Надежда Папудогло: «Я прогнозирую полный упадок малых российских медиа»
Разговор с издателем «Мела» о плачевном состоянии медийного рынка, который экономика убьет быстрее, чем политика
9 августа 202337305Когда Александру Роднянскому пеняют на качество конкурса, он напоминает о том, что фестиваль не создает, а всего лишь отражает текущую ситуацию. Тут есть лукавство: в прошлом «Кинотавр», мощный двигатель авторского кино, много чего создал, но в этом году, действительно, большей частью отражает. Авторы, чуть меньше десятилетия назад составившие золотое кинотавровское поколение, — Хлебников, Попогребский, Волошин, Хомерики — ушли в сериалы, задушенные сегодняшними экранными запретами и минкультовской финансовой политикой. В их отсутствие фестиваль превратился в большой красивый телевизор — во многом потому, что население страны из потенциальных кинозрителей трансформировалось в телевизионную аудиторию. Корни лучшего и худшего в кино, показанном за эти три дня в программе, — там, в ящике, ставшем важнейшим из искусств в стране с хорошо развитой пропагандой. Как гневно отметил в кулуарах один из главных отечественных киноведов, «они совсем перестали видеть разницу между фильмом и шоу канала ТНТ». Почти комплимент: кое-какие шоу ТНТ вроде школьного сериала «Физрук» вполне тянут на факт искусства.
Заделом для бронебойного сериала могла бы стать и открывавшая «Кинотавр» картина «Хороший мальчик» — подростковая комедия, погружающая нас в удивительный мир, населенный интеллигентными тинейджерами и директорами школ в модных кедах. Среднюю московскую квартиру, где живет семья девятиклассника Коли (Семен Трескунов из «Призрака»), оптика режиссера Оксаны Карас преображает в южную веранду, Москву — в город у моря, пубертатные терзания — в повод станцевать. Герои фильма то и дело позируют на фоне кордебалета, который вертит чирлидерские булавы или крутит нижний брейк. Тут «Хороший мальчик» наследует не американскому массовому кино, но советским детским фильмам времен перестройки, в первую очередь — «Выше радуги», где зрителю СССР прогрессивный черный танец был явлен впервые. Великая лента Георгия Юнгвальд-Хилькевича цитируется буквально кусками — взять хоть сцену в спортзале, где мальчики практикуют физру на фоне пляшущих девочек. В финале нас порадуют коллективной хореографической сценой, главным фигурантом которой будет Александр Паль — учитель информатики, будто пришедший сюда из клипа на песню Муси Тотибадзе «Радио». Условный мир «Хорошего мальчика» выстроен чрезвычайно ловко, а рискованные шутки (главный макгаффин — маньяк, писающий на случайную уличную жертву), сюжетная смелость (герой влюблен в свою учительницу, которую то и дело застает дома нетрезвой в нижнем белье), галлюциногенный внутрикадровый юмор (сцена, где герой прыскает перцовым спреем в глаза директору, а потом и его супруге и запускает веселую бастеркитоновскую суматоху) делают честь режиссеру, работавшему на ТВ репортером, а потом взявшемуся за сериалы. Карас — настоящий автор, выстроивший свою кислотную вселенную и с удовольствием правящий ею. Желание умаслить зрителя превращается в попытку его удивить — порой довольно наглую; так на наших глазах телевидение становится питомником либертинов, которые еще заставят цензоров умыться кровавыми слезами.
Теперь, как говорят в информационных выпусках, перейдем к другим новостям. Говоря об остальных конкурсных картинах, показанных за отчетный период, тоже приходится вспоминать о телеформатах. Режиссерский дебют Гоши Куценко «Врач», драмедия о нейрохирургах с постановщиком в главной роли, — извод «Интернов» (про которых здесь даже есть пара шуток), испорченный претензиями на реализм. Куценко — совершенно явно хороший, душевный человек, искренне пытающийся развлечь аудиторию то слезами (третьеплановые персонажи бесперечь умирают), то шутками (в какой-то момент заглавный герой, потерявший телефон, со всеми необходимыми скальпелями и тампонами берется оперировать сим-карту, чтобы превратить ее из мини в микро). Большей частью героя окружают женщины в районе сорока, на изображение которых брошен жанровый актерский авангард от Алены Хмельницкой до Олеси Железняк. Их в сценарии большинство, и с ними, очевидно, предлагается идентифицироваться большей части публики. Выходит, Куценко снимает для аудитории сериалов канала «Россия 24» — домохозяек от сорока и выше. «После тебя» с Сергеем Безруковым в главной роли — духоподъемный проект, посвященный высокой культуре. Безруков играет солиста балета, в результате пьяного дебоша (дело было в лихие девяностые, да и не в России вообще, а в Америке) получившего травму и теперь зарабатывающего школой танцев да сетью аптек. Герой делает все как положено — ходит проглотив аршин, правдоподобия ради заикается, стучит крышкой от мусорного ведра в ритм льющейся из музыкального центра классике. В какой-то момент герою навязывают непризнанную дочку, которую он таскает на спектакли в Большой, предупреждая заранее, что все танцоры на сцене (предположительно его однокурсники) — те еще пидоры. У танцора декларативно неприятный характер, но гомофобские шутки скорее служат краской к образу нормального, нашего парня. Телемейнстримовая норма — извращенцам в дурацких ботинках у нас тут не место.
Ну и последнее телекино — «Коллектор» дебютанта Алексея Красовского, призванный быть чем-то вроде «Лока» с Томом Харди, только про долгового коллектора, в квартире и с Константином Хабенским. Одно место, ночь на все про все — к классицистским единствам добавляется единственный в кадре актер. Поместить человека загадочной, но явно роскошной профессии в квартиру-студию с гигантскими окнами, полными вечерних московских огней, — тоже телеприем для создания полотна о локальных богачах, которые тоже плачут. Творческий, ищущий новые формы в искусстве выбивания долгов коллектор, который представляется жертвам разными именами, будто ренессансный плут, и слышит в ответ: «За что вы издеваетесь над людьми? Да что вам надо?», — герой эпохи такой же жизненный, как мятущийся, хорошо образованный депутат Госдумы или двадцать четыре часа в сутки думающий о Родине судебный пристав. Несмотря на дарование Хабенского, вполне сопоставимого по харизме с Томом Харди, «Коллектор» остается не самым глупым и не самым дешевым телемувиком, рассуждать о художественных достоинствах которого было бы попросту смешно. Что до конкурса короткого метра — здесь параллель с телевидением отслеживается особенно четко. У монтажеров информационных служб есть терминологический жаргонизм «окартинить». Это то, что делается с новостью, к которой достали видеоряд. Именно так, не пытаясь искать визуальные решения, большей частью поступают со своими — порой не самыми тоскливыми — историями авторы представленного на «Кинотавре» короткометражного кино. Случайные картинки, иллюстрирующие недурной текст, — крепким телерепортажем выглядит кино, снятое в 2016-м. Для того чтобы это понять, достаточно представить любой из этих сюжетов в оформлении Бориса Хлебникова или Игоря Волошина. Но упомянутые авторы, никогда не скатывавшиеся в телеэстетику, увы, давно работают на телевидении.
Давайте проверим вас на птицах и арт-шарадах художника Егора Кошелева
11 марта 2022
14:52COLTA.RU заблокирована в России
3 марта 2022
17:48«Дождь» временно прекращает вещание
17:18Союз журналистов Карелии пожаловался на Роскомнадзор в Генпрокуратуру
16:32Сергей Абашин вышел из Ассоциации этнологов и антропологов России
15:36Генпрокуратура назвала экстремизмом участие в антивоенных митингах
Все новостиРазговор с издателем «Мела» о плачевном состоянии медийного рынка, который экономика убьет быстрее, чем политика
9 августа 202337305Главный редактор «Таких дел» о том, как взбивать сметану в масло, писать о людях вне зависимости от их ошибок, бороться за «глубинного» читателя и работать там, где очень трудно, но необходимо
12 июля 202366345Главный редактор «Верстки» о новой философии дистрибуции, опорных точках своей редакционной политики, механизмах успеха и о том, как просто ощутить свою миссию
19 июня 202346596Главный редактор телеканала «Дождь» о том, как делать репортажи из России, не находясь в России, о редакции как общине и о неподчинении императивам
7 июня 202339322Разговор Ксении Лученко с известным медиааналитиком о жизни и проблемах эмигрантских медиа. И старт нового проекта Кольты «Журналистика: ревизия»
29 мая 202360375Пятичасовой разговор Елены Ковальской, Нади Плунгян, Юрия Сапрыкина и Александра Иванова о том, почему сегодня необходимо быть в России. Разговор ведут Михаил Ратгауз и Екатерина Вахрамцева
14 марта 202394849Вторая часть большого, пятичасового, разговора между Юрием Сапрыкиным, Александром Ивановым, Надей Плунгян, Еленой Ковальской, Екатериной Вахрамцевой и Михаилом Ратгаузом
14 марта 2023105355Арнольд Хачатуров и Сергей Машуков поговорили с историком анархизма о судьбах горизонтальной идеи в последние два столетия
21 февраля 202340002Социолог Любовь Чернышева изучала питерские квартиры-коммуны. Мария Мускевич узнала, какие достижения и ошибки можно обнаружить в этом опыте для активистских инициатив
13 февраля 20239293Горизонтальные объединения — это не только розы, очень часто это вполне ощутимые тернии. И к ним лучше быть готовым
10 февраля 202311109Руководитель «Теплицы социальных технологий» Алексей Сидоренко разбирает трудности антивоенного движения и выступает с предложением
24 января 202311087