Андерс Трентемёллер: «Предпочитаю сидеть за роялем»

Датский музыкант Андерс Трентемёллер известен у нас прежде всего как диджей и автор ремиксов с очень узнаваемым звуком — контрастным, атмосферным, киношным, как в фильмах Линча. (Кстати, Дэвид Линч недавно публично признался в том, что является поклонником музыки Трентемёллера.) Однако датчанин себя считает диджеем в последнюю очередь, куда больше его занимают запись собственной музыки в студии — в сентябре 2013-го он собирается выпустить новый альбом «Never Stop Running» — и представление ее перед аудиторией. В это воскресенье Трентемёллер закроет выступлением своей группы фестиваль Park Live на ВВЦ, и оно должно стать эффектной кодой масштабного музыкального опенэйра — как говорит музыкант, шоу у него неописуемое.

— Какую музыку вы играли до того, как стать диджеем и заняться электроникой? У вас же были группы.

— Да — несколько. Мы играли что-то вроде нойз-попа. Тогда все мои друзья были под большим влиянием английской гитарной музыки конца 1980-х и начала 1990-х — нью-вейва и постпанка. Таких групп, как The Smiths, The Cure и Joy Division.

— Я тоже любил эти группы и до сих пор люблю.

— И я! Я все еще нахожу в их альбомах вдохновение. Можно сказать, что их саунд сопровождает меня все эти годы.

Trentemøller — «Never Stop Running» feat. Jonny Pierce of The Drums

— Как называлась ваша самая первая группа?

— Flow. Нам было по 15—16 лет. Мы ничего не умели, но очень хотели играть музыку и пробовали разные стили — ну то есть подражали всем, кого любили. Ах, вот я забыл очень важную для нас в тот момент команду — Echo and The Bunnymen.

— А когда вы вообще начали заниматься музыкой?

— С 8 лет. Я играл на барабанах и пианино в своей комнате. Доводил родителей до бешенства (смеется). Когда стал тинейджером, начал играть в группах. Это продолжалось довольно долго. Потом я увлекся электронной музыкой и стал ее писать — и только потом уже пришел к диджейству. Многие знают меня прежде всего как диджея, но на самом деле это не очень большая часть моей жизни. Диджейство для меня — это прежде всего способ заработать деньги, чтобы я мог играть в группе. А музыкой я занимаюсь… ну, сколько себя помню.

— Ваш основной музыкальный инструмент — это пианино?

— Да, клавишные — пианино и синтезаторы — и немного перкуссии. В студии я могу поиграть на басу или извлечь какие-нибудь шумы из электрогитары. Но чаще всего играю на клавишных.

— И сочиняете музыку за клавишными?

— Да, большинство песен для нового альбома было сочинено за роялем, который стоит в нашей студии. Я не люблю сочинять музыку, уткнувшись в компьютерный монитор. Предпочитаю сидеть за инструментом — мелодии и последовательность аккордов записываю на iPhone. Потом уже переношу все это в компьютер и работаю там.

— Что изменится в вашей музыке на новом альбоме, который выйдет в сентябре? Критикам показалось, что перемена, происшедшая между дебютной и второй пластинками, была значительной. В этот раз будет что-то радикально новое?

— Я бы не сказал, что моя музыка меняется резко и радикально. Для меня это естественное развитие. Было бы странно, если бы моя вторая пластинка была в точности как первая, а третья — как вторая. Я развиваю идеи в мелодиях и звуке, причем это как-то само собой происходит. Я не трачу времени на анализ того, что было записано, не ставлю себе задачу придумать что-то такое, чего раньше не делал. Это естественный процесс.

— Может быть, вы использовали какие-то технологические новинки при записи?

— Да, конечно. Только это не новинки, а возврат к традиции. Этот альбом мы частично записывали на магнитную ленту, а потом уже в компьютер. Как мне кажется, при записи на пленку — особенно партий баса и ударных — в звуке появляется органическая теплота. Пленка по-особому впитывает звук — придает ему мягкость. Другие партии инструментов мы записывали прямо в компьютер и подвергали специальной обработке, чтобы получить звук жесткий, холодный и колючий. Вот это смешение теплого и холодного звучания — контрасты и в саунде, и в композиции — то, что интересует меня больше всего, то, с чем я экспериментирую, когда пишу и продюсирую музыку.

Также на этом альбоме есть и быстрые треки в стиле инди-рока, и подходящие для клубов, и медленные, с темной, киношной атмосферой. Контрасты — вот что меня интригует.

Trentemøller — «My Dreams» feat. Marie Fisker

— Известно, что на альбоме один трек записан с Джонни Пирсом, певцом из Drums. Кто еще был приглашен вами спеть на «Never Stop Running»?

— Я всегда был большим поклонником группы Low, поэтому мне особенно приятно сказать, что мы записались с Мими Паркер. Кацу из Blonde Redhead: еще одна группа, которая мне очень нравится. Мари Фискер — она пела и на предыдущем моем альбоме, Сьюн Роуз Вагнер из Raveonettes, это датская группа. Все они — артисты, которых я очень уважаю и рад, что они мне не отказали.

— Недавно у вас была возможность пригласить в вокалисты Дейва Гэхана или Мартина Гора из Depeche Mode — когда вы играли на разогреве их концерта в Берлине. Вы ей воспользовались?

— Мне даже не пришло это в голову. Представьте себе, мы играли на Олимпийском стадионе, где собралось 75 тысяч человек. Это не описать словами. Я просто был счастлив быть частью грандиозного шоу этой великой группы, видеть, как они работают. Depeche Mode — удивительная группа с очень хорошими мелодиями, большими хитами, Гэхан — выдающийся артист. Даже если бы мне пришло в голову — мне бы не хватило духу. Может быть, в следующий раз (смеется).

Trentemøller — «Silver Surfer, Ghost Rider Go!!!»

— 75 тысяч человек — это... страшно. Это самая большая аудитория, перед которой вам приходилось выступать?

— Да-да. Фанаты Depeche Mode известны своей преданностью любимой группе, поэтому было страшновато. Но нас приняли очень хорошо — возможно, потому, что у моей музыки есть что-то общее с Depeche Mode: атмосфера, саунд, они тоже любят гитары!

— Вы общались за кулисами — о чем говорили, о синтезаторах?

— Нет. Если бы кто-нибудь подошел ко мне после концерта и начал разговор о синтезаторах, я бы сбежал через минуту. Я им не слишком-то надоедал. Но оказалось, например, что Мартин знает мою музыку и называет себя моим поклонником. Что забавно и странно — ну потому что это я поклонник его музыки, причем с детства. И он это не из вежливости сказал: у него в коллекции, как выяснилось, есть мой микс «Harbour Boat Trips», половина песен на котором принадлежит датским группам — и именно это его привлекло. Что говорит о том, что Мартин пристально следит за новой музыкой.

«Harbour Boat Trips»

— На фестивале Park Live вы впервые в России сыграете свой полноценный концерт. Расскажите, кто с вами выйдет на сцену. На барабанах у вас по-прежнему дизайнер Хенрик Вибсков?

— Нет, что вы, Хенрик очень занят в fashion-бизнесе — к тому же у него двое детей. Наш барабанщик — Джейкоб Хойер, мы его делим с группой Raveonettes. Мари Фискер будет петь. Еще у нас два гитариста — очень крутых. Словом, мы к вам едем в формате настоящей рок-группы. Иногда во время лайва у нас на сцене бывает до 10 человек — но мне больше нравится, когда мы играем таким малым, рок-н-ролльным составом. Так лучше всего получается фокусироваться на звуке. А Хенрик Вибсков сделал нам новое визуальное оформление шоу. Москва станет третьим местом в мире, где его увидят. До этого мы его показывали только в Дании и Швеции, так что мне самому очень любопытно, как отреагирует ваша публика.

— Под визуальным оформлением вы имеете в виду видеоряд — он смонтировал видео?

— Нет, это не видеоряд. Он придумал особенное оформление. Мне даже трудно объяснить что это. Это надо видеть.

Фестиваль Park Live пройдет 28—30 июня на ВВЦ

Понравился материал? Помоги сайту!