Ян Харлан: «В батальных сценах — кавалерия Чаушеску»

COLTA.RU продолжает разговоры о неснятых шедеврах кино — на этот раз зарубежного. Ян Харлан, продюсер «Барри Линдона», «Сияния», «Цельнометаллической оболочки» и «С широко закрытыми глазами», только что приехавший в Санкт-Петербург на организованную журналом «Сеанс» ретроспективу Стэнли Кубрика, рассказывает Андрею Карташову о «Наполеоне». Который, кажется, все-таки будет снят.

— «Наполеон» был первым фильмом, на котором вы работали, правильно?

— Да. К тому времени я уже давно знал Кубрика, он был моим шурином, но я никогда не работал в кино. Тогда я жил в Швейцарии, и ему пригодилось то, что я говорю по-французски и по-немецки: он собирался ехать в Румынию для натурных съемок, снимать первую итальянскую кампанию Наполеона и русскую кампанию с использованием румынской кавалерии. Моя работа заключалась в том, чтобы проводить переговоры и заниматься организацией процесса, то есть к тому, что бы увидели зрители на экране, я был непричастен. Фильм так и не состоялся, но нам понравилось работать вместе, потом я переехал в Англию — в общем, все сошлось так, что я продолжил работать с Кубриком, хотя до этого никогда не собирался это делать.

— «Наполеон» стал бы вторым историческим байопиком Кубрика после «Спартака». Чем бы он отличался?

— Совершенно другая история. Для Кубрика ключевое слово здесь было не «исторический», а «биографический». Кроме того, это было бы в большей степени политическое кино, чем историческое. Стэнли интересовало то, насколько история этого человека, его успех и последующее падение, была приложима к современности. Потому что про Наполеона все известно, это все можно прочесть в литературе, сотни книг написаны и про него, в общем, нельзя сказать ничего нового. Кроме того, что интересовало Стэнли, и это самая потрясающая вещь в фигуре Наполеона: он был невероятно талантлив и добился невероятного успеха, а потом все это похерил, причем ему некого было в этом винить, кроме самого себя. Это общий знаменатель всех фильмов Кубрика. Важна была личность — то, как его погубили собственное тщеславие и сумасбродство, и поэтому это не только история военных кампаний, но и биография, в фильме планировались сцены из приватной жизни Наполеона.

— У нас в России на отношение к Наполеону очень повлиял Толстой, и его оценка в «Войне и мире» совершенно не такая, как в сценарии Кубрика. По Толстому личность ничего не решает в истории, и Наполеон в романе — это такая дутая фигура, которая ни на что не влияет. А у Кубрика Наполеон контролирует все — от армии до репертуара «Комеди Франсез».

— Я думаю, подход Кубрика был вполне объективен. Наполеон был генералом в двадцать четыре года. Это же невероятно. Он выиграл 26 сражений подряд. У него было невообразимое количество власти, он обогатил Францию, короновал себя в императоры в 1804 году. А потом все это потерял. Потому что не помирился с Англией. Это была его крупнейшая ошибка. И не стоило мстить Александру за то, что тот нарушил континентальную блокаду Англии (а она была условием Тильзитского мира). Наполеон был крайне зол на то, что кто-то посмел нарушить соглашение, но царь вынужден был это сделать, потому что для России торговля с Англией была невероятно важна, Англия была ее крупнейшим торговым партнером. Со стороны Наполеона было очень неразумно заставлять Россию отказаться от торговли с Англией.

— Про подготовку сценария есть поразительные истории: библиотека из пятисот книг о Наполеоне, которые Кубрик собрал и прочел, картотека, которую он составил. Это метод работы или одержимость материалом?

— «Одержимость» — это, конечно, не то слово. Он всегда готовился максимально тщательно к своим фильмам. Но большинство из них было по романам, а тут речь шла об истории, которую он хотел точно воспроизвести.

— И сценарий немного напоминает учебник. Там огромное количество закадрового текста от рассказчика, анимированные карты сражений, вот это все.

— Ну, конечно, это был сценарий для студийных менеджеров. На самом деле никто не знает, как выглядело бы кино, у него всегда так бывало. Сценарий, например, «Цельнометаллической оболочки» очень мало похож на итоговый результат.

— Фильм с такими масштабными сценами, какие предполагались в «Наполеоне», стоил бы огромных денег. Как Кубрик планировал удешевить производство?

— Первое, что он хотел сделать, — использовать движущуюся фронтпроекцию. Он начал применять эту технологию в «2001», задействовав огромные отражающие поверхности за спинами актеров, на которые проецировались сделанные заранее съемки. Это позволяло добиться качественной реалистичной картинки (в отличие от рирпроекции или использования задников), не выезжая на натуру всей группой. В «Наполеоне» он собирался использовать ту же технологию, причем съемки для фронтпроекции были бы сделаны на мелкозернистой 65-миллиметровой пленке. И актеров бы снимали на этом фоне в Англии. Кроме того, интерьерные съемки планировались не в студии, а во Франции на натуре, в сохранившихся постройках того времени. И, конечно, кавалерия Чаушеску для батальных сцен итальянской и русской кампаний.

— Солдаты дешевле, чем статисты?

— Да, конечно. Без армейской кавалерии ничего бы не получилось, а к тому моменту осталось очень мало армий, в которых была кавалерия: СССР, Венгрия, кажется, Чехословакия и Румыния.

— А что насчет расходов на звезд? Кубрик, кажется, не хотел привлекать слишком дорогих актеров.

— Ну, не то чтобы. В роли Наполеона он хотел снимать Дэвида Хеммингса, который в то время был довольно известен, и он был бы идеальным исполнителем для этой роли. Еще он предлагал Одри Хепберн сыграть Жозефину, но она отказалась. Переписка между ними где-то сохранилась.

— Если бы Хепберн сыграла Жозефину, это был бы, наверное, самый неприятный персонаж в ее карьере.

— Пожалуй. Но вообще подготовка не зашла так далеко. Для начала стоило утвердить Наполеона, и дальше уже можно было бы проводить кастинг под него. Но на этом этапе MGM, сначала заинтересованная в проекте, дала задний ход. Это случилось из-за фильма, который уже был подготовлен и запущен в производство Дино Де Лаурентисом, — «Ватерлоо» Сергея Бондарчука: его снимали совместно итальянцы, русские, французы и американцы. Поэтому проект был свернут.

— И «Ватерлоо» в итоге провалился. Есть какая-то печальная ирония в том, что провалившийся фильм не дал состояться потенциальному шедевру.

— Студию можно понять, у них были бизнес-интересы. И никто в MGM, конечно, не знал, что «Ватерлоо» провалится. Но вообще-то, конечно, «Ватерлоо» — это совсем другой фильм, он об очень коротком отрезке в жизни Наполеона, очень интересном, но коротком. Только один яркий батальный эпизод, а Стэнли интересовала вся история Наполеона, его становление и падение. То же и с «Войной и миром» Бондарчука, вышедшим в Америке незадолго до того, — это тот же период, но полностью другой сюжет.

— Правда ли, что сценарий может быть снят для телевидения?

— Не сам сценарий. Мы действительно хотим сделать фильм для HBO, но он будет гораздо длиннее, чем три часа. На самом деле Стэнли был бы очень этим доволен. В начале семидесятых BBC начала делать длинные сериалы, и Стэнли понял, что именно этот формат мог бы стать правильным решением для подобной истории. Было бы жаль укладывать такой материал в полный метр, который не может длиться дольше трех часов. По-хорошему нужно четыре, пять, шесть часов. Так что да, мы поддерживаем эту идею и работаем над реализацией мини-сериала с использованием архива Кубрика, и я надеюсь, что все получится.

— Но это еще будет означать маленький экран, а в сценарии Кубрика хватает больших батальных сцен. Не потеряет ли фильм что-то, попав на маленький экран?

— Сейчас с развитием техники телевизоры стали такого размера, что на них все смотрится отлично. Все-таки это совсем не то, что двадцать лет назад. Ну и главное — не размер экрана, а сама история, и если проект осуществится, то важнее всего нам будет показать, почему эта история интересна и до сих пор. Почему ничего не изменилось и почему все политики по всему миру находятся в той же опасности, что Наполеон.

Понравился материал? Помоги сайту!