Надежда Папудогло: «Я прогнозирую полный упадок малых российских медиа»
Разговор с издателем «Мела» о плачевном состоянии медийного рынка, который экономика убьет быстрее, чем политика
9 августа 202337251Жан Жене об Альберто Джакометти (1957) — речь драматурга о художнике, которому меньше всего хотелось быть драматичным. Это собрание записей, которые поэт вел со времени знакомства в 1954 г. Назвать это жанром дневника, хроники или бесед с великим человеком нельзя — это, скорее, сборник задач: как описать форму, как определить эмоцию или память, как понять границы разума. Игра ассоциаций, быстрая и ловкая поэтическая речь подчинены строгому рассмотрению понятий: Жене не оставляет разговор, пока не выяснит, как именно напряжение связано с желанием, речь со впечатлением или мысль с догадкой. Понятия, в бытовом общении смешивающиеся, а в научном употреблении слишком далеко разведенные, оказываются связаны, причем особым образом: не по общности целей, не как разные аспекты одного опыта, но скорее как один аспект, но опыта, которому только еще предстоит развернуться. Это не система манящих ожиданий: скорее, это начальный опыт биолога, который видит растение и восстанавливает в уме экосистему, видит скелет и думает о теле, а видя тело, думает о биологическом поведении. Мы же не можем сказать, что биолог при этом привлекает дополнительные материалы; скорее, мы скажем, что так работает ум самой его науки, которая мыслит именно эти вещи. Только если биолог может опираться на разные действительные и мыслимые музеи, то мастерская Альберто Джакометти для Жана Жене — это музей, который создается, как только человек выпрямился, как только он запечатлел себя самим своим предстоянием миру.
Обоих познакомил Сартр, оба мыслили контрастами, думая о цвете и слепоте, форме и тяге, страсти и высоте. Оба избавлялись от привычных противопоставлений, сковывающих искусство в отдельных жанрах, когда один жанр воспитывает нравы, а другой — зрение. Для Жана Жене мастерская Джакометти — место реальности не в смысле оценки вещей, но в смысле, что сами вещи появляются в реальности, стесняются своей незаконченности или когда выглядят завершенными, тогда вмещают в себя всю стойкость природы. Искусство Джакометти для Жене преодолевает разрыв между эволюцией живой природы и суровостью нравственного требования: раньше казалось, что эволюция сама соревнуется с собой, а нравственные требования останавливают любые соревнования. Но скульптура Джакометти, говорит Жене, — это особое воспоминание природы о себе: не воспоминание примеров для подражания, не воспоминание об упущениях и ошибках, но воспоминание, которое оказывается более прямым, чем даже нынешняя жажда жизни. Как только природа прекращает просто жаждать жизни, следовать пружине собственной страсти и начинает вспоминать свою же прямоту, свою же вражду к любым поспешным противопоставлениям, тогда и появляется Джакометти.
Встреча Жене и Джакометти — встреча двух эстетических отшельников, которых уже связывает не расстояние между кельями, не общность интересов, не сила молитвы. Все эти образы подвижнического жития уже в прошлом. Но есть другой образ: взгляд, не обманывающий себя своей остротой, но умеющий слишком остро воспринять само устройство мира. Если старый подвижник думал об очищении ума от страстей, то здесь ум заведомо остр, заведомо растревожен, и только понимание того, как мир отягощает его тревога, возвращает художнику возможность создавать форму. Это уже не художник, который искусно создает образы, мирящие нас с миром, но художник, который не прежде создаст образ, чем мир примирится с ним. Отсюда такое внимание Жене к древним культам, к миру мертвых, к Осирису и Изиде, к тайне, которая вовсе не тайна знания, но тайна примирения.
Книга Жана Жене восстанавливает особое время: не время мифа, не время науки, не время искусства, но время качественное, время, которое остается для завершения важного дела. Старое искусство слишком полагалось на то, что для всего хватит времени, поэтому могло легко брать то психологию, то физиологию как материал и повод для новых художественных высказываний. Новое искусство исходит из того, что времени не хватает, поэтому единственное, что можно взять, — это нравственное отношение к уже произошедшим событиям. Эти события оказываются бедственными, ужасными, посмотреть на них нельзя, но можно подумать, что сказать о них за оставшееся время.
Искусство Джакометти фигурально в особом смысле: это не фигуры речи, не фигуры умолчания, но то, что можно назвать «подходами», если освободить это слово от слишком большой связи с методами и инструментами работы. Если назвать подходом способ заговорить о другом так, что сама материя разговора станет разговором с другим; если назвать подходом способ видеть природу так, что сама природа скажет, как эволюционирует ее нравственная стойкость; если назвать подходом способ изображать человека так, что человек скажет о своих задачах, которых можно не бояться, — это и есть подход в полном смысле. Подход как возможность сказаться через инстинкт самосохранения спасению — вот подход Джакометти. Жан Жене вскрывает этот подход тонкой игрой воспоминаний, но ставки в этой игре сделаны уже всеми. Все как будто знают, что такое современность и как надо поступать. Но этот разговор — о том, как уже на стадии проекта можно смягчить нравы людей.
Жан Жене. Мастерская Альберто Джакометти. — М.: Ad Marginem; Гараж, 2017. 96 с. Перевод с французского Елены Бахтиной.
Давайте проверим вас на птицах и арт-шарадах художника Егора Кошелева
11 марта 2022
14:52COLTA.RU заблокирована в России
3 марта 2022
17:48«Дождь» временно прекращает вещание
17:18Союз журналистов Карелии пожаловался на Роскомнадзор в Генпрокуратуру
16:32Сергей Абашин вышел из Ассоциации этнологов и антропологов России
15:36Генпрокуратура назвала экстремизмом участие в антивоенных митингах
Все новостиРазговор с издателем «Мела» о плачевном состоянии медийного рынка, который экономика убьет быстрее, чем политика
9 августа 202337251Главный редактор «Таких дел» о том, как взбивать сметану в масло, писать о людях вне зависимости от их ошибок, бороться за «глубинного» читателя и работать там, где очень трудно, но необходимо
12 июля 202366281Главный редактор «Верстки» о новой философии дистрибуции, опорных точках своей редакционной политики, механизмах успеха и о том, как просто ощутить свою миссию
19 июня 202346548Главный редактор телеканала «Дождь» о том, как делать репортажи из России, не находясь в России, о редакции как общине и о неподчинении императивам
7 июня 202339293Разговор Ксении Лученко с известным медиааналитиком о жизни и проблемах эмигрантских медиа. И старт нового проекта Кольты «Журналистика: ревизия»
29 мая 202360317Пятичасовой разговор Елены Ковальской, Нади Плунгян, Юрия Сапрыкина и Александра Иванова о том, почему сегодня необходимо быть в России. Разговор ведут Михаил Ратгауз и Екатерина Вахрамцева
14 марта 202394790Вторая часть большого, пятичасового, разговора между Юрием Сапрыкиным, Александром Ивановым, Надей Плунгян, Еленой Ковальской, Екатериной Вахрамцевой и Михаилом Ратгаузом
14 марта 2023105292Арнольд Хачатуров и Сергей Машуков поговорили с историком анархизма о судьбах горизонтальной идеи в последние два столетия
21 февраля 202339949Социолог Любовь Чернышева изучала питерские квартиры-коммуны. Мария Мускевич узнала, какие достижения и ошибки можно обнаружить в этом опыте для активистских инициатив
13 февраля 20239253Горизонтальные объединения — это не только розы, очень часто это вполне ощутимые тернии. И к ним лучше быть готовым
10 февраля 202311070Руководитель «Теплицы социальных технологий» Алексей Сидоренко разбирает трудности антивоенного движения и выступает с предложением
24 января 202311035