Крестоносцы

До 9 декабря в «Гараже» проходит выставка «NSK: от “Капитала” к капиталу», посвященная объединению словенских художников Neue Slovenische Kunst, основателями которого является знаменитая индастриал-группа Laibach. Музыка, клипы и выступления словенцев, оперирующих идеологемами и тоталитарными символами, до сих пор сбивают с толку неподготовленного зрителя, принимающего Laibach за пропагандистов чего-то жуткого: милитаризма, мирового коммунизма, фашизма и даже сатанизма. Денис Бояринов рассказывает, откуда взялись Laibach и о чем их искусство.

История Laibach началась с сорванной выставки и несостоявшегося концерта. Одним сентябрьским вечером 1980 года центр Трбовле — шахтерского городка в 50 километрах от Любляны — был оклеен плакатами, рекламировавшими арт-событие в местном Доме рабочих, где должны были состояться выставки местных художников и выступления молодых групп. Один из постеров привлек особое внимание жителей Трбовле. На белом фоне был нарисован черный крест, под которым было набрано «Laibach». Сочетание немецкого названия Любляны, в последний раз вернувшегося городу во времена фашистской оккупации 1941—1945 гг., с многозначительным символом было подобно орудийному залпу в ночи. Власти Трбовле отреагировали незамедлительно: плакаты сорвали, выставку запретили. Разбираться в том, что имели в виду авторы плаката, никто не стал, хотя группа Laibach рекламировала свое первое выступление еще и изображением двух скрещенных молотов и черно-белой картинкой с молодым рабочим, сделанной в стилистике соцреализма.

На вопрос о том, как бы выглядел первый концерт Laibach в родном Трбовле, участники группы, с момента основания придерживающиеся анонимности, отвечают: «Импровизация. Эксперимент. Звуковой хаос. Такие же, как и все наши ранние выступления». Laibach изначально мыслили себя не музыкальной группой, но вагнерианским gesamtkunstwerk-проектом, который производит музыку, фильмы, дизайн и объекты искусства ради решения концептуальных задач. Звуковая стилистика словенцев, которых наряду с Throbbing Gristle, Cabaret Voltaire и Einstürzende Neubauten относят к пионерам индастриала, сложилась под влиянием среды и обстоятельств: участники группы выросли в индустриальном городе, подрабатывали на заводах, где записывали сэмплы для своих выступлений, не могли купить приличные музыкальные инструменты, поэтому поначалу пользовались самодельными устройствами и простейшими техниками копирования и коллажирования. Взяв энергию и анархистский посыл у популярного в конце 1970-х панка и добавив неоднозначности цитатами из китчевых мелодий и речей политических лидеров, Laibach сконструировали звуковую стилистику, которая добавляла силы манипуляциям группы с тоталитарной визуальной эстетикой и идеологизированным искусством.

Импровизация. Эксперимент. Звуковой хаос.

На концертах эта комбинация производила сокрушительное впечатление. Первое выступление для большой аудитории Laibach осуществили в сентябре 1982-го на фестивале Novi Rock в Любляне. Музыканты вышли на сцену в черной и серой военной форме, оставшейся после срочной службы в Югославской народной армии, и обрушили на неподготовленных слушателей железный занавес из лязга, грохота, нойза, издевательских сэмплов и утробных ритмов. Публика была раздражена и возмущена. Одни сбегали с шоу, другие свистели, третьи пытались выместить свое недоумение на музыкантах. На обложке альбома «Ljubljana-Zagreb-Beograd», собравшего ранние концертные записи группы, тогдашний вокалист Томаш Хостник, покончивший с собой в 1982-м, высоко задирает вверх рассеченный бутылкой подбородок. Через год Laibach выступили на Музыкальной биеннале в Загребе, где стали исполнять свою репрессивную музыку под видеоряд, в котором выступления югославского вождя Иосипа Броз Тито были перемешаны с порносценами. Акция называлась «Свидетельства угнетения #2». Организаторам фестиваля пришлось остановить выступление группы. Тито умер за несколько месяцев до появления Laibach, но культ его был еще жив — вплоть до 1990 года в день его смерти по стране проводилась всеобщая минута молчания.

Следующим скандалом в истории Laibach стало появление группы в передаче «TV Tednik», показанной в 1984-м на словенском национальном телевидении. В кадре пятеро серьезных юношей в белых повязках с черным крестом манифестировали свои идеи о манипулятивном искусстве, изучающем отношения с идеологией и поэтому находящемся вне какой-либо актуальной политики. Соединив это интервью с новостным сюжетом о неонацистах в итальянском Триесте, журналист Юре Пенгов заклеймил Laibach ярлыком «наци-панк» и в конце разговора призвал остановить распространение опасных идей из Любляны. Появление в «TV Tednik» стоило Laibach официального запрета на использование этого названия (вплоть до 1987 года) и отмены договоренностей об издании дебютного альбома с крупным словенским лейблом. Зато оно подвигло их на создание арт-ассоциации Neue Slovenische Kunst и принесло молодому коллективу внимание серьезной критики и интеллектуалов. Впоследствии словенский философ Славой Жижек написал множество статей, в которых объяснял, почему Laibach не фашисты, цитируя Блеза Паскаля, Карла Маркса и Жака Лакана. Дебютный альбом группа издала в 1985-м на маленьком независимом лейбле под знаком черного креста, который на несколько лет заменил им название.

Laibach — интервью для «TV Tednik»

Мировую известность Laibach как музыкальному коллективу принес метод реинтерпретации арт-объектов, который они с момента появления использовали в своих графических работах и дизайне. Предположив, что наиболее тоталитарным проявлением массовой культуры в XX веке является поп-хит, словенская арт-группировка начала записывать кавер-версии шлягеров, которые придавали бы им неоднозначное прочтение. В 1987-м на заметном британском лейбле Mute Records вышел альбом «Opus Dei», который начинался с грозных переделок песен австрийской группы Opus «Life Is Life» и Queen «One Vision». Под угрожающий ритм военного марша и пафосные синтезаторы, изображающие ликующую полковую медь, вокалист группы Милан Фрас яростно выкрикивал переведенные на немецкий язык тексты, и в безобидных поп-хитах зазвенело эхо имперского искусства. Laibach сняли на эти песни видеоклипы, в которых перевели на новый носитель героические образы с тоталитарных плакатов (полуголые атлеты, марширующие солдаты, заснеженные вершины, могучие животные, пылающие факелы и т.д.), и они попали в активную ротацию у набравшего силу музыкального телеканала MTV. Не зря в манифесте для «TV Tednik» группа называла себя «представителями первого телевизионного поколения» — они понимали силу главного медиума XX века и умело ей пользовались.

Laibach — «Geburt einer Nation»

После оглушительного успеха «Opus Dei», который не напугал, но многим понравился (не считая властей США, до 1989 года запрещавших группе въезд в страну, так как подозревали в них радикальных коммунистов), Laibach регулярно стали записывать парадоксальные кавер-версии, выдвинув тезис «копия может быть лучше оригинала». По горячим следам словенцы выпустили альбом «Let It Be» (1987), на котором милитаристские ремейки песен с альбома The Beatles были соединены с цитатами из Deep Purple и Moondog, немецкой народной песней и фрагментом из оперы Карла Марии фон Вебера «Вольный стрелок». Последний альбом самой известной группы на Земле был выбран Laibach не только потому, что они хотели провести параллель между «уничтожением грезы о поп-утопии и ускоряющимся разрушением мечты Тито об объединенной мультикультурной Югославии», но и потому, что в знаменитую обложку «Let It Be» удачно вписывался черный крест.

Говорят, что интерпретации Laibach были удостоены высочайшей похвалы Пола Маккартни и даже использовались им как фоновая музыка во время собственных шоу. Потом словенская группировка записывала каверы на хиты Rolling Stones, Europe, Принса и Эндрю Ллойда Уэббера. Сделали концептуальную пластинку «Volk» (2006), на которой представили собственные версии гимнов разных стран — от Германии и США до России и Ватикана. Замыкал этот альбом гимн квазиавтономного государства NSK, созданного словенским арт-объединением в начале 1990-х как magnum opus в их последовательном изучении взаимодействия искусства и идеологии. NSK, которое было почти таким же виртуальным, как только объявившая независимость Словения или утвержденный Маастрихтским договором Европейский союз, обзавелось собственной бюрократической системой, посольствами (первое из которых появилось в 1992 году в Москве), официальным новостным агентством и ритуалом крещения младенцев. Разумеется, NSK раздавало собственные паспорта, которые, по легенде, принимались американскими солдатами за дипломатические во время косовской войны. Стать гражданином NSK, кстати, все еще можно — например, если заполнить бланк на выставке в «Гараже».

Laibach — «Rossiya»

Казалось бы, времена, когда Laibach были дерзкой группой, чьи записи и выступления выглядели острыми политическими провокациями, уже прошли. Экспериментировавшая арт-группировка, которая использовала приемы поп-культуры для интервенций на ее территорию, сама стала ее этаблированной частью. Находившиеся под запретом Laibach являются самым известным объектом экспорта словенской культуры: неоднократно объездили с гастролями весь мир от США до Северной Кореи, выставлялись в Tate Modern, регулярно выступают на родине — перед политическими лидерами разных стран и с симфоническим оркестром. Влияние словенцев признавали разнообразные деятели поп-культуры — от Трента Резнора и Мэрилина Мэнсона до Rammstein и художника Роберта Лонго, чья выставка идет в «Гараже» параллельно с «NSK: от “Капитала” к капиталу». Молодые поклонники, с нетерпением ожидающие появления второй части интернет-блокбастера о фашистах в космосе «Iron Sky» и саундтрека к ней от Laibach, скорее всего, и не догадываются о том, что ядро словенской группы — это не те люди, что появляются в клипах и на сцене. (Первоначальные участники арт-коллектива, среди которых выделяются Деян Кнез и Иван Новак, до сих пор у руля арт-фабрики, в которую с годами превратился Laibach. Кстати, ожидайте скорейшего выхода с конвейера перезаписанной версии дебютного альбома «Laibach Revisited», фильма о путешествии в Северную Корею и пластинки с симфоническим оркестром.) Но это, впрочем, неудивительно — Laibach заявили анонимность как один из принципов своего творчества в манифесте 1982 года, которого до сих пор строго придерживаются: сотрудники фабрики должны оставаться неизвестными.

Гораздо страннее то, что, несмотря на весь свой культурный капитал, Laibach могут появиться в России с объездившей мир выставкой, но не с концертом. Политическое искусство словенцев все еще остается провокационным, хоть и исключительно на территории России. Начиная с 2015 года Laibach, выступавшие у нас десятки раз, получают от местных промоутеров извинения, что их шоу в нашей стране невозможны из-за деятельности православных активистов. «Причины называются совсем идиотские. Якобы мы попали в черный список РПЦ как сатанистская группа за кавер-версию песни Rolling Stones “Sympathy for the Devil”, — говорит один из участников группы. — Жаль, что американские музыканты у вас популярны и успешно выступают, а Laibach из близкой вам географически и культурно Словении нежелательны. Вообще Россия все больше американизируется. По крайней мере, такое чувство возникает от Москвы. Но США разваливаются, так что задумайтесь о том, кого вы копируете».

Понравился материал? Помоги сайту!