«Конечно, властям хочется иметь более человеческое лицо перед молодежью»

Позавчера на COLTA.RU появился текст Егора Путилова «Под колпаком» о том, как урбанистика используется в трех русских городах для оттягивания протестной энергии молодежи в контролируемое русло. Текст этот вызвал ожесточенную реакцию, прежде всего в Екатеринбурге. Речь шла о той части материала, которая касалась руководителя агентства «Стрит-арт» и фестиваля уличного искусства «Стенограффия» в Екатеринбурге Евгения Фатеева.

Прежде всего, редакция признает, что некоторые формулировки в тексте «Под колпаком» носят неоправданно резкий характер, а некоторые выводы, к которым можно прийти после его прочтения, далеки от обоснованности. Редакция приносит свои извинения Евгению Фатееву.

Тем не менее текст «Под колпаком» спровоцировал редакцию на желание пристальнее узнать, как обстоят дела со стрит-артом в Екатеринбурге и насколько деятельность самой крупной стрит-арт-институции в городе подконтрольна властям и таким образом прямо или косвенно цензурирует политическое мышление художественной молодежи.

Тем более что, по мнению сайта Saltt.ru, ООО «Стрит-арт» было создано, чтобы «упорядочить уличную культуру в Екатеринбурге» «под патронатом администрации города», все «сделать красиво <…> централизованно, санкционированно и прилично».

Мы решили узнать, как обстоит с этим дело сейчас — во времена, когда администрация президента под эгидой Вячеслава Володина с очевидным умыслом ввела урбанистику и смежные с ней сферы в обязательную программу перевоспитания мэров российских городов.

С представителями арт-сцены Екатеринбурга текст «Под колпаком» и агентство «Стрит-арт» обсуждал Дмитрий Пашинский.

Слава ПТРК

художник

Я в Ёбурге уже три года рисую. За это время, с появлением «Cтенограффии» (ежегодный фестиваль стрит-арта. — Ред.) в 2010 году, ситуация в городе заметно улучшилась. Тима Радя активно начал работать. Да и вообще художников сейчас очень много. Но из них, по сути, всего три человека делают работы с политическим уклоном. Это я, арт-группа «Злые» и, собственно, Радя. Пожалуй, всё.

Что касается недавней статьи, то там было подано, мол, Фатеев (директор агентства «Стрит-арт». — Ред.) курирует всех молодых художников по схеме: кто не угоден — тот в ФСБ, кто угоден — тот едет к Гельману. Я ездил к Гельману, и отношения к этому Фатеев не имеет. Поэтому такой посыл всерьез возмущает.

А по поводу «Злых», то мы их всегда поддерживали, отмазывали, даже прятали от ФСБ после акции с Иисусом. Они скрывались в офисе «Стрит-арта».

Мне самому в прошлом году пришлось встречаться с властями несколько раз. Я делал трафарет с изображением патриарха Кирилла, и мне намекнули, что если это повторится, то будем встречаться в суде. А может, в застенках (смеется). Разговор был с человеком из центра «Э» по имени Яков. Единственное, что я помню. Он дал понять, что сам не против подобных акций, но типа людей это возмущает, еще СМИ кричат, и ты давай этого делать не будешь. Потом я делал другой политический проект «Power — сила власти» к приезду Путина. Там фигура президента разбиралась на части. Такая интерактивная инсталляция получилась. Искусства в ней — ноль, но провокация хорошая. Свои акции я провожу анонимно. Хотя местные «эшники» прекрасно знают нас всех в лицо. Например, на Стаса из «Злых» органы вышли через видео на ютубе. Теперь постоянно дергают его.

Все объекты «Cтенограффии» согласовываем с властями.

В «Стрит-арте» я — единственный художник, который интересуется политикой и выражает радикальные взгляды. У нас существует договоренность: либо ты делаешь какие-то акции анонимно, либо уходишь в свободные художники. Меня эти условия устраивают. А остальные никак не выражают себя ни политически, ни граждански. У нас вообще как-то не принято обсуждать политику. Мы решили навсегда закрыть эту тему, чтоб каждый остался при своих взглядах. Но в этом году я планирую провести несколько острополитических акций.

В команду Фатеева я пришел прежде всего потому, что увидел неплохие социальные проекты. Мы начали работать вместе. И сейчас я редактор сайта «Стенограффии». Членство в команде мне дает финансовую поддержку, если я занимаюсь каким-то крупным проектом, помещение, краски. Социальные проекты мы делаем в сотрудничестве с администрацией города, потому что совместно проводим фестиваль. Все объекты «Cтенограффии» тоже согласовываем с властями и жителями города. И установки любых конструкций. У нас есть филиал ГЦСИ (Государственный центр современного искусства. — Ред.), который тоже аккумулирует вокруг себя молодых художников. Там у Тимы Ради мастерская. Там тоже никакой политактивности нет, ведь идет государственное финансирование. А если хочешь проявить себя политически, то самостоятельно, независимо, анонимно.

Миша Дремин

художник-дизайнер

Стрит-арт в Екатеринбурге — это не только господин Фатеев и не только его агентство. Стрит-арта в городе достаточно много. Только из моих знакомых им занимаются человек пять. Но Фатеев вкладывает в искусство много денег, много сил. А идолопоклонничество по отношению к нему неправильное. Он собрал под своим крылом граффитчиков и предоставил им возможность работать. Просто человек он лояльный… Ну, ведь мы все зависим от кого-то. Вот и Слава ПТРК зависит от него.

Человек создал агентство, зарабатывает деньги, взаимодействует с администрацией, а его же люди вандалят по ночам, и он им разрешает это. В каждом художнике две стороны. Одна — радикальные акции, самовыражение, другая — красивые социальные картинки за деньги. Чистый стрит-арт они почти не создают. В основном зарабатывают на коммерческих заказах. Делают социальную рекламу, видеоролики, наружку. Фестивали регулярно проводят. На фесте «Стенограффия» в прошлом году была куча заявок от разных художников и куча отказов, потому что изначально на цензуре сидел Слава ПТРК, а потом Фатеев принимал решения. Не знаю, отказывали ли кому-то по политическим мотивам, мне лично отказали по эстетическим, скорее. Я поп-арт рисую, женщин разных.

Павел Костырев

уличный художник

Уровень стрит-арта с каждым годом растет. И отношение жителей стало спокойнее, что радует, конечно. Помните, в конце фильма о Бэнкси «Выход через сувенирную лавку» говорится, что стрит-арт скоро будет представлять отдельный, самостоятельный вид искусства. В Ёбурге этот процесс уже начался. И в этом немало заслуг Фатеева. С его приходом стрит-арт стал более доступным и качественным. Он приглашает художников со всей России и из-за рубежа. Приезжали художники из Германии, делали акцию «Нарисуй мне маму», расписывали стены детского дома. А их последний проект «Уличная грязь» был посвящен людям, которые живут на улице. Они сфотографировали реальных бродяг, а потом их портреты были нарисованы грязью на специальных досках с липкой поверхностью.

Кроме Фатеева в городе есть депутат Евгений Артюх. Ему тоже небезразлично современное искусство. Он поддерживает арт-движение «Старик Букашкин». Старик Букашкин основал стрит-арт еще в 90-х годах, тогда никто такого слова не знал. Его, к сожалению, уже нет в живых, но проводятся экскурсии по разрисованным им стенам.

Человек создал агентство, зарабатывает деньги, взаимодействует с администрацией, а его же люди вандалят по ночам, и он им разрешает это.

Конечно, и мэрия, и администрация города выделяют легальные стенки. Темы, эскизы заранее согласовываются с властями. Но город сам по себе дает безграничные возможности для занятия стрит-артом. Полно заброшенных помещений, зданий, стен, которые напрашиваются быть расписанными. И мне не совсем понятно, зачем так важна государственная поддержка уличных художников, когда есть стены, когда есть краска, идеи.

Лично мне безразлична религия и политика, я касаюсь лишь темы простых людей и человеческих отношений. На мое становление сильно повлияло творчество знаменитого московского художника Паши 183, и я считаю своим долгом продолжение его дела, которое к политике не имеет никакого отношения. С другой стороны, мне любопытна деятельность и арт-группы «Война», и «Злых». Они скандальные, но тем и интересные. Мне кажется, публика их пока не очень принимает и понимает. В принципе, их можно сравнить с писателем Чеховым по тому, как они высмеивают человеческую обыденность, глупость, банальность.

Антон Рукосуев

художественный руководитель арт-проекта «Горячий шоколад»

Агентство «Стрит-арт» занято проектами социальной направленности, хотя и коммерцией они тоже занимаются. Любые эскизы, разумеется, согласовываются с администрацией города. Если им платят, поддерживают, то, естественно, они работают на тех условиях, которые перед ними поставили. Художники вообще легко поступаются своими принципами. Сфера умирает, и пробиться очень трудно.

А команду «Злые» художниками называть ни в коем случае нельзя. Их месседж лично мне непонятен. Что они пытались сказать, выставив в торговом центре картонного Гитлера в спортивном костюме и вместо «Адидас» написав «Адик»? Или еще более оскорбительная акция с Иисусом, который показывал «фак» прихожанам Храма-на-Крови. Это не более чем повод для шумихи в желтых СМИ. Фанатов у них нет. Последняя громкая акция была проведена весной прошлого года. На следующий день про них все забыли. Я думаю, «Злые» — заказной проект какого-нибудь интернет-издания с целью получать горячие новости. Например, у нас памятник Ельцину расписали, точнее, залили его краской. Эту акцию тоже им приписывают.

Илья Мозги

художник

В Екатеринбурге стрит-арт продвинулся за счет фестиваля «Стенограффия». Такого масштаба фесты мало где проводятся. За счет этого постоянный приток новых талантливых художников. У нас и раньше были и граффити, и трафареты на улицах, но реально интересные работы стали появляться недавно. Уличные художники перешли от примитивных букв к сложным формам. Екатеринбург вообще отлично приспособлен к стрит-арту. Особенность городской среды, что ли. Полно старых знаний, стен отличных. Я в основном днем рисую, прохожие реагируют нормально, вот только полиция гоняет. Но если ты не хамишь, не рисуешь фаллосы, то все будет путем.

На самом фестивале, безусловно, существуют свои условия. Работы должны быть без грязи, без порно, без трэша всякого. Короче, такие, чтоб они были понятными простому обывателю. Думаю, и по политике условия ставятся, но я этим не интересуюсь. Хотя будут выборы — обязательно что-нибудь сделаем.

Алиса Прудникова

директор Уральского филиала ГЦСИ

Фестиваль «Стенограффия» не появился из ниоткуда. В Екатеринбурге с начала 90-х годов существовал фестиваль стрит-арта «Длинная история», на который приглашались многие зарубежные уличные художники расписывать бетонные стены, когда как раз в городе активно велось строительство и было полно площадок. Но Фатеев стал активно развивать это направление. Они очень заметное явление, они довольно высоко держат планку и создают качественный стрит-арт. У них много маркетинговых ресурсов, рекламных проектов. Но ситуация с арт-сценой в Екатеринбурге не исчерпывается только стрит-артом. У нас есть фонды, галереи, мастерские, все это давно представляет сложившуюся индустрию современного искусства. В качестве доказательства: шесть городских художников завоевали призы на премии «Инновация».

У меня нет ощущения, что фестиваль «Стенограффия» сильно цензурируется местными властями. Стрит-арт — это территория свободного самовыражения, а что касается официальных мероприятий при поддержке властей, то странно было бы предположить, чтобы они не подразумевали определенных условий. Точно так же проходят огромные фестивали стрит-арта в Европе, в Нью-Йорке, когда участникам отдают стены под роспись, но при этом хотят знать, что на них будет изображено.

Илья Шипиловских

куратор Уральского филиала ГЦСИ

Cтатья на COLTA.RU мне показалась полезной, потому что в ней виден дух противоборства внутри молодого поколения. Между людьми есть явные противоречия. И эти противоречия приобретают все более четкие очертания. Это относится не только к художникам, но и к журналистам, литераторам, ученым — всем, кто разделяет разные ценности.

Мне кажется, сегодня художники больше подконтрольны деньгам, нежели властям. Я далек именно от стрит-арта и не очень в курсе того, что происходит на улицах. Но, думаю, художники поняли, что можно одновременно делать то, что хочется, и то, на чем можно заработать. Поэтому создание маркетинга всегда будет подконтрольно заказчику в лице власти или кого-то еще.

Раньше современное искусство было более протестным. Политически заряженных работ стало меньше, и стены теперь скорее отражают не гражданские, а эстетические позиции, вкусы художников. Хотя политические работы в разы заметнее. Но люди прошли этот период. Им хочется творить что-то масштабное, а без чьей-то помощи реализовать себя трудно. И в этом смысле Фатеев выполняет функции менеджера — связующего звена между идеями и их реализацией на практике.

Я не знаю, нужно ли вообще государственное финансирование стрит-арта. Конечно, властям хочется иметь более человеческое, добродушное лицо перед молодежью, поэтому и вкладываются большие деньги в фестивали. Подобный подход вполне приемлем. Я не встречал ни одного художника, на которого бы осуществлялось административное давление, и те же «Злые» будут принимать участие в программе «Мастерская» в ГЦСИ. Никаких черных списков у нас нет. Мы отказываем только тем работам, которые, на наш взгляд, не соответствуют критериям современного искусства. А выбивать финансирование на оппозиционный проект у властей несколько абсурдно. Тима Радя, наш знаменитый художник, проводит протестные акции, но не в рамках центра, а самостоятельно.

Сергей Кропотов

доктор философских наук, исследователь сферы современного искусства и урбанистики

Современное состояние стрит-арта мне нравится. Есть команда, и не одна. Есть фестивали, куда приезжают мировые звезды. Появляются свои знаменитости. Например, Тимофей Радя, востребованный не только в России, но и за рубежом.

Был ли стрит-арт раньше хуже или лучше — это спор из рубрики, что лучше: барокко или классицизм. Идет его динамичное развитие, а главное, заполняется та символическая пустота и серость, от которой страдают многие другие города, включая Москву и Питер.

Фатеев, создавая агентство «Стрит-арт», никогда не скрывал, что его задача состояла в том, чтобы собрать вокруг себя молодых художников, увести их с улиц и не толкать лбами на армаду, которая явно сильнее. Он никогда не хотел превращать современное искусство в политический протест, потому что это не самоцель в отличие от создания качественного, позитивного контента. Чего стоит только надпись на одной из улиц: «Я бы мог тебя обнять, но ты всего лишь текст».

Мне непонятно, зачем так важна государственная поддержка уличных художников, когда есть стены, краска, идеи.

Фатеев, как умный человек с хорошим гуманитарным образованием, талантливый технолог (не политтехнолог, я подчеркиваю), вполне осознанно вступил в коммуникацию с разумной частью городской элиты. В частности, с муниципальным предприятием «Столица Урала». Этой структурой руководят вполне конкретные люди, начиная от Сергея Тушина (заместитель главы администрации города. — Ред.) и заканчивая Владимиром Тунгусовым (руководитель аппарата администрации города. — Ред.). Ментально они были готовы к тому, чтобы художественно образованный человек заинтересовал их своими идеями по культурному развитию города. До этого они уже обеспечивали ряд проектов по разработке туристических наполнений, рекламного и информационного ряда. Все это входило в эстетическую концепцию развития Екатеринбурга, чтобы из дерьма сделать что-то стоящее. Была разработана стратегия развития города по освоению культурных ресурсов. И динамика роста современного искусства во многом связана с планомерным развитием этой концепции. На этом фоне возникли ГЦСИ, «Стрит-арт» Фатеева, здесь начинал пермский писатель Алексей Иванов, Гельман пытался сюда прийти, но его не пустили.

Станислав

арт-группа «Злые»

(прислал ответы в письменном виде)

Мы не отслеживаем стрит-арт в Екатеринбурге. Мы занимаемся своими делами, поэтому сказать, стал он более или менее политизированным, не беремся. Мы не знаем, кого там в мэрии контролируют, кого нет. Скажем так: мы как делали, так и делаем. По поводу зависимости и подконтрольности агентства «Стрит-арт» мы вообще не думаем. Почему нас должны волновать подобные вещи? И насчет финансирования лучше спросить у Евгения Фатеева. В свое время он помог нам с адвокатом. А органы на нас тогда легко вышли: один из нас оставил отпечатки пальцев.

Любой фестиваль художник воспринимает как своего рода халяву без ущерба для своих планов. Поэтому для художника, у кого в планах быть ближе к жителю города через рисунок, это мини-праздник.

Сейчас арт-группа «Злые» готовится к выставке. Мы никуда не пропали. В ближайшее время запустим сайт. Что же касается политически заряженных акций, то мы отражаем реальность, а не доказываем какую-либо конкретную позицию. Наши акции — это аллегория истины. Вообще все, что мы делаем, — это аллегория истины. Так что, как на них реагирует публика, нам не особо важно. Главное, чтобы понимали, что это.

Арт-группа «Злые»

(комментарий, оставленный под статьей «Под колпаком» на сайте)

Нам думается, что никакому околообщественному институту не под силу повлиять на художника в его стремлении высказаться, будь то антиправительственная провокация или сугубо личный крик. Настоящему художнику не требуется одобрение. Если говорить про крупные фестивали, то да, там не проходит резкая позиция. Но и портретов президента в лаврах там тоже нет. Фестивали в любом случае вынуждены сотрудничать с администрацией, которая не потерпит расшатывания системы. Всеми «опасными» художниками, уж поверьте нам, интересуются органы посерьезнее рекламных агентств и творческих пространств. Нам же в свое время, после акции с Иисусом, Фатеев помог с адвокатами, дабы избежать участи более поздней нашумевшей акции бунтующих кисок. И пускай мы имеем много разногласий, но за этот акт доброй воли испытываем сугубо благодарственные чувства. А удостовериться в нашей трушности вы можете сами на грядущей выставке 6 февраля в Екатеринбургской галерее современного искусства.

Понравился материал? Помоги сайту!