Гуляш-коллаж

С 20 по 24 мая в Москве пройдет 1-й фестиваль венгерского кино CIFRA — единственная, по большому счету, возможность увидеть в России несколько последних достижений венгерской кинопромышленности. Из пяти фильмов, запланированных для показа, только «Белый бог» Корнеля Мундруцо добирался до российского ограниченного проката (винить за это следует Канны). Остальные едва ли увидят даже поклонники торрентов.

CIFRA предлагает свой ответ на животрепещущий вопрос: «Если не Тарр, то кто?» По этой версии у венгерского кино есть как минимум два без пяти минут классика — Корнель Мундруцо, чей фильм совсем недавно шел у нас в ограниченном прокате, и Дьердь Палфи, а также несколько заметных дебютантов. Диагноз оптимистичный, тем более что дебютные фильмы, выбранные для показа в Москве, — стопроцентно зрительские работы: одна веселее другой. Во-первых, куртуазная стилизация под ироничный венгерский детектив «Лиза-лиса», действие которой разворачивается в выдуманной капиталистической Венгрии 1960-х; во-вторых, нежная женская комедия про призраков «Жизнь после жизни»; в-третьих, исполненный иронического ужаса перед бытием coming-of-age-травелог «Без всяких на то причин», где 29-летний выпускник кафедры киноведения мыкается по Будапешту и Лиссабону с гурьбой друзей-очкариков и без всякой надежды на взросление (все бы ничего, только маму очень жалко).

Не сомневаюсь, что каждый из этих фильмов способен доставить немалую радость зрителю, однако самым подкованным я бы посоветовал сосредоточиться на «Свободном падении» вышеупомянутого Дьердя Палфи, за без малого пятнадцать лет своей карьеры успевшего проделать впечатляющий путь от надежды венгерского кино до отъявленного enfant terrible, которому почти не дают денег на родине, на что он регулярно сетует, угрожая сменить профессию в самое ближайшее время (попробовал бы он побыть кинокритиком!). Чтобы отсрочить наступление данного момента, «Падение» было частично профинансировано кинофестивалем в корейском Чонджу, причем до Палфи корейские фестивальные продюсеры занимались исключительно коротким метром; это их полнометражный дебют.

Дьердя Палфи, начавшего когда-то хтоническим детективом «Икота» и продолжившего сюрреалистической эпопеей «Таксидермия», частенько называют абсурдистом, проводя по линии «черного» юмора, однако это определение не настолько точно, чтобы им ограничиваться. Ведь помимо этого Палфи — тонкий интерпретатор венгерской истории и аскет, легко отказывающийся от большой формы, чтобы освежить режиссерский инструментарий или просто не простаивать. Не прочь он отказаться и от себя самого: его предыдущий фильм «Окончательный монтаж — дамы и господа!» составлен из чужого материала; Палфи склеил разрозненные кадры пяти сотен фильмов в единую, универсальную и окончательную историю любви.

«Свободное падение» — в каком-то смысле возвращение Палфи на территорию «Таксидермии» и рассуждений о том, что есть жизнь: есть ли в ней место истории как пути или наш удел — вечный круг повторов. От глобальных обобщений Палфи бежит в скудную семиэтажку на краю Будапешта. От утопии человеческого единства в рамках кинематографа — к спутавшимся чайным пакетикам, сломавшемуся лифту, купленной в 70-х мебельной стенке, констатируя по ходу тотальную невозможность человеческой коммуникации. «Свободное падение» — это коллаж малогабаритных квартир многоэтажного дома, вечная метафора фрагментированного людского ничтожества. Сюжет картины почти хармсовский: измученная склочным супругом старуха выходит с сумкой-телегой из квартиры, но идет почему-то не вниз, а наверх. Поднимается на крышу и, постояв на краю пару секунд, падает лицом в асфальт, но не погибает. Встает, отряхивается, возвращается домой. Впрочем, ненадолго: убедившись в неисправимости супруга, уже через несколько минут она одевается, чтобы снова потащиться наверх. Каждый этаж ее восхождения — отдельная история: в одной квартире живет невидимый бык, в другой царит левитация, в третьей — полиамория, в четвертой гермофобы повстречали таракана, в пятой — вообще абортарий, да не простой, в шестой — голые! Странные видения не обещают старушке покоя; кто знает, сколько раз будет она падать, подниматься и падать вновь.

Кадр из фильма «Белый бог»

Такое кино впору было бы назвать онейрическим и после этого уже начать толкование: что здесь что символизирует. Скажем, старушка с авоськами — не сам ли это режиссер, поднимающийся с каждым своим фильмом на последний этаж и торжественно бухающийся в бездну неоправданных ожиданий, а затем вновь повторяющий свой скорбный путь наверх? Но силен и соблазн вовсе ничего не расшифровывать, а отдаться на волю кадров, сменяющих друг друга с пенсионерской размеренностью. Вот вареная колбаса ложится на хлеб с маслом, дедушка натягивает форменные подтяжки цветов гонведа (бывший военный?), раскладывает лекарства в тусклом свете настольной лампы, прячет в шкаф наливку от бабушки, чайник почти закипел. Едва ли есть в сегодняшнем кино кто-то кроме Палфи, кому были бы доступны эти сорокинские по своей сути описания, пустые и в то же время гипнотизирующие (фильм про Ленина нужно бы поручить ему). Он мог бы снять и фильм «Любовь», но его старуха уходит от старика, поднимается на последний этаж и летит вниз.

Свою семиэтажку Палфи превращает в каталог жанров: добротный, румынской выделки, артхаус со старичками сменяет вудиалленовский анекдот с красивой обнаженной дамой, затем идет холодный стерильный хоррор, а за ним — ситком про жену двух мужей (натурально, с закадровым смехом). Старушка все ползет и ползет наверх, не замечая, что там творится за дверьми. Чистый гротеск, конечно, не новость для Венгрии. Если искать «Свободному падению» какие-то культурные аналогии, то в голову неизбежно приходят «Рассказы-минутки» великого венгерского писателя и драматурга Иштвана Эркеня, налитые сарказмом и меланхолией; их автор предварял текстом, который вполне мог бы включить в титры и Дьердь Палфи. Приведу его полностью:

«Эти рассказы, несмотря на их краткость, — законченные художественные произведения. Их преимущество в том, что они не требуют от вас большой затраты времени, не требуют длительного внимания на недели или месяцы. Пока варится яйцо всмятку, пока набирается нужный номер телефона (который занят), можно прочесть рассказ-минутку. Плохое самочувствие, расшатанные нервы — тоже не помеха. Рассказы эти можно читать сидя и стоя, в дождь и ветер, в битком набитом автобусе. А большинство из них вы не без удовольствия прочтете даже на ходу. Рекомендуется обращать внимание на заголовки. Автор стремился быть кратким, стало быть, не мог дать рассказам ничего не значащих названий. Прежде чем сесть в трамвай, мы всегда смотрим, какой номер. Для этих рассказов название — столь же важная деталь. Это, конечно, не означает, что достаточно прочесть лишь заголовок. Сначала заголовок, потом текст — таков единственно правильный способ употребления. Внимание! Если вы чего-либо не поняли, перечитайте неясный рассказ. Если вы опять не поняли, значит, корень зла в самом рассказе. Нет глупых людей, есть неудачные рассказы!»

Надеюсь, Палфи поймут все зрители, даже если у них не будет возможности пересмотреть его фильм.

Понравился материал? Помоги сайту!