского с Брежневым-Путиным — хороший опыт, хорошая игра, тем более хорошая, что Путина, мечтающего о богатой старости за границей, а вовсе не об империи, придумал в свое время как раз Белковский, и кому, как не ему, теперь об этом шутить. И еще — Белковский понимает: даже удачную шутку шутить более чем на ста страницах рискованно, поэтому текст о Брежневе (Белковский называет его рассказом) как раз ограничен сотней страниц, а остальное место в книге занимает пятилетней давности пьеса о Гайдаре, примерно тот же жанр политического фанфика, очень жестокое высказывание о российских «системных либералах».

Пьеса о Гайдаре — это злой Белковский. Рассказ о Брежневе-Путине — добрый и потому более обаятельный. Сама же книга хороша не тем, что Путина легче объяснить в брежневской логике, а наоборот — у нас есть лежащее мертвым грузом советское знание, и было бы здорово придумать, куда его деть.

Еще раз сошлюсь на личный опыт: когда я писал «Горби-дрим», там было много реальных исторических деталей — атрофия головного мозга у Кириленко, галоши того же Суслова, Гришин, вытаскивающий полумертвого Черненко из-под капельниц, чтобы записать с ним видео, как будто они вместе голосуют на выборах. Чтобы об этом написать, мне не нужно было сверяться с какими-то историческими источниками — мы же не лезем в архив, когда требуется вспомнить цитату из «Брата-2» или из «Мастера и Маргариты». Есть вещи, которые знаешь наизусть. Среди этих вещей, как правило, много мусора (какие-нибудь старые рекламные слоганы, или поп-песни, или дурацкое кино), но у тех, кто рос в восьмидесятые, среди мусора — вот такой полноценный корпус знаний о брежневской эпохе. Сейчас этого никому и не объяснишь, но на предпоследнем (пока не разрешили ругать Ленина) горбачевском этапе Брежнев и Сталин были основными, наряду с живыми действующими политиками и звездами, медиагероями того времени, то есть каждый день в какой-нибудь газете или журнале появлялось очередное расследование с драматическими подробностями исторических событий или просто быта мертвых вождей. О Брежневе писал его лечащий врач Чазов (Горбачев сделает его министром здравоохранения, и у группы «Зодчие» будет песня «Доктор Чазов и маршал Язов»; Чазов, разумеется, — один из героев Белковского), давали интервью отставные министры, референты и члены Политбюро, все каялись и наперегонки рассказывали что-нибудь сенсационное — на охоте Брежнев стоял с ружьем на вышке, а егеря выпускали под его прицел заранее пойманных кабанов; Министерство авиапромышленности разрабатывало для Брежнева трап с эскалатором, но не справилось, зато эскалатор поставили на трибуне Мавзолея, потому что самостоятельно Брежнев подниматься по лестнице не мог; проблемы с речью у Брежнева были из-за инсульта, но сам он думал, что дело в зубах, и постоянно заказывал себе новые вставные челюсти, и все без толку; Брежневу врачи запрещали курить, и он заставлял всех, кто находился рядом, курить рядом с ним и пускать дым ему в лицо. Прямо тысячи таких деталей, мы о Путине столько всего не знаем, сколько помним о Брежневе. Людям, которые родились в год его смерти, уже за тридцать, а какое-нибудь очередное дурацкое видео типа «Брежнев читает Пастернака» набирает миллионы просмотров — кто его смотрит? Мы и смотрим.

Знание о Брежневе — важнейшая часть культурного кода современных россиян, а что с этим знанием делать, вообще непонятно. По принятым теперь правилам Брежневым стоило бы гордиться — славное прошлое, как у нас любят, и биография сериально-идеальная: по-настоящему воевал на фронте, отвечал в ЦК за космическую отрасль как раз во времена спутника и Гагарина, а потом еще Гагарину золотые звезды вручал, руководил Казахстаном и Молдавией, то есть настоящий имперец, да и родом с Востока Украины, что тоже в известном смысле важно. Был мировым игроком, делил мир с Обамами своего времени, гибридные войны вел в разных концах планеты, Олимпиада опять же, да что угодно — строго говоря, это ему, а не князю Владимиру, по уму надо было бы ставить сейчас памятники, тот идеал, к которому стремится путинская Россия, — он ведь брежневский прежде всего, другого нет. И, вероятно, единственное, что защищает сегодняшнюю Россию от признания Брежнева, — тот смех современников, который до сих пор оказывается сильнее всего остального.

Считается, что устойчивость власти в России обеспечивается ее сакральностью, и у Брежнева, конечно, с сакральностью было не все в порядке, в этом его проблема. Можно ли десакрализовать Путина, пририсовав к его лицу брови Брежнева? Наверное. Путин вообще в этом смысле удобен, человек-фоторобот — ему идут и сталинские усы, и хрущевская лысина, почему бы не подойти и бровям. Другое дело, что нынешний Путин — это уже даже не Брежнев, это Черненко, и искать на его лице брови — это устаревшая забава, пора искать большое родимое пятно на лбу кого-нибудь из царедворцев.

Станислав Белковский. Зюльт. — М.: АСТ, 2015. 352 с. (Ангедония. Проект Данишевского)

Понравился материал? Помоги сайту!