Амат Эскаланте: «Хочу сделать похоже на Звягинцева»

Амат Эскаланте — режиссер натуралистических криминальных трагедий («Кровь», «Выродки» или получившая каннскую премию за лучшую режиссуру «Эли») и дионисийского хоррора «Неукрощенные», один из ключевых авторов нового мексиканского кино. Наталья Серебрякова встретилась с Эскаланте в Иванове — он возглавлял международное жюри недавно закончившегося фестиваля «Зеркало» — и поговорила с режиссером о мексиканских реалиях, дружбе с Карлосом Рейгадасом и неожиданных влияниях Херцога, Жулавски и Звягинцева на его жизнь и творчество.

— Вы долгое время жили в США. Американское кино на вас сильно повлияло?

— Моя мама — мексиканка, а папа — американец. Поэтому я действительно провел много времени в США. Я решил стать режиссером, когда мне было 15. Я как раз узнал, что Вернер Херцог бросил школу в 15, — и тоже бросил. Мы с отцом в то время жили в Остине (штат Техас). В Остине мне нравилось, он казался мне спокойным и приятным. И в городе было так называемое Общество кинематографистов Остина, которое помог создать Ричард Линклейтер. Каждый вторник они показывали интересные фильмы, на этих показах я и познакомился с самыми важными режиссерами. Один из них — Джеймс Беннинг. Шанталь Акерман, Анджей Жулавски, Райнер Вернер Фассбиндер и, естественно, Вернер Херцог. Поэтому если говорить о влиянии, то большее влияние на меня оказал европейский кинематограф. Что же касается американского кино, то я люблю Сэма Фуллера и Стэнли Кубрика.

— А ваш друг Карлос Рейгадас?

— Я посмотрел его «Японию», и фильм мне очень понравился. Это был именно мексиканский фильм, я ничего такого раньше не видел. В то время уже были сняты «Сука любовь» и «Твою маму тоже» — хорошие фильмы, все восхищались, что такое было сделано в Мексике. Но мне такое кино не очень близко. А вот когда я посмотрел «Японию», то прямо почувствовал связь с фильмом. В титрах был упомянут Роттердамский кинофестиваль — так что свой короткометражный фильм я тоже отправил туда, его взяли. А с Рейгадасом я начал работать после того, как он увидел эту короткометражку. Он же помог мне со съемками моего дебюта, «Крови». Я написал ему длинное письмо, совершенно фанатское: я искал камеру, а мой друг Педро Агилера сказал, что у него есть приятель, который как раз продает свою. Оказалось, это был Карлос Рейгадас. Просто совпадение. Камера стоила для меня слишком дорого, но я все равно упомянул о ней в письме — и об общем друге, конечно. Кончилось тем, что Карлос мне ее просто одолжил.

— То есть фильмы Рейгадаса подтолкнули вас к тому, чтобы снимать кино на мексиканском материале?

— Да Мексика мне просто ближе, а Голливуд с его огромными бюджетами — совсем не моя история.

— Жизнь в Мексике так же жестока, как показано в ваших фильмах?

— Да, насилие в Мексике — большая проблема. За последние семь лет здесь было убито примерно 70 000 человек. Но есть и другая реальность — самый богатый человек в мире живет в Мексике. И он не беспокоится о насилии вокруг. Самый богатый человек, а также некоторые из самых бедных людей в мире находятся в одной стране. Таким образом, в нашей социально-политической системе что-то не так. Но я живу там, и со мной ничего не случилось, слава богу, и многие люди живут нормальной жизнью, которая не вовлечена в эту ситуацию. Мы читаем о насилии и убийствах в новостях. В этом смысле это не единственная реальность Мексики. До этого еще не дошло. Туристы могут спокойно поехать в Мексику и ни с чем таким не столкнуться. Но все же это реальность.

— А сцены насилия вы всегда снимаете с применением компьютерной графики?

— Это не только компьютерная графика, но и грим. Но действительно это все фейк. Цифровые технологии помогли мне открыть воображение. Я могу сделать с их помощью все, что мне вздумается, любую сцену насилия.

— Идеи для фильмов вы берете из мексиканской повседневности?

— Ну вообще-то все начинается с картинки; отдельные изображения появляются у меня в голове, когда я гуляю в горах или просто чем-то занят. Я начинаю связывать их и пытаюсь понять, могу ли я придумать историю. Мне всегда нравилось высказывание Сэма Фуллера «Если первый кадр дался вам не тяжело, выбросьте его». Я думаю, что фильм должен увлечь с самого начала. И одновременно я хочу сразу же четко обозначить, что это за фильм. Чтобы зрители могли сразу уйти, если им это не нравится.

— Но свой последний фильм «Неукрощенные» вы сняли, вдохновившись заметкой в газете.

— Сразу после съемок «Эли» одна из актрис фильма, 12-летняя Андреа Вергара, рассказала: «Друг моей матери был найден мертвым, он утонул. Он был геем. Он работал в больнице, они убили его, потому что он был геем». А потом я увидел, что эта история была кавер-стори местного таблоида, а заголовок был такой: «Пидор утонул». Итак, вместо того чтобы поставить в заголовок «Парень, который работал в больнице и помогал людям, был убит», они выразились по-другому. Просто чтобы продать новость. Я захотел рассказать историю этого парня и придумал сюжет.

— При этом «Неукрощенные» — это, в общем, совсем не реалистическая история, а фантастическое кино, хоррор.

— В первых набросках сценария не было никакого сай-фая. Но у меня не сходились концы с концами, не было никакой логичной разгадки происходящего в фильме, которая к тому же была бы еще и оригинальной. В этот раз я не хотел делать глубокое социальное исследование, склонялся к более метафорической истории. Поэтому в картине и правда есть элементы хоррора, и это мой первый опыт работы с этим жанром. Хочу еще добавить, что при помощи хоррора я попытался передать нечто, являющееся источником наших страхов, желаний и отрицания, из-за которых и возникает насилие. В основном так происходит с мужчинами, воспитанными определенным образом, в духе церковной и семейной морали, — фактически репрессированными.

— «Неукрощенных» иногда называют вольным ремейком «Одержимости» Жулавски. Ведь вы говорите, что этот режиссер повлиял на вас...

— Да, я признаю влияние, которое фильм оказал на меня. Я ведь даже посвятил «Неукрощенных» Анджею Жулавски. Но все-таки я не считаю свой фильм прямо уж ремейком.

— Вы будете продолжать эксперименты с этим жанром?

— Да! Мой следующий фильм будет как раз сай-фаем. И тоже снятым в Мексике, разумеется. Это будет история семейных отношений на фоне социальных проблем. Хочу сделать похоже на Звягинцева. Мне нравятся его фильмы: их персонажи — обычно очень специфические люди.

— Вы же посмотрели его «Нелюбовь»?

— Да, я посмотрел, к сожалению, только половину и без английских субтитров. Но несмотря на то, что я не понимал слов буквально, я все равно прекрасно все понял.

— И что же вы поняли?

— Это картина об эгоизме, о нежелании и неумении говорить правду себе и другим. В ней показано, какие тяжелые последствия для детей могут иметь неудавшиеся отношения взрослых. А еще Звягинцев раскрывает великие тайны жизни и говорит о потребности человека чувствовать себя любимым — любой ценой.

Понравился материал? Помоги сайту!