Нестабильные формы искусства

Кооператив «Техно-Поэзия». Кадр из видеоводевиля «Апокалипсису быть!». 2021© Предоставлено художниками(-цами)

Участники(цы): Анастасия Вепрева, Антон Командиров, Роман Осминкин, Марина Шамова

Работа: видеоводевиль «Апокалипсису быть!» и приуроченный к нему концерт

О проекте: «Апокалипсису быть!» посвящен волнующим художников(ниц) актуальным общественным и профессиональным проблемам: инклюзивному искусству и образованию, труду художника(цы), гендерному разнообразию, видимости ЛГБТК+. Его сюжет разворачивается как серия фантастических, конспирологических и интерактивных «спасительных» упражнений, в которых принимают участие «агенты будущего» — современные активисты, выступающие из грядущих версий миров, воплощенных в реальность благодаря их деятельности в настоящем.

О версии альтернативного мира, к которой «Техно-Поэзия» обращается в своей практике и работе на выставке

Марина Шамова: Наша работа обращается к альтернативному миру будущего, где возможны коллективность, агентность среди разных тел. Миру, где мы мутировали в персонажей Урсулы Ле Гуин из «Левой руки тьмы», пол которых менялся в зависимости от времени года или того или иного партнерства. У нас нет необходимости в законе против домашнего насилия, потому что насилия больше нет, а закон о пропаганде ЛГБТ вписан в учебник по мифологии, как вырванные глаза Эдипа, и никто больше не верит, что это могло быть когда-то правдой, так же как пытки людей и несправедливость судебного процесса. Где инклюзивность пространств — не отдельное направление, но неотъемлемая часть организации любого процесса. В видеоводевиле «Апокалипсису быть!» мы говорим о реальных вещах настоящего и прошлого, которые необходимо менять и не брать в будущее: преследованиях лесбиянок, геев, транс-людей, исключении людей с инвалидностью, обесценивании труда художника(-цы), стигматизации женщин.

Как мы приближаем настоящее того будущего, про которое говорим в «Апокалипсису быть!»? Призываем критически относиться к позиции «вне политики» и предлагаем прослушать краткий курс от правозащитницы Вари Михайловой о правилах поведения при задержании, ведь никто из нас не защищен. Думаем о том, как создаются наши арт-работы, кто в них участвует и какие изменения вносит. Участник видеоводевиля, нейроотличный художник Джерри Меркьюри согласился участвовать при условии, что мы не будем монтировать или как-то вмешиваться в видео, которое он нам пришлет; этим Джерри расширил наш текущий взгляд на процесс подготовки работы. Приглашаем к участию негетеронормативных артистов и активистов. Художник и ВИЧ-активист Борис Конаков исполнил песню «Смазка». Высказывание Бори работает в водевиле как мантра против страха гей-союзов. Также в водевиле участвовала художница Надежда Ишкиняева, которая совместно с художником Юрием Козловым, проживающим в психоневрологическом интернате, сделала эпизод на тему тоталитарных институций. Это та область, которая недостаточно представлена в художественном поле. Пригласить Надю означало, что искусство художников из ПНИ может быть показано на выставке современного искусства не в специальной секции работ художников из ПНИ, а в более инклюзивной ситуации. Предлагая зрителям(ницам) вовлекаться в практики «Возвращение голоса», «Смелость межвидовых касаний», коллективное караоке, мы говорим о необходимости задуматься о своей мутации уже сегодня. Без какой-либо иронии наши повседневные практики, действия, которые мы не осознаем или осознаем, меняют действительность.

Роман Осминкин: Что может противопоставить всплеску предапокалиптических ожиданий наше «слабое» левое (тут я говорю за себя, но учитывая позиции моих коллег) художественное воображение? Даже арт-активизм является слишком погруженным в действительность, обретая возможность вносить в нее пусть и несущественные, но реальные социальные изменения, но утрачивая при этом необходимые для альтернативного художественного воображения дистанцию и проактивность. Задачей искусства сегодня становится поиск — подчас спекулятивный и гипотетический — даже не вариантов спасения, а самой возможности спасать(ся), способности к (само)спасению, желания желать. Спасись сам, и этим ты спасешь других. Обращаясь к Марку Фишеру, я бы сказал, что наша левая меланхолия по утраченному прошлому и будущему должна быть преодолена в пользу посткапиталистического желания. Это желание коммунизма, не обязательно кислотного, как у Фишера, а, может быть, вполне анималистского, как в «Ювенильном море» Андрея Платонова, где даже коровы сходят с ума от тоски по коммунизму. Или желание Fully Automated Luxury Queer Space Communism (Аарон Бастани) — понятия, разрабатываемого сегодня в science fiction и философии постдефицитной экономики.

Поэтому наш водевиль — это, перефразируя того же Фишера, «песнь о надежности в условиях радикальной неопределенности», через которую рефреном проходит аффирмативное «Апокалипсису быть!». Вместо продолжения бесконечных самооправданий и оправданий этого мира мы говорим, что только апокалипсис и гарантирует какой-то прорыв сквозь наше «резиновое настоящее», только он обещает нам возвращение самой способности желать иного будущего, атрофированной внутри вашего предапокалиптического безвременья, вечного «времени конца», никогда не наступающего, но лишь все время отсрочиваемого.

Кооператив «Техно-Поэзия». Кадр из видеоводевиля «Апокалипсису быть!». 2021© Предоставлено художниками(-цами)

О дистанции, которую проекты «Техно-Поэзии» занимают по отношению к действительности

Осминкин: Сразу хотелось бы сказать, что сама возможность от чего-то дистанцироваться сообразно своей свободной воле/желанию — это уже привилегия, которая лежит в основании любого художественного высказывания. Проще говоря, если вы все еще можете выбирать дистанцию (а не она вас), то все не так плохо. В этом смысле моя возможность дистанцирования по отношению к действительности — это продолжение моей возможности иметь временной, телесный, экономический зазор по отношению к ней же, этакое время для свободного вдоха человека, отчасти освобожденного от плена повседневной необходимости выживания. Вот из этого базового или даже биополитического основания мы только и можем начать разговор об искусстве, а именно — каким образом выбор этой биополитической дистанции переводится в художественную дистанцию и далее — в выбор того или иного метода воображения. Однако нам стоит также помнить, что наше воображение никогда не принадлежит и не принадлежало территории искусства, а художники — не исключительные носители художественного воображения. Просто их воображение имеет доступ к оформленности вынесенных вовне артефактов, к эстетической представленности — выставленности вовне в качестве некоего альтернативного инварианта прошлого, настоящего или будущего. Но, как и в случае с эстетикой, колонизировавшей территорию эстезиса — базовых телесных знания и чувства, воображение может и должно принадлежать всем и каждой. Ресурс воображения — это, можно сказать, наше самое доступное, легкое, но и неприватизируемое последнее прибежище, с помощью которого мы можем как на мгновение впасть в детскость и вымечтать себе мир без злых взрослых, так и, уходя в мир иной, вообразить себя в Царстве Божием сидящими на небе, свесив ножки.

О работе со зрителем

Шамова: Видеоводевиль и другие наши проекты предполагают вовлечение зрителей(ниц). Нам важно думать о том, кто, откуда и как смотрит, что мы можем разделить друг с другом, как мы формулируем свои приглашения как кооператив. Мы зовем принять участие в практиках, которые предлагаем, не скрывая своей потребности в усилии «навстречу» от зрителя в отношении нас. Это как в отношениях: мы любим, мы рискуем быть искренними, мы спрашиваем о взаимности, о согласии. И мы отпускаем, если наше приглашение не принимается, если интерес не взаимный. Зрители(ницы) могут участвовать, могут нет — несмотря на это, мы нуждаемся в обратной связи, в разговорах, обсуждениях. Метод вовлечения подчеркивает, что любая художественная деятельность осуществляется в отношениях со зрительским трудом: когда-то это труд практики наблюдения или исследования, когда-то — практики отдыха и скольжения, когда-то — действия и принятия решений.

Кооператив «Техно-Поэзия». Кадр из видеоводевиля «Апокалипсису быть!». 2021© Предоставлено художниками(-цами)

О работе в коллективе

Антон Командиров: В коллективе мы стараемся придерживаться горизонтальных отношений в процессе создания чего-либо — фильма, альбома, клипа. Однако на практике очень тяжело отделаться от определенной творческой иерархии, потому что кто-то из нас лучше всех пишет CV, а кто-то лучше всех разбирается в аниме. Каждый раз мы пытаемся свести вертикаль и горизонталь воедино, чтобы получилась внятная система координат кооператива «Техно-Поэзия».

Об особенностях работы в пандемию

Командиров: С началом пандемии некоторые наши планы не удалось реализовать. Например, в мае 2020-го нам пришлось отменить турне по Германии. Пришлось изучить технические особенности проведения онлайн-концертов. И, конечно, стало больше онлайн-общения. Мы стали сильнее осознавать себя говорящими головами в окошках видеочатов.

Сейчас мы думаем о новом альбоме с рабочим названием «Трудно».

Анастасия Вепрева: И это действительно трудный процесс.

Понравился материал? Помоги сайту!