Дорогая молодежная редакция

Писать сейчас о бывшем коллективе «Ленты.ру» (и будущем — «Медузы») очень трудно. С одной стороны, отношения коллектива с окружающим миром в последние месяцы строятся так, что этих людей может удовлетворить только восторженный тон разговора о них, но это именно с одной стороны. С другой — к середине осени, то есть как раз после выхода книги «Дорогая редакция» и особенно после шапкозакидательских анонсов «Медузы», в, по крайней мере, значительной части не связанных с этим уникальным коллективом московских журналистских кругов сложился уже новый, отличный от весеннего, консенсус. Этот консенсус заключается в том, что люди, конечно, хорошие и «Лента» была хорошая, но все-таки со своим самоупоением они здорово перебрали. С такой точкой зрения я сталкиваюсь в последние недели во множестве частных переписок, разговоров и закрытых обсуждений в соцсетях — в общем, везде, кроме публичного пространства, и даже, наверное, стоит открыть небольшой редакционный секрет «Кольты»: я ведь не первый автор, которому редакция предлагала написать о книге, я просто первый, кто согласился написать и не стал говорить, что только хвалить сложно, а ругать неудобно — люди обидятся и все такое прочее (кстати, совет всем молодым колумнистам — если «удобно» и если «люди не обидятся», то никакого текста вообще не надо писать, мироздание прекрасно обойдется без него, займитесь лучше чем-нибудь другим). То есть сообщество, с одной стороны, ждет, чтобы кто-нибудь сказал уникальному коллективу все, чего он уже заслуживает, с другой — по разным причинам никто не готов говорить это сам. Людям и так нелегко пришлось, и самоупоение — единственное, что спасало их все эти месяцы, зачем же портить им настроение? В итоге парадоксальным образом бывший коллектив «Ленты» превратился в такую фигуру умолчания, почти как покойник из формулы «хорошо или ничего» — с той разницей, что реальный покойник молчит и никого не трогает, а коллектив «Ленты» (будущий коллектив «Медузы») каждый день рассказывает нам, какой он хороший.

Искренне полагая, что на чужое самоупоение эффективнее всего реагировать с позиций собственного самоупоения, я хотел бы напомнить: я был первым, кто публично сказал, что коллектив «Ленты» после своего ухода из этого издания ведет себя не очень красиво (за это меня, кстати, забанили в соцсетях несколько ветеранов «Ленты»), но я же был и первым, кто еще до увольнения Галины Тимченко назвал ее «Ленту» русской The New York Times — в книге «Дорогая редакция» это выражение используется уже как общее место, то есть «ну да, вот такие мы великие». Эти два эпизода моих отношений с «Лентой», полагаю, позволяют мне не сдерживать себя ни в положительных, ни в отрицательных оценках прочитанного в книге о «Ленте».

***

Сборник новелл можно читать вразнобой, с конца или с середины. Я начал с лично знакомых — с Ивана Колпакова, без тени иронии назвавшего «Ленту» «последним великим русским изданием» (я даже могу понять, почему великим, но, черт возьми, почему последним при живом «Татлере»?!), Юрия Сапрыкина, в ком друг «Ленты» («спасибо вам, родные, за то, что вы есть») откровенно борется с Сапрыкиным, которого знаем и любим мы («в информационном Донбассе тебе приходится не столько бегать с автоматом, защищая русский мир (или там свободу слова), сколько опускаться на 12 часов в шурф, часто в ночную смену»), Андрея Козенко, которого я тоже знаю много лет, очень люблю и, в общем, не вижу сюрприза в его восторженности (рутинные судебные репортажи он в «Дорогой редакции» описывает так торжественно, будто речь идет о невероятном журналистском расследовании, изменившем ход истории). Споткнулся на Артеме Ефимове — когда ветераны «Ленты» с нежностью пишут о «Ленте», это уже, по крайней мере, привычно, но когда они с той же нежностью пишут о себе, то есть буквально о биологических объектах («Я спал, свесив голову и шумно сопя»; «я вернулся — черный, как эфиоп, с бородищей, в масайских бусах»), это заставляет остановиться и перечитать — что, прямо так и написано? Да, прямо так, но что еще удивительнее — это почему-то не раздражает, хотя по всем признакам должно. Наверное, самовлюбленность — это тоже одно из законных правил игры, по которым играла «Лента» в последние годы и с помощью которых она добилась своего бесспорного успеха.

***

Собственно, история успеха — это второй после самолюбования ключевой элемент повествования. В самом деле, как им удалось сделать такое издание? Рассказывают, кажется, честно. Светлана Рейтер пишет, что в «Ленте» впервые в своей долгой профессиональной практике столкнулась с тем, что ее тексты никто вообще не правил, поэтому их приходилось приводить к читаемому виду самой, — Рейтер в «Ленте» работала недолго, жить без редактора ей надоесть не успело, поэтому она вполне искренна в своих восторгах по поводу безредакторской модели работы. То же самое, но уже с позиции редактора, пишет и Колпаков.

Вообще профессиональные секреты, рассказываемые в книге, вызывают гораздо больше неловкости, чем пресловутое самодовольство коллектива. Вот делится секретами Елизавета Сурганова: «“Лента” переписывала новости из агентств нормальным разговорным языком. Переписанные так новости сразу приобретали смысл» — отличная идея, Елизавета, спасибо! Вот Александр Амзин делится опытом: «Я составил чек-лист, обеспечивающий хотя бы формальную проходимость новости. Формат заголовка, структура, правила ленточного оформления» — спасибо, Александр; если найти хорошего переводчика и машину времени, вашу идею можно будет продать покойному Херсту или покойному же Сульцбергеру-старшему.

Наверное, самовлюбленность — это тоже одно из законных правил игры, по которым играла «Лента» в последние годы и с помощью которых она добилась своего бесспорного успеха.

Пожалуй, единственный автор, чьи профессиональные секреты можно читать без неловкости, — это как раз ветеран «Ленты», покинувший ее задолго до «золотого периода» (боюсь соврать, но, кажется, это выражение я тоже почерпнул из книги «Дорогая редакция») Вячеслав Варванин, который описывает, вероятно, действительно сверхпрогрессивные для конца девяностых и начала нулевых технологии новостной работы в онлайн-издании: особенно мне понравилось про должность «девочки-дебила», сотрудника, в обязанности которого входило производство скриншотов из теленовостей в отсутствие покупных фотолент. Но это уже скорее проходит по разряду мемуаров, как и текст Антона Носика, интересный не столько профессиональными секретами, сколько всякими смешными медийно-политическими историями из раннепутинской Москвы — Павловский, «ЮКОС» и так далее; у нас ведь действительно мало таких мемуаров.

Наверное, о Варванине еще стоит сказать вот что. Лично я его не знаю и заочно всегда относился к нему скорее плохо, потому что он в свое время ушел из «Ленты» делать знаменитый «Ридус» на деньги Росмолодежи вместе с Ильей Варламовым (делать и при этом отрицать связь с Росмолодежью). А читаешь его рассказ о «Ленте» — и, в общем, веришь, что и профессионал выдающийся, и мужик хороший, и вот как раз то, что хороший мужик и профессионал из «Ленты» смог уйти делать «Ридус», — конечно, это может быть совпадением, но может быть и системным дефектом как раз «Ленты», хотя тут я не настаиваю.

***

Еще что-то вроде интриги связано с фрагментом, написанным Андреем Коняевым. «Хоть убейте, но не вспомню, как в мои редакционные обязанности попал ленточный паблик “ВКонтакте”», — элегически пишет Коняев и, кажется, по простодушию не замечает, что делает очень важное признание.

История аккаунтов «Ленты» в соцсетях после прихода на Даниловскую мануфактуру «вежливой редакции» стоит примерно в том же ряду, что и записки «это рабочее место проклято», идеи «насрать в системный блок» и прочие движения души коллектива в тот момент, когда он стал уникальным. Аккаунты в соцсетях, стилеобразующий элемент «Ленты» времен расцвета, — вот такой спорный момент: это собственность Мамута или нет? Коллектив считал, что нет, но синяя галочка в Твиттере, Фейсбуке и «ВКонтакте» указывала на то, что аккаунты принадлежат именно «Ленте», редакции, — этим, кстати, и воспользовался Гореславский, именно от имени «Ленты» восстановивший контроль над аккаунтами в американских соцсетях. С пабликом «ВКонтакте» так не получилось, потому что синяя галочка из него исчезла раньше, чем Гореславский успел об этом задуматься. Злые языки говорят, что снятие галочки произошло во время встречи Галины Тимченко с Павлом Дуровым (об этой встрече сама Тимченко несколько раз вспоминала публично) в день его увольнения из компании, то есть для удержания паблика в руках коллектива именно предпринимались усилия, а не так чтобы он сам коллективу в руки свалился. Коллектив говорил, что все аккаунты в соцсетях велись в порядке хобби, к «Афише-Рамблеру» отношения не имели и, значит, Гореславскому доставаться не должны. На мой вкус, даже в таком объяснении история про аккаунты выглядит примерно так же, как если бы я, уходя из «Коммерсанта», отвинтил на память и в знак протеста бронзовую руку от коммерсантовской входной двери; но ладно, есть же какие-то формальные признаки правоты, юридической и моральной, на основании которой коллектив отжал у Гореславского «Лентач», — вот примерно так я размышлял о конфликте вокруг аккаунтов, и тут выходит такой Андрей Коняев и признается: да, мол, ведение паблика «ВКонтакте» входило в его служебные обязанности, то есть Мамут ему за «Лентач» зарплату все-таки платил, а Коняев Мамута кинул.

***

Пятнадцатилетняя история «Ленты.ру», конечно, состоит из двух частей, причем первая часть приобрела исключительную ценность только после успеха второй; так иногда бывает в кино, когда после гениального сиквела проходной первый фильм тоже становится классикой, как «Терминатор» или «Брат». Существовал агрегатор, качественный и уважаемый (в книге это слово звучит много раз в таком обиженном контексте — мол, нас часто уничижительно называли агрегатором), а потом пришли Колпаков с Сапрыкиным, устроили «отдел новых медиа», и с ними старая «Лента» заиграла, приобретя тот вид, который все оплакивали в марте. Точное описание перехода от первой части ко второй дает Артем Ефимов, описывающий запуск спецпроектов «Дни затмения» и «Страна, которой нет»: хотели сделать непонятно что, а получилось нечто выдающееся, и дальше оставалось только поставить этот жанр на постоянную основу.

Похожую историю я читал и слышал, когда сам с ними разговаривал, у ветеранов перестроечного «Взгляда»; за давностью лет этот нюанс стерся, и мы сейчас вспоминаем о «Взгляде» как о главном телешоу перестройки так, будто он сразу возник и всех покорил. В действительности же первые выпуски программы были довольно скучными, ничего особенного в них не было, и телекритики, будь то Юрий Богомолов или Елена Чекалова, критиковали «Взгляд», противопоставляя его более успешной «До и после полуночи». Но, как всегда бывает в медиапроектах с амбициями (у нас в «Русской жизни», кстати, было так же), создатели «Взгляда» буквально на ощупь исследовали реальность, пытаясь найти то ленинское звено, за которое потянешь и вытащишь всю цепь. У «Взгляда» это случилось в январе 1988 года, когда после очередной горбачевской реорганизации правительства было ликвидировано несколько союзных ведомств, и репортеры программы отправились в упраздняемый Госкомнефтепродукт, планируя сделать что-то вроде модного тогда фильма «Забытая мелодия для флейты» — бюрократов вышвырнули на улицу, вот уж заживем теперь. Приехали, а вместо бюрократов — какие-то несчастные учрежденческие тетки, «я одна с тремя детьми, и куда ж я теперь пойду», — и из «Забытой мелодии» внезапно получилась та самая остросоциальность, на которой «Взгляд» благополучно выезжал все три года своего существования.

Что очень бросается в глаза в истории «Ленты» — она ведь тоже, как и «Взгляд», была «молодежной редакцией». Галина Тимченко описывает это в спортивных терминах и грубее: «Есть богатые команды, есть бедные, потом50 метровговна, а потом мы — мы никто, мы доноры органов для богатых». В Советском Союзе «донорами органов», конечно, были комсомольцы, и когда в стране что-то изменилось, именно их вышвырнуло на гребень волны — кого-то во «Взгляд», а кого-то и в «Менатеп». Это был разовый эпизод, что-то такое скачкообразное, и дальнейшая судьба молодежных редакций и центров НТТМ — может быть, в ней уже можно разглядеть перспективы «Медузы».

***

Вообще было бы очень здорово, если бы по окончании истории каждого издания его коллектив садился и писал о нем книгу. Российским постсоветским медиа есть что рассказать о себе, и жаль, что они, как правило, ничего о себе не рассказывают (мемуарные проекты «Афиши», бывшего РИА и «Слона» — это, конечно, заготовки книг, которые никогда не будут написаны). Уникальный коллектив «Ленты.ру» дурную традицию нарушил, и, несмотря на все сказанное выше, получилась отличная книга, которую стоило бы прочитать каждому журналисту. Кому-то — чтобы стать таким же, как ветераны «Ленты», кому-то — чтобы не стать.

Дорогая редакция. Подлинная история «Ленты.ру», рассказанная ее создателями. — М., АСТ, 2014. 340 с.

Понравился материал? Помоги сайту!