Откуда взялись зины: от изображения к тексту и обратно

Обложка книги «Садок судей». 1910

Русский авангард был временем манифестов и деклараций, и его литературоцентричность проявилась и в названиях работ. Соединяя слово и изображение, они впервые — если не брать в расчет жанр livre d'artiste — стали экспериментировать с форматами и обликом книги.

В 1910 году был издан «Садок судей» — сборник заумной поэзии поэтической группы «Гилея», в которую входил Велимир Хлебников. Книгу тиражом в 300 экземпляров напечатало издательство «Журавль», принадлежавшее музыканту, художнику и педагогу Михаилу Матюшину. Издание имело небольшой, карманный, формат и было напечатано на оборотной стороне обоев одного рисунка, но двух разных оттенков: обложкой тоже служили обои. Заглавие, набранное на полоске бумаги, было наклеено на обложку. По словам В. Каменского, «рисунок обоев бедных квартир» оставался «чистым на левых страницах как украшение». Словом, книга выглядела довольно странно как внутри, так и снаружи. Титул и оглавление отсутствовали, поэтические и прозаические тексты шли единым потоком, при котором редкие заголовки и авторские имена помещались в виде ремарок на полях, а названия в большинстве случаев были заменены порядковыми номерами текстов. Все это дополняли девять рисунков Давида Бурлюка. Второй номер сборника вышел тиражом 800 экземпляров в 1913 году; он имел увеличенный формат и все так же был напечатан на обоях; иллюстрировали его Владимир Бурлюк, Михаил Ларионов и Наталья Гончарова. Здесь футуристы снова экспериментировали с подачей и размещением текста.

Зимой 1912 года «Гилея» выпустила свой второй скандальный сборник «Пощечина общественному вкусу» — тиражом 600 экземпляров. Книга была оформлена крайне аскетично. Особую выразительность имела обложка, обтянутая мешковиной: название было набрано заглавными литерами — капителью. Прием, характерный для газетных заголовков и плакатов, привлек внимание публики, после выхода «Пощечины...» на страницах литературной прессы началась травля. Отчасти в ответ на эту реакцию, отчасти для дальнейшего продвижения своих идей и эпатирования общества Бурлюк выпустил листовку с тем же заголовком.

Книжные эксперименты футуристов положили начало исследованию границ книги и способов ее репрезентации. Как и Малларме, экспериментирующий с визуальностью текста, «Гилея» пыталась создать синтез классической книжной формы и авангардного содержания. Так появилась необходимость не только читать книги, но и видеть в них новый художественный объект.

Понравился материал? Помоги сайту!