Надежда Папудогло: «Я прогнозирую полный упадок малых российских медиа»
Разговор с издателем «Мела» о плачевном состоянии медийного рынка, который экономика убьет быстрее, чем политика
9 августа 202337693О том, что Ксавье Долан — позер, причем один из самых беззастенчивых в современном авторском кино, «Том на ферме» напоминает более-менее сразу. Снятый с воздуха сверхдальним планом седан рассекает геометрически точные квадраты сельских полей. В машине — крашеный блондин (конечно, сам Долан — кто же еще?). Блондин слушает надрывно-опереточный женский кавер на Мишеля Леграна (кого же еще?). Блондин беззвучно (музыка глушит), но очень старательно, с полным напряжением мимических мышц рыдает. Это мощные, даже возмутительные, болезненно действующие на зрителя, еще не успевшего устроиться в пространстве фильма, сцены; в сущности, данные встык порнография ландшафта и порнография эмоций. Поза, да; надо, впрочем, учитывать, что позером здесь оказывается не только Долан, но и его герой, городской гей Том, вздумавший заявиться на малую родину своего бойфренда. На похороны последнего.
Это желание заявить о себе несчастным сельским родственничкам возлюбленного (у Тома заготовлена и прощальная речь — полная патетики) — конечно, поза, не столько страдание, сколько игра в него. Том припаркуется у коровника, найдет ключ под лавкой, зайдет внутрь, заснет прямо за обеденным столом. Игра не закончится, когда в таком виде его застанет мать покойного («Мужчина, что вы здесь делаете?» — вместо ответа Том стирает с лица потекшую во сне слюну), но, заигравшись в Liebestod, городской гость не заметит, как ставки повысятся, а сам он вдруг окажется неспособен переписать под себя правила. Том, понятно, мнит себя возмутителем спокойствия, единственным в округе носителем правды — это же с ним покойный прожил последние несколько лет, а не с мамой-пенсионеркой, мечтавшей о невестке и внуках, и не с братом-социопатом в испачканных навозом сапогах. Мнимость этой правды — равно как и собственного статуса — он ощутит только с первым крестьянским ударом по физиономии.
Легко быть геем, горожанином, хипстером. Трудно, почти невозможно быть собой.
Синяки на лице Тома будут прибавляться параллельно с исчезновением логики в его действиях. Начиная фильм с опереточного надрыва, Долан постепенно уводит его дальше в область напряжения, уже, правда, скорее внутреннего — и куда более искреннего. Похоронив бойфренда, Том останется на ферме, все глубже погружаясь в морок тотального подчинения своим новым хозяевам. Подчинения, стирающего любые первоначальные сюжетные мотивировки, — нелогичная, абсурдная, натянутая жизнь блондина в деревне больше всего похожа на самопожертвование, но другое дело, что он и сам не знает, ради чего жертвует собой. Том будет снова и снова получать по роже от Франсиса, будет все плотнее надевать на себя маску героя странного психодетектива, разыскивающего в прошлом принявшей его семьи скелет-макгаффин, а когда обнаружит его, одновременно со зрителем испытает разочарование, неудовлетворенность. Неудивительно — «Том на ферме» не триллер, и Долан нагнетает саспенс не для того, чтобы выстроить вокруг героя интригу.
Вместе с логикой жанровых схем в «Томе» отмирают и годами нажитые стратегии самоутверждения. Легко быть геем, горожанином, хипстером, дизайнером, влюбленным, покинутым влюбленным, страдальцем, мучеником за память о близости — или какие еще личины примеряет герой Долана. Трудно, почти невозможно быть собой. Кажется, «Том на ферме» — именно об этом. Герой будет мучиться и придавать своим мучителям ауру таинственного, сакрального могущества — пока не выяснится, что те не меньшие позеры, чем он, просто отыгрывающие давным-давно, раз и навсегда выбранные роли. Садист Франсис кажется необъяснимо суровым, предвзятым судьей Тома ровно до того момента, пока тот не осознает, что провоцирует его сам, а главный антагонист смотрит на него из зеркала. Долана всегда интересовали защитные механизмы самоопределения, которыми его герои отгораживались от действительности, — вплоть до зацикленности на собственном образе и даже теле (наиболее широко раскрывающейся в трансгендерном эпосе «И все же Лоранс»), но внимание к ним вплоть до нового фильма граничило с нарциссизмом. «Том» — не самый совершенный и уж точно не самый обаятельный фильм режиссера (выморочный ритм и стихийно меняющий направление нарратив могут и усыплять). Но он — явно самый взрослый. Том побит — и изводя и его, и зрителя на протяжении двух часов, отказывая им обоим в полноценном катарсисе (который бы оправдывал предыдущие мытарства героя, превращая их в жизненный опыт), Долан всего лишь указывает герою на возможность начать все сначала, преподав ему только один урок, смысл которого в том, что причастность к прогрессивному меньшинству не делает тебя менее опасным соседом, а зло вполне может носить скинни-джинсы.
Давайте проверим вас на птицах и арт-шарадах художника Егора Кошелева
11 марта 2022
14:52COLTA.RU заблокирована в России
3 марта 2022
17:48«Дождь» временно прекращает вещание
17:18Союз журналистов Карелии пожаловался на Роскомнадзор в Генпрокуратуру
16:32Сергей Абашин вышел из Ассоциации этнологов и антропологов России
15:36Генпрокуратура назвала экстремизмом участие в антивоенных митингах
Все новостиРазговор с издателем «Мела» о плачевном состоянии медийного рынка, который экономика убьет быстрее, чем политика
9 августа 202337693Главный редактор «Таких дел» о том, как взбивать сметану в масло, писать о людях вне зависимости от их ошибок, бороться за «глубинного» читателя и работать там, где очень трудно, но необходимо
12 июля 202366711Главный редактор «Верстки» о новой философии дистрибуции, опорных точках своей редакционной политики, механизмах успеха и о том, как просто ощутить свою миссию
19 июня 202347039Главный редактор телеканала «Дождь» о том, как делать репортажи из России, не находясь в России, о редакции как общине и о неподчинении императивам
7 июня 202339533Разговор Ксении Лученко с известным медиааналитиком о жизни и проблемах эмигрантских медиа. И старт нового проекта Кольты «Журналистика: ревизия»
29 мая 202360728Пятичасовой разговор Елены Ковальской, Нади Плунгян, Юрия Сапрыкина и Александра Иванова о том, почему сегодня необходимо быть в России. Разговор ведут Михаил Ратгауз и Екатерина Вахрамцева
14 марта 202395278Вторая часть большого, пятичасового, разговора между Юрием Сапрыкиным, Александром Ивановым, Надей Плунгян, Еленой Ковальской, Екатериной Вахрамцевой и Михаилом Ратгаузом
14 марта 2023105676Арнольд Хачатуров и Сергей Машуков поговорили с историком анархизма о судьбах горизонтальной идеи в последние два столетия
21 февраля 202340356Социолог Любовь Чернышева изучала питерские квартиры-коммуны. Мария Мускевич узнала, какие достижения и ошибки можно обнаружить в этом опыте для активистских инициатив
13 февраля 20239563Горизонтальные объединения — это не только розы, очень часто это вполне ощутимые тернии. И к ним лучше быть готовым
10 февраля 202311413Руководитель «Теплицы социальных технологий» Алексей Сидоренко разбирает трудности антивоенного движения и выступает с предложением
24 января 202311397