Почему в России нужно писать книги о том, как ты выжила в декрете

Анонимный паблик «#щастьематеринства» «ВКонтакте», куда феминистские сообщества переместились после угасания «Живого журнала», стал для матерей 2010-х настоящей школой жизни и спасательным кругом. Придумали его феминистки Юлия Демакова — блогерка, основательница и админка пабликов «#щастьебытьженой», «Мама знает все» — и Полина Никитина (Дробина), основательница екатеринбургской феминистской инициативы «Жива». Паблик стал важным шагом для российского феминизма, где интересы детных и бездетных женщин далеко не всегда совпадали, а для любого постороннего читателя он стал правдивой энциклопедией современных реалий. Год назад Юлии и Полине удалось выпустить книгу «#Щастьематеринства. Пособие по выживанию для мамы» (в первый же месяц весь тираж был распродан). Надя Плунгян расспросила создательниц паблика о том, как они придумали этот формат и что было самым сложным и значимым в этой работе.

— Похоже, ваше сообщество стало первым опытом открытого разговора о реальной тяжести материнства от лица молодых женщин начала 2010-х. Вам тогда было 20 лет?

Полина Никитина: Мы были младше 30, сильно младше. Мне сейчас 31.

Юлия Демакова: Мне сейчас 30, я родила в 21.

— Как вы придумали этот меткий мем, что вы под ним понимали?

Юлия: Щастьематеринства — это тлен, безысходность, депрессия, когда застреваешь с ребенком 24/7 и у тебя нет помощи и поддержки, а надежда на светлое будущее слишком далека и постоянно ускользает из рук. Когда ты читаешь книги и интернет-ресурсы про материнство, где все радуются розовым пяточкам, а сама смутно помнишь первый год жизни ребенка или в принципе не понимаешь, чему здесь радоваться. Щастьематеринства — это когда одно из главных достижений в жизни, победа номер один — это то, что ты выжила в декрете.

Полина: Я в первый раз прочла это выражение в комментариях группы, которую мы тогда администрировали, «Мама знает все», в контексте «ожидание/реальность». Когда с самого раннего возраста ты слышишь рассказы о радостях материнства и беременнности, а потом рожаешь — и наступает как-то не счастье, а «щастье». И думаешь: «Какого хрена, меня обманули». Но фишка в том, что ты еще и не можешь на это пожаловаться, потому что ты же знала, на что шла. Дети — цветы жизни, но ты не радуешься, взращивая свой цветок, — а значит, ты плохая мать. Поразительно, что на тот момент прийти куда-то и высказаться, сказать, что тебе плохо, было абсолютно невозможно. Во многом это так и осталось.

— И какие тогда предлагались способы об этом говорить?

Полина: Когда я родила, мне было 22, и я сразу оказалась в мощной социальной изоляции. Естественно, я тусовалась во всяких сообществах с самыми обычными, среднестатистическими мамами: «ты во всем виновата». В феминистских ЖЖ-сообществах я тоже не нашла поддержки: «ребенок — это адаптивный выбор», «мама мальчика», «подстилка патриархата», «материнские привилегии». Единственным местом, где не было ни того, ни другого, была «Лялечка», ЖЖ-сообщество женщин, кормящих грудью. Там мы и перезнакомились нашим админским составом в 2012–2013 году. «#щастьематеринства» мы создали в 2015-м, а «Мама знает все» — на год раньше.

Юлия: С темой, которую подняла Полина, я билась много лет. Я искренне не понимала, как и почему матерям можно запрещать негативные эмоции. Почему, если женщина говорит, что она устала от ребенка, общество делает вывод, что она: а) ребенка не любит; б) зря рожала; в) оставила бы его в роддоме; г) сдала бы его в детдом; д) ужасная мать, которая портит ребенку жизнь, и потом он будет ходить к психологам. Лет пять назад моего ребенка жалели всем интернетом. Наверное, продолжают до сих пор, но у него вроде все хорошо, сидит, мультики смотрит. Общественная парадигма говорит о том, что, если женщина родила, она должна радоваться. Может, иногда чуть-чуть уставать: надо быть сильной, но не чересчур, не постоянно, ведь она «рожала для себя», «знала, на что шла».

Пять лет назад я написала максимально грустную, печальную, душераздирающую статью про «щастьематеринства» длиной в три с половиной года. Она разошлась по всему Рунету, там были какие-то сотни тысяч просмотров, потому что ну как такое можно писать? Писала я о том, о чем говорить не принято и нельзя: что женщины-матери могут жить в глубочайшей депрессии, что они могут потихонечку сходить с ума в социальной изоляции и в постоянном обслуживании ребенка при полном отсутствии личного пространства.

Общество говорит: «У тебя же есть ребенок, так что занимайся, и давай мы твою жизнь поставим на паузу лет на 5–10–15–18». Куча дискриминации по отношению к трудоустройству женщин с детьми, особенно если детей больше одного — это все, крест, кладбище и нет, спасибо, лет через 20 к нам приходите, но потом вы уже старая и извините. Еще я писала о том, что мужчины абсолютно не выполняют своих родительских функций, они не включены в уход за детьми и в бытовые обязанности: погулять с ребенком, купить еды, приготовить обед, убраться, постирать — это все ложится на сильные женские плечи. Или хрупкие женские плечи, тут уж с какой стороны посмотреть.

И самое ужасное, самое страшное, что просто вот разрывало сердечко, — это осознание того, что все могло быть абсолютно по-другому. Материнство могло быть более счастливым. Но матери — самые дискриминируемые и незащищенные слои населения, потому что женщина с ребенком первое время обычно не работает и попадает в зависимость от мужа и ближайших родственников. Меня, например, беременную уволили, и я «шиковала» на пособие по безработице — там было, по-моему, две с половиной тысячи рублей.

— Меня очень интересует образ этого пластикового счастья из 2010-х, куда нам предлагалось втиснуться одновременно с тем, как мы разбивали себе лоб о постсоветский сексизм в стиле «не родила — никому не нужна, родила — сама виновата». Кроме того, обороты стали набирать Торсунов и Валяева…

Полина: Я забеременела, будучи максимально патриархальной. Вот просто сто патриархалок из ста. У меня всегда была мечта иметь много детей, и я решила, что хочу воспитывать их по-другому, не так, как воспитывали меня, я хочу, чтобы они были счастливы, и я искала в интернете информацию о том, как проработать отношения со своей мамой, чтобы все было зашибись. И вот я попала на сайт Валяевой, где радостно обнаружила ответы на все свои вопросы: служение мужу, муж — голова, жена — шея.

Юлия: Длинные юбки.

Полина: Да, длинные юбки, «призвание женщины — материнство». Все это активно высаживалось в плодородную почву — мой мозг. Думаю, у меня было большое разочарование в карьере, и мне не хватило какой-то поддержки от родителей, в том числе информационной — хотя я не могу их полностью винить. Я училась и неплохо работала в журналистике, уходила в декрет с поста главной редакторки небольшого студенческого журнала. Декрет был прикольный, и я думала: вот, я нашла свое призвание — быть мамой, заниматься домом, творчеством, делать домашний очаг.

При этом меня воспитывали совершенно иначе. Мне говорили: с мужиком, может, и повезет, но ты давай сама — карьера, образование, работа, должна сама себя обеспечивать, а мужчина — временное явление. Замечу, что в моей семье, включая старшее поколение, в какой-то степени присутствовал патриархат сыновей, но у нас не было домашних тиранов или людей с зависимостями, люди вообще-то не разводились, и по гетеронормативным общепринятым понятиям все жили счастливо, причем даже не через «щ». Не знаю, почему мне такое транслировалось, но в этом был двойной капкан: «ты сильная, но слабая», «сама зарабатывай, но чтобы тебя муж содержал».

— Знакомо. И как долго удавалось соответствовать этим требованиям?

Полина: Пока у меня был один ребенок, моей неуемной энергии хватало на эту глянцевую картинку отношений с мужем. Вспоминая свои записи в ЖЖ тех лет, думаю, что я была одной из этих успешных инстамам, хотя уже тогда пыталась в равноправие и понимала, что это патриархальная сделка: ты мужу обеспечиваешь вкусную еду, чистоту дома, но при этом он тебя обеспечивает.

Когда родилась дочка, у меня батарейка села. Я поняла, что не вывожу эти длинные юбки, «массаж стоп мужу», «первое-второе-третье-компот и все свежее, только с плиты». У меня началась сильная послеродовая депрессия, и наступил момент, когда я поняла, чем руководствуются женщины, которые выходят из окон со своими детьми или топят их в ванной, а потом вскрывают себе вены.

Я очень испугалась и немедленно пошла в психотерапию. Вот тогда в мою жизнь пришел феминизм. Я поняла, что мне нужна альтернативная поддержка, что мне тесно в этих рамках, я не могу быть только матерью, только женой, что моя личность требует времени, внимания, реализации. Если этого нет — да, пластиковый мир, где ежедневно происходит натяжка совы на глобус. Ты не чувствуешь то, что тебе говорят чувствовать, начинаешь испытывать чувство вины, ощущать себя плохой, неправильной, стараешься и стараешься еще больше. Однако результатов нет. Например, вместо того чтобы твой муж преисполнился и заработал три миллиарда, внезапно у него на работе происходит какое-то говно. Кроме того, на тебе вся домашняя работа, и она начинает перевешивать. У меня есть некая повернутость на экотеме, дети выросли практически без одноразовых подгузников. Мы жили с моей бабушкой, и она объясняла, что мужу это не надо и я должна стирать все сама. Я стираю, а он ставит меня перед фактом: «я пошел на корпоратив». Конечно, у меня нет работы, а значит, нет корпоративов, но я каждый день должна все подготовить, сцедиться, настирать этих подгузников, приготовить еду, и не помню, чтобы он делал что-то подобное для меня. Сказать себе честно, что это не я плохо стараюсь, а по факту все в округе вообще уже ох∗ели, — вот этому меня научил феминизм.

Юлия: Я хотела бы пару слов сказать про поддержку родственников, потому что она бесценна. Про эти их заветы. Например, я должна была уже очень сильно беременной, месяце на восьмом-девятом, просыпаться часиков в семь утра, чтобы собрать мужу с собой обед и сделать ему завтрак: типа «ты же жена». Мой папа сильно удивлялся, как это мой муж сам стирает свою одежду в стиральной машине. «Юля, а почему ты не гладишь мужу форму? Муж работает, он устал». А я весь день с младенцем на руках, но я-то, конечно, полна сил, энергии, у меня тут новые впечатления: ребенок сначала вопил, а потом он ел, а потом он какал, потом мы ему мыли попу, и так вот динамично пролетел день. Ах да: я находилась в декретном отпуске, у меня была куча времени для развития, творчества, потому что декрет — это время возможностей для женщины, чтобы подумать и отдохнуть.

Когда я родила, у меня было очень много вопросов к моей маме, у которой трое детей, и она объясняла мне, что рожать весело и прикольно, а дети в первые месяцы тихие и спокойные. Напомню, у нее трое детей, не один и не два, то есть это не какая-то ошибка выжившего. Потом выяснялось, что у меня «мало молока», мой отец, мужчина, пытался учить меня, как кормить грудью… Воспитывать и лечить ребенка надо не так, жизнь ему испорчу... Короче, порчу жизнь ребенку с 2012 года, никак не испорчу до конца.

Полина: У меня была уникальная ситуация, что все родственники живут в 130 километрах, это оказалось хорошей дистанцией, которая помогала от советов. Но, естественно, не приходилось рассчитывать на помощь. Было реально тяжело, абсолютно никакой возможности отдохнуть. Помню момент, когда после пяти лет я вышла из декрета, дети остались с мужем. Иду на работу и понимаю, что у меня в голове какая-то оглушительная пустота. Осознание того, что я могу подумать о чем-то кроме детей, что в моей голове не оставалось даже места для личного, было потрясающим открытием.

Юлия: Вообще, когда женщина внезапно беременеет, особенно в юном возрасте, ей часто как говорят? Рожай, мы тебе поможем, на ноги поставим, а потом сможешь учиться, работать. Ну и когда она рожает, ее могут попрекать куском хлеба, местом в кровати, в квартире. Мы тебе можем помочь, но тогда ты должна воспитывать ребенка так, как мы скажем, и молчать — или ты идешь на все четыре стороны с младенцем, с неоконченной учебой, без работы, с непонятно-мужем-или-нет. Или: «Мы тебе, конечно, обещали что-то, но забыли, и это было так давно. Давай сама, у нас свои дела, проблемы, заботы». В эту ловушку попадает просто охренительное количество женщин, это очень большой и очень страшный масштаб. Забеременела — рассчитывай только на себя. Нарушение всех планов, всех надежд, всей жизни.

— При этом «расчет на себя» соседствует с социальной неуверенностью: денег всегда недостаточно, партнер неидеальный, условия для ребенка неидеальные, ипотеку не потянуть, и всякий раз ты недостаточно постаралась. Это требование перфекционизма сильно отличается от ситуации старшего поколения, когда детей заводили, вообще не задумываясь.

Юлия: К этому добавляется тема безответственности мужчин, представление о том, что дети — всегда женская проблема, потому что у мужчин всегда есть выбор, а у женщин никогда этого выбора нет. Женщина же не оставит дома младенца, не скажет: «Я ушла на корпоратив». У нее чувства, она должна, она не может сделать ничего без разрешения его величества.

— Паблик «#щастьематеринства» почти сразу набрал невероятную популярность. Как, когда вы поняли, что все эти проблемы надо озвучивать, как смогли это сделать? И что было дальше?

Юлия: Идея появилась внезапно, абсолютно спонтанно. Тогда у меня был первый этап — паблик «Мама знает все», безопасная площадка и поддержка для матерей, сделанная феминистками для феминисток и сочувствующих, хотя прямо это нигде не написано. Я тогда наворачивала материнство полной ложкой. И поняла, что, наверное, утомила уже всех подруг рассказами о талантах моего ребенка, который мог за доли секунды уничтожить любой порядок в однокомнатной квартире. Венец его творения — смешать растительное масло, соевый соус, рис, сахар и соль и размазать по столу и полу, пока я на минуту ушла в туалет. И вот я подумала, что такими темпами у меня скоро не останется подруг, а ведь то, что волнует меня, может волновать еще миллион других женщин. И, короче, трясущимися руками сделала паблик, естественно, поставила название «#щастьематеринства».

В тот момент это был прорыв. Такого не было в принципе. Ни в 2012-м, ни в 2015-м не было в интернете площадок, где женщины могли бы анонимно, без осуждения рассказать о том, что их задолбало, от чего они устали. Комментариев не было специально, а анонимность была полная именно для того, чтобы защитить всех тех, кто туда пишет, для того, чтобы они еще раз не получили кучу говна в ответ на свои какие-то очень грустные и печальные истории. Потом мне написала Полина, и мы радостно стали вместе вести этот паблик.

Женщины присылают свои истории через кнопку «Предложить новость». Мы их просто читаем и публикуем, отклоняя часть реплик в духе «вы просто дуры все глупые и ленивые, зачем вы рожали детей, а вот я счастливая мама двух ангелочков, у меня лучший муж, вы это, наверное, не опубликуете, но я расскажу». Такое приходит почти каждый день, все пытаются научить жизни, при том что в шапке паблика есть его краткое описание.

— Наверное, было много агрессии просто со стороны? Как вы с ней справлялись?

Юлия: Самая частая претензия, которая прилетала нам, — «А где же паблик для отцов?» Но у меня была такая позиция, что, если мне чего-то не хватает, я это ищу, если я этого не нахожу, я это делаю сама. Так появились «Мама знает все», «#щастьематеринства», «#щастьебытьженой» и куча еще всякого. Я делаю то, что важно для меня, проблемы отцов меня вообще никак не касались, я пыталась выжить в материнстве. Дорогие мужчины, вам надо, интернет — площадка большая, пожалуйста, делайте. Непонятно, почему опять делать должны женщины. Собственно, это все, что надо знать о вовлеченности отцов в родительство. Помимо мотивирующих цитаток, нет пабликов для отцов, где мужчины бы обсуждали, философствовали, делились секретами и сложностями воспитания, потому что у них нет такой потребности.

Полина: За время администрирования я отловила такую интересную штуку, что нас неоднократно пытались заткнуть позитивными публикациями. Создавали зеркальные паблики или публиковали посты с хэштегом #щастьематеринства про эту счастливую маму двух ангелочков, которых она обожает. Еще обвиняли в том, что тексты паблика не могут быть правдой, «вы просто сидите и придумываете».

Юлия: Сами пишем, сами!

Полина: Прикол в том, что нашу предложку просто разрывало. Мы запросто исчерпывали лимит постов на день — а это 50 штук «ВКонтакте», — и все зеркальные паблики просто загибались под этим мощным потоком. Потому что женщин, которым плохо и которым негде высказаться, настолько много и у них так сильно наболело, что вы это не можете заткнуть ничем, никто не может источать счастье 24/7. Чтобы заткнуть группу «#щастьематеринства», вы должны нанять штат сотрудников, чтобы они писали о счастье 50 постов в день, и очень скоро все эти сотрудники пошлют вас на три буквы, потому что такого не бывает.

Насколько помню, в первый же день, как мы сообщили, что создали новый паблик, образовалось чуть ли не до 500 подписчиц. Мы росли просто бешеными темпами, каждую неделю приходили одна-две тысячи подписчиц, и количество все нарастало. Такой рост прекратился, наверное, после 40 тысяч, а где-то на 80 он уже замедлился. Сейчас у нас 90 тысяч, при том что мы вообще не вкладывались в рекламу. Прикольно, что подписчицы сами создали сообщество, то есть мы дали безопасную площадку, а подписчицы на нее пришли и создали крепкое сообщество, по-моему, даже сами выпускали мерч, чтобы узнавать друг друга на улицах. Писали: давайте сделаем значки, и если мы увидим, что какая-то зачуханная мама идет с этим значком, то можно ей улыбнуться и кивнуть, типа I know what you feel, sis.

— То есть ваша работа по-настоящему повлияла на отношение матерей друг к другу и позволила преодолеть разобщенность?

Полина: Единственное, что мешало, наверное, участницам как-то сдружиться и сплотиться, — это анонимность, но мы не можем никак нарушать это правило, потому что бывало всякое. На раннем этапе у нас был случай, когда написала женщина, типа: я хочу помочь вот этой девушке из поста. С ее согласия мы дали адрес, а женщина вместо помощи настрочила заявление в опеку. С тех пор мы соблюдаем строгую анонимность. Стремный выбор — оставлять другую женщину без помощи, но ты не можешь доверять, это интернет, всякое может быть. Так что потом из паблика вырос проект «Помощь маме», где женщины уже не анонимно предлагали свою помощь либо просили о помощи.

— В начале 2010-х российские психологи и слышать не хотели о феминизме, сейчас это стало меняться. Предисловие к вашей книге написала психолог Адриана Имж. Как строилось ваше сотрудничество, не было ли в нем противоречий?

Полина: Адриану Имж я давно знаю, еще по ЖЖ. Как это ни странно, я ее читала параллельно с Валяевой. Думаю, что она стала голосом разума в этой тотальной мудроженственности, которую я так радостно постигала. Когда издательница нам предложила написать книгу, она очень просила, чтобы книга была полезной с точки зрения психологии, и просила добавить психолога с именем. Лично у меня, как и у Юли, это вызывало протест.

Юлия: Да.

Полина: Мы не хотели давать советы. Фишка всех наших пабликов всегда была в том, что мы только рассказываем о своем личном опыте и люди могут понять, что подходит, что нет, и принять решение самостоятельно, без советов. Потому что мамы за∗бались от советов, это страна советов, все советуют, тебе вон твоя мультиварка советует, как готовить. Поэтому мы пошли на компромисс: известная и весьма профем Адриана Имж может написать нам вступление и заключение, но внутри самой книги анализов историй не будет. Это просто богинюшка упаси, чтобы еще какая-то женщина нам доверила свою историю, а потом экспертный психолог, поправляя очочки на переносице, говорил: ну вот здесь, конечно, было правильно, а вот это понятно, здесь вот так-то выразилась травма детства. У этого была обратная сторона: люди покупали книгу Имж, у которой аудитория была шире, и потом присылали претензии, мол, кто такие Дробина и Демакова. В общем, sorry not sorry, но мне тогда было чертовски важно, чтоб эта книга вышла и отразила именно концепцию нашего паблика, где ты без осуждения, без анализа, без комментариев просто рассказываешь, с чем тебе пришлось столкнуться, когда ты стала мамой.

Юлия: Во всех пабликах — и в «Мама знает все», и особенно в «#щастьематеринства» — для нас принципиально, чтобы нигде не было позиции сверху вниз. Мы боялись, что в нашей книге гипотетически может проскользнуть идея, что женщины недостаточно умные и сейчас им откроют глаза на то, как надо. Такой позиции у нас не будет никогда — ее хватает в этих несчастных детских поликлиниках, в роддомах, где женщина превращается в мамочку — девочку такую, дурочку, непонятное нечто, которое сейчас будут учить жизни и рассказывать, как именно оно неправо. Не так кормит, не так моет, не так укладывает спать, а еще у ребенка красные щечки, ух, мамочка, вы что-то не то съели.

Отстоять женщине свое право на базовое самоуважение — это просто невозможно сложно, это тяжело. Уничижительное, унизительное обращение ко взрослым женщинам недопустимо. И если врач, доктор, позволяет себе обращаться к женщине «мамочка», то его можно называть «врачишкой», потому что общение должно быть на равных.

Этот раздел мы делаем вместе с проектом She is an expert — первой базой женщин-эксперток в России. Цель проекта — сделать видимыми в публичном пространстве мнения женщин, которые производят знание и готовы делиться опытом.

Ищите здесь эксперток для ваших событий.

Регистрируйтесь и становитесь экспертками.

Понравился материал? Помоги сайту!