Скорсезе, наоборот, рассказывает агиографию. Он не стесняется жирно проводить все возможные параллели между историей Родригеша и Евангелием. Для этого в фильме, к примеру, дорисована до почти комической крайности фигура проводника (Таданобу Асано), как бы апостола Петра, трижды отрекающегося от падре (к финалу он остается его единственным приближенным). И, конечно, никакого молчания тут нет — Иисус на хорошем английском обращается к герою, добродушно позволяя тому попрать свой образ (точнее, его кустарное подобие на специальной глиняной табличке фуми-э). Буквальная экранизация субъективных переживаний героев выглядит в контексте секулярной кинокультуры вульгарно, скорее, регрессом режиссерского метода, чем его зрелой кульминацией.
11 из 12
закрыть
Сегодня на сайте
«Золотое правило — не пытаться петь несвойственным тебе голосом»
«Гавриилиада» Пушкина и эротическая утопия американского социалиста
Дни локальной жизни
«Говорят, что трех девушек из бара, забравшихся по старой памяти на стойку, наказали принудительными курсами Школы материнства». Рассказ Артема Сошникова
31 января 20221087Без пыли
The Diasonics. «Origin of Forms»
«Чемпион из Освенцима»
Денис Вирен — об амбивалентности польского фильма об Освенциме, выходящего в российский прокат
27 января 20223026Диснейленд имени Цоя
Турист, модник, художник и другие малоизвестные ипостаси лидера «Кино» на выставке «Виктор Цой. Путь героя»
27 января 20222845На корабле
«Ходят слухи, что в Центре генетики и биоинженерии грибов выращивают грибы размером с трехэтажные дома». Текст Дианы Турмасовой
27 января 20221196«Только язык остался»
Бабушка
Выверните карман
Увенчанный Данте и два пламени