12 ноября 2014Искусство
46

Попытка справиться со своим безумием

Евразийское будущее Московской биеннале

текст: Сергей Гуськов
Detailed_pictureSlavs and Tatars: Kitab Kebab (Sarmats and Tsars), 2013

Куратором VI Московской биеннале, которая должна пройти осенью 2015 года, назначен Барт де Баре, директор антверпенского Музея современного искусства (M HKA). Темой выставки станет Евразия — как предполагается, «прогрессивная». Как это выглядит сейчас и что из этого может получиться?

Как показывает история Московской биеннале, «динамика последних выпусков сводится более-менее к тому, чтобы удовлетворить самые разные интересы по очереди». Пришло время очередной карты из колоды, на этот раз — евразийской. Для художественного мира это не самая новая линия, скорее уже отцветающая. И хотя все еще активно работают художники, давно занятые этой темой, — например, группа Slavs and Tatars, — кажется, по этому поводу все уже было сказано. Той же «новой Евразии» была посвящена последняя биеннале в Шардже (1, 2), которую Барт де Баре прекрасно помнит. Но такова уж логика Московской биеннале: не изобретать и открывать, а следовать по хорошо проторенным тропам. Может, оно и неплохо; вопрос в том, как следовать — удачно или нет?

Сам Барт де Баре уже заявил, что музей, который он возглавляет, — не какой-то, а евразийский. По мнению куратора, «сейчас Европа боится остального мира», а потому его задача — эту боязнь преодолеть, в том числе изменив сами привычные координаты: «Если Западная Европа поймет, что она является частью этого огромного острова под названием Евразия, она перестанет быть настолько напуганной. Потому что сейчас вопрос состоит в том, как нам жить с людьми на другом конце “острова”, — вот почему мы называем себя евразийским музеем». Российская художница Таус Махачева, участвовавшая и в прошлой биеннале в Шардже, и во множестве других выставочных проектов, связанных с евразийской темой, считает, что если Барт де Баре говорит о «прогрессивной Евразии», то она определенно имеет право на существование: «Я ему верю, а если серьезно, мне кажется, не важно, есть или нет: если можно вообразить, этого достаточно. Есть ли Global South (имеются в виду развивающиеся страны в противоположность доминирующим государствам Севера. — Ред.)? Нам важно вообразить, чтобы изменить точку зрения или хотя бы линзы в очках».

Если вдуматься, задача бельгийского куратора благородная, и вряд ли с ней поспоришь. Правда, есть одно «но». Евразийская тема в России на данный момент захвачена вполне определенными политическими силами и соотносится скорее с тем, что происходит на востоке Украины и в головах кремлевских стратегов, чем с какими-то воображаемыми мостиками между нациями большого континента. Понятно, что нынешняя повестка — не единственное, что можно отождествить с неким «евразийством». Те же Slavs and Tatars замечали, что эта тема сильно переплетена с русским национализмом, поэтому ее нужно «отнять у Александра Дугина».

Российский художник Петр Жуков с этим подходом согласен: «Безусловно, хорошо, что взгляд расширяется из внутреннего на более широкую общность, и это в гораздо большей степени актуально для Москвы, чем для Европы, которая все же, уже надо признать, научилась смотреть широко — разными взглядами». По его мнению, это действительно прогрессивно — вырвать «евразийский дискурс из правого поля», это наиболее актуальная задача, так как «невозделываемая территория занимается врагом». При этом художник не переоценивает тему будущей биеннале: «Сама по себе идея евразийскости ясна мне как местная попытка справиться со своим безумием. Но для меня лично замыкание территорий — порочная практика. Более интересны либо меньшие масштабы шебуршения на уровне мембран, либо раскрытие в глобальный масштаб, и тут интересно объединение на контрасте». Жуков добавляет: «Тут, безусловно, может и должно быть сделано много интересных и тонких проектов — межграничных, малых народов и всякой метафизики. Но как магистральная тема она мне кажется чем-то ложным».

Что касается Барта де Баре, то в соображениях по поводу темы, будем надеяться, сыграл роль его идеализм. Судя по тем интервью, которые куратор успел дать российским СМИ, он понимает себя своего рода романтичным путешественником — так было в Бразилии, как говорит де Баре, никто не понимал, что там есть, а вот он показал. Везде есть потенциал, сообщает бельгийский куратор. Его установка: «главное в работе куратора — не быть начальником художников, а укреплять позиции искусства в обществе». Не будем упрекать Барта де Баре в непонимании российской ситуации, лишь посочувствуем: судя по тому, как настраивали общество все эти годы, искусство в России научили воспринимать как минимум с подозрением, а вообще — в нем видят угрозу. А практически все зарубежные кураторы, которые делают крупные проекты в нашей стране, продолжают произносить примерно одинаковые слова. И правильные, конечно, слова — вопрос в том, как все это реализовать.

Когда куратору напоминают о ситуации вокруг петербургской «Манифесты», он реагирует понимающе: ведь все имеют право на высказывание. И те, кто бойкотирует, и те, кто «делает свое дело», работая над выставками в тяжелых условиях. «Я согласился именно из-за ситуации», — говорит Барт де Баре. Верх политкорректности и всепонимания — но сработает ли это как кураторский ход и, что не менее важно, как этическая позиция?

Однако достаточно скепсиса. Представим, что все те сложности, о которых мы сразу думаем, говоря о России, преодолимы и куратору удастся сделать что-то такое, переворачивающее представление о том, что нам каждый день вдалбливают в голову. Это практически фантастика, нереальная ситуация — но вдруг? Существует ли другая Евразия? Впрочем, вопрос этот, видимо, не для Московской биеннале.


Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
АНСианские хроникиСовременная музыка
АНСианские хроники 

Синтезатор АНС, инженеры-композиторы, майор с лицом Гагарина, замаскированные сотрудники КГБ и Луиджи Ноно: история одной несостоявшейся музыкальной революции

29 апреля 2021263