Чуть ниже радаров
Введение в самоорганизацию. Полина Патимова говорит с социологом Эллой Панеях об истории идеи, о сложных отношениях горизонтали с вертикалью и о том, как самоорганизация работала в России — до войны
15 сентября 202244139В 2020 году Музею AZ исполняется пять лет: к этой дате открылся его десятый проект, посвященный коллекционеру Георгию Костаки. Имя Костаки для музея можно назвать опорным: еще в 2014 году AZ получил большую часть его собрания, состоящую из работ послевоенных нонконформистов — Владимира Яковлева, Олега Целкова, Владимира Янкилевского, Франсиско Инфанте. Тогда же дочь Георгия Костаки Алики подарила Музею AZ более 600 работ Анатолия Зверева. Выставка «Выбор Костаки» соединила часть этих произведений с живописью мастеров русского авангарда и иконами из фондов Государственной Третьяковской галереи, Музея имени Андрея Рублева и музея «Царицыно». Как всегда, необычный экспозиционный дизайн дополняют мультимедийные проекты Платона Инфанте, на этот раз посвященные неофициальной сцене шестидесятых годов и художникам «первого авангарда».
О первом юбилее и новой выставке COLTA.RU поговорила с создательницей Музея AZ, меценатом Наталией Опалевой и арт-директором Полиной Лобачевской.
— Итак, музею исполнилось пять лет! Какое событие за эти годы вы назвали бы самым главным в его истории?
Наталия Опалева: Самым главным событием в истории музея, безусловно, является сам факт его создания. Ни у меня, ни у Полины Ивановны Лобачевской до этого не было опыта создания музея, но была уже собрана довольно серьезная коллекция художников-шестидесятников, было большое желание сделать постоянную экспозицию выдающихся произведений Анатолия Зверева, о чем нас неоднократно просили посетители выставок «Зверев в огне» (2012) и «Анатолий Зверев. На пороге нового музея» (2014) в Малом Манеже.
За плечами у Полины Ивановны были многочисленные выставки Зверева — не только в Третьяковке и Малом Манеже, но и на других площадках, а я знала, как создается проект, с чего надо начинать, как просчитать риски и с самого начала правильно организовать все бизнес-процессы. Итогом наших совместных усилий стал Музей Анатолия Зверева, открывший двери для публики в мае 2015 года.
— AZ выступил одним из флагманов движения частных музеев в России, разворачивая одновременно и меценатскую деятельность. Как у вас складываются отношения с музеями государственными? Пересекаются ли ваши задачи? Есть ли напряженные точки взаимодействия, если да, то почему?
Опалева: Музей AZ сам является меценатским проектом, он не ориентирован на зарабатывание денег. Это история не про бизнес, она про другое... В то же время в процессе своего развития мы провели несколько успешных проектов совместно с государственными институциями. В 2017 году в Новом пространстве Театра наций прошла выставка «Прорыв в прошлое. Тарковский&Плавинский», посвященная великим мастерам эпохи 60-х — режиссеру Андрею Тарковскому и художникам неофициального искусства. Это была вторая часть трилогии, а все три части мы объединили и показали в 2019 году в Западном крыле Третьяковской галереи в выставочном проекте «Свободный полет». Это был очень сильный проект о художниках, которые смогли жить и творить свободно в очень несвободное, недружественное к ним время.
Еще один пример удачного сотрудничества с государственной институцией — совместная научная программа с Государственным институтом искусствознания, посвященная неофициальному искусству 50-х — 80-х годов. Эта эпоха породила выдающихся мастеров не только в художественной среде, но и в музыке, кино, театре... В рамках программы мы провели кинопоказы с лекциями, музыкальные вечера, посвященные авангардной музыке той эпохи, а также ряд круглых столов, на которых обсуждались самые яркие события, тенденции и произведения тех лет.
Итогом программы должен стать научный том 22 в серии «История русского искусства в 22 томах», посвященный искусству 50-х — 80-х годов.
— А как вы принимаете решения вдвоем с Полиной Лобачевской?
Опалева: У нас есть довольно четкое разделение обязанностей в музее. Полина Ивановна как арт-директор руководит творческой группой, задача которой — создание нового проекта. В этих вопросах у Полины Ивановны, безусловно, главная роль. Я руковожу музеем как институцией, что включает в себя множество организационных вопросов, продвижение музея и коллекции на российских и международных площадках, пиар и многое другое.
Но на деле такого жесткого разделения, конечно, нет, и практически все вопросы как организационного, так и творческого характера мы решаем совместно. Так же определяем и стратегию развития нашего музея.
— Расскажите, с чего начиналась ваша коллекция. Ассоциируете ли вы свой опыт с опытом Костаки? Что делает возможным, на ваш взгляд, появление российских собраний такого масштаба?
Опалева: Коллекция началась с приобретенного мною женского портрета кисти Зверева, на котором, как оказалось позже, была изображена Полина Лобачевская... Мистика? Или судьба? Наверное, и то, и другое.
Я начала увлеченно познавать неизвестных тогда мне художников-шестидесятников и под чутким руководством Елены Юреневой и Полины Лобачевской (галерея «Кино») довольно быстро собрала тогда еще более доступных Зверева, Плавинского, Мастеркову, Краснопевцева...
Уже значительно позже, прочитав автобиографическую книгу Костаки «Моя коллекция», я узнала его 10 заповедей собирателя. Во многом они совпадали с моими. Одно из таких правил — определение жестких рамок коллекции, чтобы она со временем не превратилась в антикварную лавку!
Дальнейшее развитие моей коллекции привело к созданию музея, а затем — к объединению с коллекцией семьи Костаки, которая вывезла в 1976 году значительное количество художников-шестидесятников в Грецию. В 2014 году эти работы вернулись в Россию и находятся сейчас в собрании Музея AZ.
Что делает возможным появление серьезных собраний? Как вообще возникает коллекция? Тут необходимы, прежде всего, огромное желание и страсть к собирательству, обязательно — удача. Финансовая сторона вопроса тоже немаловажна, хотя Георгий Дионисович Костаки смог без каких-то огромных средств собрать великолепную коллекцию русского авангарда и потом подарить ее Третьяковке...
— Музей ведет серию издательских проектов — от дорогостоящих книг для специалистов до альбомов, направленных на максимально широкую аудиторию (как недавняя книжка «50 фактов о коллекционере Костаки»). Кто ваш зритель и читатель? Поменялся ли он за пять лет — и если да, то как?
Опалева: Действительно, за эти пять лет было издано множество альбомов, книг, буклетов, проспектов... Как правило, каждое из таких изданий — будь то «100 женских портретов» или «Зверев-гала» — сопровождало определенный выставочный проект. Так наш зритель становился одновременно и читателем, глубже погружаясь в творчество Зверева и художников его круга.
Впрочем, нередко посетители магазина просят и чисто просветительские книжки: самый распространенный вопрос — что можно почитать о Звереве. Для этого как раз и издаются такие компактные и популярные сборники вроде «55 фактов о Звереве» или «50 фактов о Костаки».
Когда мы только начинали издательский проект, все испытывали «книжный голод» — зверевские книги и альбомы были тогда библиографической редкостью. Сегодня благодаря Музею AZ этот спрос не просто удовлетворен — появилась возможность выбора: есть отдельные книги об автопортрете Зверева, его женских портретах, анималистике, издан роскошный альбом с фотолетописью художника. Впрочем, тем и сюжетов еще так много, что книги всегда будут одним из главных наших направлений.
— Одно из важных завоеваний музея — высококлассная интеграция произведений современного искусства и дизайна в историческую экспозицию. Как и почему вы начали работу с Платоном Инфанте? Как зародилась идея художественного комментария к выставкам?
Полина Лобачевская: Зверев для нас — в первую очередь, авангардист. На этом строится вся генеральная линия развития Музея AZ. На этом же построено и наше сотрудничество с Платоном Инфанте — художником, безусловно, стоящим сегодня в авангарде мультимедийной мысли.
Основной интерес Музея AZ — это актуализация исторических моментов в искусстве и, может быть, даже прогнозы на будущее. Наше сотрудничество с Платоном Инфанте началось с того, что мы включили его произведения в проект «Игра». Выставка из работ нонконформистов — Зверева, Краснопевцева, Немухина — была дополнена произведениями Платона, которые языком новых технологий отвечают понятию «игра» в его современном виде.
Единственной, по сути, исторической экспозицией среди наших проектов был «Свободный полет». Здесь временная спираль, с которой мы работали, начиналась с 1400 года в фильме «Андрей Рублев» и через углубленные в историю изыскания Плавинского переходила в современную космическую эпоху.
И, поскольку фильм «Солярис» был создан полвека назад, он не обладал возможностями новых технологий. Платон сделал по-настоящему взлет и полет Соляриса и дал совершенно новый и очень сильный образ, необходимый для нашей экспозиции.
Длится ли авангард сегодня? Да, длится, и Платон Инфанте сам по себе и есть авангард.
— Фокус вашего внимания — не только Зверев, но и в целом неофициальная художественная сцена 1970-х — 1980-х годов. Чего не хватает в ее экспонировании сегодня в России и мире?
Лобачевская: Секрет в синтезе. Консервативность, на наш взгляд, неуместна по отношению к художникам ХХ века. Я как куратор и экспозиционер изначально ищу сильные высказывания в синтезе всех доступных нам искусств. Кинематограф, музыка, шумы, объекты, картины, фотографии, мультимедиа и инсталляции — все идет в работу. Время одно, и нечего морочить голову, что оно разное. В тот момент, когда ты вешаешь у себя в экспозиции Рембрандта, он становится современным художником автоматически. В проекте «Красавицы столетий» мы поставили рядом фаюмский портрет, портреты Ренуара и Пикассо и многое другое, чтобы сделать более читаемыми образы, созданные Зверевым. Все это спараллелено изначально.
Кино в пространстве выставки в то время воспринималось в штыки, а теперь это стало экспозиционным приемом. Я ни на минуту не забываю, что я — человек XXI века, даже несмотря на то, что я родилась в XX. Мы все находимся в XXI веке, и нам нужны современные проекты, показ искусства с использованием современных технологий. Мультимедиа — одно из решений, которое саму концепцию переводит на язык действия, формирования пространства.
Давайте проверим вас на птицах и арт-шарадах художника Егора Кошелева
11 марта 2022
14:52COLTA.RU заблокирована в России
3 марта 2022
17:48«Дождь» временно прекращает вещание
17:18Союз журналистов Карелии пожаловался на Роскомнадзор в Генпрокуратуру
16:32Сергей Абашин вышел из Ассоциации этнологов и антропологов России
15:36Генпрокуратура назвала экстремизмом участие в антивоенных митингах
Все новостиВведение в самоорганизацию. Полина Патимова говорит с социологом Эллой Панеях об истории идеи, о сложных отношениях горизонтали с вертикалью и о том, как самоорганизация работала в России — до войны
15 сентября 202244139Философ Мария Бикбулатова о том, что делать с чувствами, охватившими многих на фоне военных событий, — и как перейти от эмоций к рациональному действию
1 марта 20224120Глеб Напреенко о том, на какой внутренней территории он может обнаружить себя в эти дни — по отношению к чувству Родины
1 марта 20224042Англо-немецкий и русско-украинский поэтический диалог Евгения Осташевского и Евгении Белорусец
1 марта 20223652Разговор Дениса Куренова о новой книге «Воображая город», о блеске и нищете урбанистики, о том, что смогла (или не смогла) изменить в идеях о городе пандемия, — и о том, почему Юго-Запад Москвы выигрывает по очкам у Юго-Востока
22 февраля 20223950