«Пионер показывает дорогу Смерти в будущее»

20 июля Александр Ляшенко, более известный под псевдонимом Петлюра, отмечает свое 60-летие. Художник был и остается одной из самых недооцененных и спорных фигур московского искусства. При этом, несмотря на ярко выраженную «народность» и преданность предметному миру СССР и России, он лучше воспринимался и воспринимается именно на Западе.

Свободный академик

Ляшенко оказался белым пятном в истории актуального искусства, поскольку художественная критика в Москве, сосредоточенная на дискурсивных практиках, занималась в первую очередь московским концептуализмом и «московским радикализмом» 1990-х годов, включавшим акционизм, но пропустила предысторию последнего, в том числе и акции самого Петлюры конца 1980-х.

Спорный характер петлюровского творчества связан с тем, что оно находится на стыке изобразительного и театрального искусств. Его деятельность в столице на протяжении всех 1990-х воспринималась как оформление веселых светских событий, а не как серьезное, то есть дискурсивное — в понимании многих критиков — искусство. Не случайно в 1993 году неизвестный автор газеты «Коммерсантъ-Daily» назвал Петлюру «одним из самых забавных и бессмысленных персонажей городской художественной жизни». И даже в 2014 году журнал «Огонек» пренебрежительно написал о нем как о «фрик-модельере». Время не изменило отношения.

Ввиду отсутствия публикаций многие моменты биографии самого Петлюры можно восстановить лишь с его слов и сложно проверить по независимым источникам. Приведенные цитаты взяты из нескольких бесед Ляшенко с автором этого текста (немецкий вариант статьи вышел в 2003 году в австрийском журнале Camera Austria).

Ляшенко родился в 1955 году в тогдашней Ворошиловградской (сегодняшней Луганской) области Украины, в регионе на востоке Украины, который, по его словам, продувается «ветром вольных народов». «Там изначально люди пытались быть свободными, землю отстаивать, из этого было народное движение, которое возглавил Махно», — рассказывает художник, в юности и сам восстававший против советской власти. В 1980 году после первого курса его выгнали из Харьковского художественного института — в том числе из-за литературного творчества Леонида Брежнева: Ляшенко наотрез отказался читать обязательные для зачета «Малую землю» и «Возрождение».

Ляшенко переезжает в Москву и поступает в 1981 году на факультет «Интерьер и оборудование» Строгановского училища. Здесь проблемы продолжаются: после первого курса его отправляют в академический отпуск. «Я нарисовал какой-то плакат, который вызвал реакцию, и мне поставили даже не двойку, но единицу», — рассказывает он. Через год восстановился с помощью некого замминистра угольной промышленности из Северодонецка (Луганская область), который рад был помочь своему земляку. «Нестандартные подходы» приводят к еще двум перерывам в учебе, которую он все же заканчивает в 1988 году.

Рождение коллекции из духа натюрморта

«У каждого художника интерес к предметам всегда повышен, художник всегда загружает свой мир предметами», — рассказывает Ляшенко. Начало его деятельности как художника и как коллекционера практически совпадает. «Я раньше очень любил рисовать натюрморты — чтобы были стол, стаканчики, бутылочки и еще что-то, чтобы было понятно, когда ты смотришь, что произошло. Для этого я собирал предметы». Время для коллекционирования оказалось удачным: «Наступил период, когда люди почувствовали какую-то перемену в обществе, и социальное обеспечение возросло при социализме — в 1970—1980-е годы стали выбрасывать старые предметы».

Выставка продержалась один час, ее закрыли, сказали, что я фашист, хулиган.

В 1970-е годы у Ляшенко уже было, по его словам, «огромное количество» икон, которые «алкоголики после смерти их верующих бабушек продавали за бутылку портвейна». После переезда в Москву его заинтересовали исторические, прежде всего советские, одежда, обувь и предметы повседневности, которые он все чаще использовал для инсталляций. Спустя более чем тридцать лет у Ляшенко образовалось одно из самых больших собраний такого рода в России. По подсчетам художника, оно состоит из 3 тыс. пар обуви, 1,5 тыс. костюмов и платьев, 1 тыс. единиц женского и мужского белья, 3 тыс. аксессуаров и 2 тыс. объектов повседневности.

С исторической одеждой связана и кличка Ляшенко, которую он получил в середине 1980-х. «Мы все встречались на Новокузнецкой, в парке, там была неформальная молодежь, поэты, музыканты, панки. Одевался в старую одежду, пальто, папаха такая, трость, зонт старый, все с рынка, я выглядел как анархист в кино, как Петлюра такой. Все, что украли у буржуев, надевал на себя», — рассказывает он. В первое время одни звали его Махно, другие Петлюрой. Последнее прозвище в конечном итоге и осталось, в выборе клички, безусловно, сыграло роль украинское происхождение художника.

В неформальной среде Петлюра не только завел знакомства (например, с художником и модельером Гариком Ассой, ключевой фигурой тусовки), но и начал творческую деятельность: в 1986 году вместе с Марией Кругловой он оформлял концерты в ДК Горбунова.

Акционизм и очень плохая репутация

В декабре 1988 года Петлюра участвует в выставке-перформансе «Начало конца», или «Новые символисты», которая была организована художником Олегом Колесовым в Московском доме художника на Кузнецком Мосту. «Это у меня было первое участие в такой центральной, шумной выставке. Выставка продержалась один час, ее закрыли, сказали, что я фашист, хулиган. Там были две композиции по две скульптуры: одна называлась “Пионер показывает дорогу Смерти в будущее”, а вторая — “Победа социализма над капитализмом”, там советский солдат с ливерной колбасой оттрахал в анальное отверстие немецкого солдата. Потом приходили девушки, мы их специально хорошо одели, приходили панки, хватали колбасу и делали вид, что это член, говорили: “Дядя, можно у тебя сосать, спасибо, что спас нас от фашистов”. Начинался такой экшн», — вспоминает Петлюра. Художники вынесли объекты и зажгли, приезжала милиция.

Репутация у Петлюры в это время оставляла желать лучшего. Помимо фашизма его еще заподозрили в некрофилии. «Жертвам стихийных бедствий» — название акции 1989 года, где части тел животных были разложены в помещении на бывшем ипподроме и потом сожжены. В акции «Госсчет» художник изображал труп, лежал голым на носилках, вокруг него были картины с трупами, которые он рисовал в моргах. Акция основана на том, что даже трупы и части тела получают инвентарный номер от государства и таким образом национализируются.

У меня была идея задержаться в этой стране, полюбить ее по-настоящему.

Ляшенко также рассказывает об акции, которой, к сожалению, не находится документального подтверждения. Когда рухнула ГДР и Мстислав Ростропович сыграл у Берлинской стены, Петлюра якобы оказался в Западном Берлине. Он воровал звездочки от «Мерседесов» и наклеивал их в качестве приветствия «Welcome to Capitalism!» на «Трабанты». На этих машинах социалистического автопрома многие граждане ГДР впервые приезжали в западную зону. По словам Петлюры, его в ходе этой акции задержали, но вскоре отпустили. Немецким властям в эти исторические дни вряд ли было дело до молодого непонятного художника из Москвы.

Коллективное творчество и провал перестроечных иллюзий

В духе общего подъема поздней перестройки Петлюра оказался соорганизатором либо организатором нескольких коллективных проектов. В 1988 году вместе с другими художниками при содействии актера и позднеперестроечного функционера Ролана Быкова основал «Свободную академию» — после композитора Камиля Чалаева и театрального режиссера Бориса Юхананова художник Александр Ляшенко стал ее третьим президентом. Изначальные намерения были амбициозными: в учреждении планировалось создать институт «Рок-лаборатории» под руководством Петра Мамонова, институт перформансов с Екатериной Рыжиковой во главе, институт авангардного театра под управлением Бориса Юхананова, а авангардной музыке должен был обучать Герман Виноградов. Но все получилось как всегда: академия, которая так никогда по-настоящему и не заработала, прекратила свое неформальное существование в 1993 году.

С планами «академического» будущего был связан, пожалуй, самый масштабный проект в карьере Петлюры. После первой коммуны на улице Гашека, «Квартиры 57», он в 1990 году нашел маленький квартал в центре Москвы, где с единомышленниками создал новую «коммуну по интересам».

Когда художник появился под видом представителя «Мосфильма», который якобы ищет съемочную площадку, в расселенных домах у Петровского бульвара жила лишь пожилая и брошенная супружеская пара. Владимир Абрамович Дубнер скоро умер, его вдове, Брониславе Анатольевне, забота художников продлила жизнь на несколько лет. Или даже больше: для пенсионерки Брониславы 1924 года рождения знакомство с Петлюрой было настоящим социальным лифтом — она превратилась в персонажа Пани Броню, стала художницей, актрисой и известной моделью не только в московском андерграунде. В 1998 году она победила в лондонском конкурсе британского художника Эндрю Логана и стала Alternative Miss World, вплоть до своей смерти в 2004 году она много путешествовала и выступала по всей Европе.

После официального открытия «Территории» на Петровском бульваре 28 сентября 1990 года маленький квартал — 6 гектаров земли, 2 тыс. квадратных метров жилой площади — в центре столицы стал местом обитания художников, многие из которых тут не только работали, но и жили. С коммуной были связаны художники Герман Виноградов, Ростислав Егоров, Аркадий Насонов, Кирилл Рубцов и Аристарх Чернышев, перформансистка Екатерина Рыжикова из группы «Север», модельер Ольга Солдатова, диджеи Александр Осадчий и Компас-Врубель и многие другие. Общего эстетического подхода у них не было, но, по крайней мере, два раза в год, в дни рождения Пани Брони и «Территории», они устраивали коллективные праздники. Речь о театрально-художественных перформансах, в центре которых неизменно была Пани Броня. Эти мероприятия, ставшие частью богемно-светской жизни Москвы, создавали Петлюре имидж яркого светского персонажа.

«У меня была идея задержаться в этой стране, полюбить ее по-настоящему, создать объединение, на которое будут равняться другие. Показать, что можно собрать большую компанию и двигаться дальше в этой стране, требовать у государства, добиваться прав открывать какие-то некоммерческие центры», — говорит Петлюра о своей тогдашней миссии. Под наступлением экскаваторов, снесших часть зданий в этом заповеднике современного искусства, «Территория» прекратила свое существование в 1995 году.

Петлюра с Пани Броней переехали в квартиру с большим подвалом в доме на пересечении Петровки и Петровского бульвара — в других квартирах этого дома поселись новые русские, часть территории напротив захватила РПЦ, повсюду появились заборы. Художникам тут больше не было места.

Вместе с «Территорией» ушли не только перестроечные иллюзии Петлюры о создании художественной институции: постепенно исчез и тот коллектив, с которым он несколько лет работал и творил. Он, как и многие московские художники в это время, столкнулся с экономическими проблемами. Аренда подвала, где до сих пор хранится большая часть его коллекции, оказалась чрезвычайно дорога. Но тем не менее его художественная деятельность не прекратилась. Петлюра занимался постановкой авторских шоу-перформансов с элементами трэша в московских клубах. Началось его сближение с кино, где он не только работает как художник по костюмам, но и выступает как актер. В 1997 году он вместе с Ренатой Литвиновой сыграл в короткометражке «Orpheus Walking» британского режиссера Кейт де Пюри, в 2002 году снялся в «Копейке» Ивана Дыховичного (соавтор сценария — Владимир Сорокин).

Опус магнум в 12 «ситуациях»

Один из своих важнейших проектов Петлюра реализовал в 2000—2001 годах в московском клубе «Дом». Он назывался «25 лет спустя. Империя в вещах» и состоял из 12 частей, 12 перформансов с десятками участников, в которых художник с помощью своего богатого собрания пытался как можно более точно реконструировать эстетическую и повседневную историю России и СССР в XX веке: «Я хотел показать субъективный взгляд художника на историю и точно найти констатацию самой ситуации настоящими объектами. И я на сто процентов уверен, что лучше меня это уже никто в стране не сделает. Империи-то нет, никто не сможет собрать эти 25 лет».

12 «ситуаций» охватывали русскую и советскую жизнь в широком диапазоне: в эпизоде «Салют победы» радость окончания войн — и Отечественной, и афганской — была подчеркнута яркими цветами в одежде; в эпизоде «Спасибо за помощь» рассказывалось об упадке отечественного производства и о влиянии западного импорта в новой капиталистической России; «Последнее танго» было посвящено эмиграции. Самой сложной работой, рассказывает художник, был выбор точной одежды из последних десятилетий. «Покупаю сорок рубашек, связанных с Олимпиадой и космосом, на которых, например, ракеты, и потом из них использую в перформансе только самые точные две-три, которые даже люди того поколения воспринимают как редкие. Показать, именно найти часть диапазона эмоции, либо очень плохой, либо очень хорошей, чтобы человек смеялся либо гордился, что он жил в это время в Советском Союзе».

Заграница ему помогла

Несмотря на то что творчество художника теснейшим образом связано именно с русскими традициями и может быть понято в контексте пресловутой «народности», Петлюру чаще воспринимают как серьезного художника на Западе.

Уже в 1991 году австрийский куратор Петер Пакеш позвал его на фестиваль «Штирийская осень» в Грац, после чего он регулярно появлялся в этом и других австрийских городах. Последовали многочисленные приглашения за границу, Петлюра участвовал в престижнейшем немецком театральном фестивале Theater der Welt в 2002 году, выступал в Фонде Картье в Париже, читал лекции в Watermill Center под Нью-Йорком — у Роберта Уилсона, его большого поклонника, участвовал в многочисленных выставках и фестивалях по всей Европе.

«В России для меня много делали иностранные друзья. Русские ленивые, не верят ни во что!» — говорит художник. С тех пор ситуация все же немного изменилась в лучшую сторону. Важные московские арт-площадки, такие, как ГЦСИ, «Гараж», Галерея на Солянке или Музей декоративно-прикладного искусства, стали его приглашать, хотя персональных выставок и крупных выступлений у Петлюры на родине все же меньше, чем за границей. Но главное, вокруг художника в Москве образовалось некоторое количество молодых людей, заинтересованных в его искусстве, в его опыте и явно желающих у него учиться. Иногда они вместе с Петлюрой устраивают мероприятия в подвале художника, который тот гордо называет «ДК Петлюра». Возможно, мы у него наблюдаем своего рода возрождение его «Свободной академии» начала 1990-х — и опять в ее неформальной ипостаси.

Понравился материал? Помоги сайту!